Революция.com. Основы протестной инженерии - Почепцов Георгий Георгиевич. Страница 25

Однако именно такое состояние власти, считающей, что ничего у оппонентов не получится, и является одной из примет нейтрализации власти, проводимой заранее. Власти посылаются внутренние и внешние сигналы того, что ситуация будет находиться под контролем. Власть хочет услышать именно это, и она получает именно такие сообщения. Правда, Павел Данилин услышал в этом интервью другое: «Если Кремль действительно способен стать палачом революции, то это говорит о том, что общество, а в первую очередь либеральная оппозиция, в корне неверно оценивает происходящие во власти процессы» [13]. Одновременно это может быть естественным желанием власти казаться сильнее, чем она есть на самом деле.

Какие варианты нейтрализации власти встречаются в случае цветных революций? Перечислим основные их типы:

• делегитимизация власти, которая может принимать множество форм (обвинение власти в криминальности, коррупции и так далее), сомнения в законности избрания, введение сомнений в адекватности поведения власти;

• международное давление на власть;

• разделение власти, создание внутривластных конфликтов (региональная власть против центральной, исполнительная власть против законодательной и так далее);

• усиление диссидентских общественных движений, в результате чего происходит расширение пространства протеста;

• фреймирование ситуации под углом антивластных тенденций;

• разрушение силовых структур, которое ведет к их неспособности реагировать на ситуации дестабилизации;

• создание дестабилизирующих ситуаций в реальном и виртуальном мирах, как следствие происходит интенсивное разрушение старых норм, позволяющих в результате вводить новые нормировки;

• индивидуальное давление на лидера (внешнее и внутреннее), куда может попасть, например, замораживание счетов в западных банках.

По последнему пункту Евгений Примаков видит более сложный путь, например, американского влияния. В интервью газете «Московский комсомолец» он говорит: «Надо правильно понимать роль Америки в цветных революциях. У нас часто рисуют парадоксальную картину. Сначала все говорят, что Шеварднадзе, Акаев и даже в какой-то степени Кучма устраивают американцев. А потом наши политологи вдруг заявляют, что американцы их свергли. Это, конечно, не совсем так. Когда американцы видят, что устраивающая их фигура шатается, они ищут и находят связи с оппозицией. Работая с оппозицией, Вашингтон одновременно решает две задачи. Добивается, чтобы дальнейшие события развивались по выгодному ему сценарию, и не допускает прихода к власти непредсказуемых сил» [14].

Как видим, все подобные методы призваны нарушить функционирование власти как целостного организма путем определенной «автономизации» отдельного ее компонента, который начинает быть самодостаточным и действует самостоятельно. На следующем этапе создается резонанс, выводящий данный компонент в опасную по отношению к власти стратегию, что ведет уже к кризису: «автономизация компонента» – резонансный конфликт – кризис.

Россию успокаивают также тем, что уровень субъекта Федерации не является таким, который может привести к революции [1 5]: «Оранжевая революция – это феномен странового, а не регионального уровня, когда речь идет о судьбе целого государства, о выборе людьми своего будущего. В российском регионе, даже если народ ненавидит своего губернатора, выходить на улицы и строить палаточные городки он не будет – не тот уровень вопроса, чтобы тратить на это силы и нервы. Люди и так знают, что от губернатора зависит немного, что все вопросы решаются в центре». Однако такое понимание вступает в противоречие с резонансной моделью, которая в качестве своего базиса может брать любое явление, лишь бы оно позволяло удерживать новую революционную ситуацию.

Вспомним также модель функционирования периода холодной войны. Диссидентское движение удерживалось и поддерживалось Западом, в противном случае оно было бы чисто маргинальным. Однако в этом случае антивластный подход отдельного сегмента общества переносился на все общество, становясь как бы его мнением. Это является использованием разных вариантов информационных потоков для создания и удержания в обществе нужной точки зрения, чем заняты как власть, так и оппозиция. При этом одна точка зрения получает усиленное освещение, тем самым распространяясь и занимая более сильные позиции.

В результате в обществе начинает превалировать одна точка зрения (см. рис. 6).

Рис. 6. Модель функционирования периода холодной войны

Нейтрализация власти идет по всем трем пространствам: физическому, информационному и когнитивному. Может создаваться предварительное фреймирование ситуации под углом зрения будущего коллективного протеста, причем эта работа может занимать достаточный период времени. Например, для Белоруссии или России на всех трех уровнях зафиксированы нужные виды действий:

• физическое пространство: митинги протеста, которые воспринимаются как таковые, так как нарушают имеющиеся в обществе практики работы с публичным пространством;

• информационное пространство: освещение протестного мнения, тем самым происходит расширение протестных настроений с помощью переноса неудовлетворенности одного сегмента на все общество;

• когнитивное пространство: введение нужных видов фреймов (Белоруссия: Александр Лукашенко – диктатор, Россия: управляемая демократия Владимира Путина).

Подобная конструкция расшатывания ситуации может готовиться заранее, в результате чего реализуемая ситуация революции становится вполне естественной: несправедливость-дестабилизация – революция.

Каждое из этих трех состояний должно иметь два вида реализаций: в виртуальной и физической реальностях: условно говоря, вверх и вниз. Происходит взаимоподдержка этих двух состояний, когда виртуальный уровень получает подтверждение на уровне физическом. То есть на базе одной смерти, например, строится утверждение о преступном режиме.

Возникает норма в виде протестного ответа на любые проблемы. Вот как ее рисует Максим Брусиловский: «Жителям деревни Гадюкино местное сельхозобъединение не выплатило зарплату из-за растраты оной председателем? Хуже того, в сельмаг не завезли водку или за неуплату отключили электричество? Гадюкинцы перекрывают федеральную трассу с требованием выплатить / завезти / включить» [16]. В списке возможных вариантов поведения появляется новая возможность.

Протестная модель становится реальностью, хотя до этого она такой не была. Произошло конструирование протестности в массовом сознании (см. рис. 7).

Рис. 7. Конструирование протестности в массовом сознании

То есть одной из типичных форм воздействия становится постепенное смешение массового сознания в область виртуальной реальности, где нужные объекты фиксируются на долговременной основе.

Все это происходит по следующей схеме:

• инсталляция виртуального объекта;

• активация виртуального объекта в момент «Ч»;

• удержание виртуального объекта.

Например, власть может нейтрализоваться с помощью ее делегитимизации за счет внедрения преступления, коррупции, которую «привязывают» к ней. Это аналогично проблеме демонизации противника, которую употребляют в период войны, чтобы облегчить для воюющей стороны совершение действий, обычно в норме не употребляемых. С демонизированным же противником все действия хороши.

Виртуальный объект может быть трех видов по отношению к его реальному прототипу:

• позитивный;

• негативный;

• амбивалентный.

При этом акцент на позитиве оппозиции несет двойной эффект, разрушая тем самым позитив власти. Амбивалентный объект позволяет удерживать аудиторию от принятия явного решения, сохраняя ситуацию неопределенности, затягивая ее до какого-то более явного факта.