Эмпириомонизм - Богданов Александр Александрович. Страница 52

Всякий комплекс элементов, выделяющийся из потока переживаний, выступает первоначально в опыте как некоторое неопределенное целое. Даже отличить его от других, смежных с ним, возможно только благодаря тому, что он является в соединении не с одними и теми же, но при каждом повторении — по крайней мере, отчасти — с новыми и новыми комплексами. Вполне аналогичны и те условия, которые делают возможным разложение комплекса на его части и элементы; эти части и эти элементы повторяются в иных, новых комбинациях, так что прежний комплекс воспроизводится не только целиком, но иногда и частично — в других комплексах. Например, если ребенок, видевший до сих пор только одну кошку, встречает другую, то в его психике воспроизводится фактически большая часть комбинаций прежнего комплекса — представления о кошке, но в соединении с некоторыми новыми вместо некоторых старых комбинаций. Аналогичные факты в дальнейшем происходят снова и снова, — повторяющаяся при этом «общая» часть всех соответственных комплексов — восприятий или представлений о «кошке» — подвергается более длительному и систематическому действию психического подбора, чем остальные — «индивидуальные» — части этих комплексов, а следовательно, становится более «привычкой». «Привыкание» и здесь ведет, разумеется, к большей повторяемости, к большему консерватизму и сравнительному аффекциональному безразличию. Все эти черты и характеризуют постепенно обособляющийся таким образом комплекс — «обобщенное представление» о кошке [88].

Совершающийся таким образом процесс «обобщения» есть в то же время процесс ассоциирования по сходству. Дело в том, что наиболее повторяющаяся часть сходных комплексов естественным образом ассоциирована по смежности с каждой из частей менее повторяющихся и «влечет» их за собою в сознании. Если А, как более повторяющаяся комбинация, обособилась в одном комплексе от В, как более индивидуальной части комплекса, в другом от С, в третьем от D, то это обособление не безусловно: А остается все-таки ассоциировано с В, потому что вместе с ним находилось в одном поле сознания и вместе подвергалось действию психического подбора, которое, как мы видели, создает в этом случае ассоциативное отношение; но точно так же А соединено ассоциативной связью и с С, и с D и т. д. Следовательно, в какой бы из этих своих ассоциативных комбинаций А непосредственно ни являлось, оно «имеет тенденцию» вызвать в сознании и остальные свои комбинации: А + В «влечет» за собой А + С и A + D и т. д., одна кошка «напоминает» о других кошках, одна птица — о других птицах… Это и есть ассоциация «по сходству».

Развитие психического опыта приводит к прогрессивному «обобщению» переживаний. Разложение комплексов опыта идет все дальше, повторяющаяся часть одного ряда комплексов и повторяющаяся часть другого ряда могут заключать в себе общие комбинации, которые в свою очередь обособляются психическим подбором, как особенно «привычные» для психики, — это «обобщения второго порядка» и т. д. Обобщения высших порядков являются ассоциативными центрами для обобщений низших порядков, как эти — для еще более низших. Эта цепь обобщений есть в то же время цепь ассоциаций по сходству, более широких и менее широких.

Так как «обобщение», т. е. повторяющаяся часть сходных комплексов, «обособляется» до известной степени лишь благодаря своему повторению в составе этих комплексов, и так как оно образует их общий ассоциативный центр, то естественно, что оно никогда не является совершенно отдельно от этих комплексов, никогда не обособляется от них вполне, даже на короткое время: как мы знаем, ассоциативная связь означает выработанную психическим подбором систему энергетического равновесия; и потому «обобщение», будучи только центральным звеном обширной системы подобного рода, никоим образом не может совершенно от нее оторваться, хотя бы даже только на один момент. Если бы это и случилось, то перед нами оказалась бы энергетически неуравновешенная комбинация, которая по своей неуравновешенности тотчас же вывела бы из равновесия смежные (ассоциативные) психические группировки, т. е. вовлекла бы в «поле сознания» свои «частные» комплексы, которые она обобщает. Другими словами, обобщение всегда в психике проявляется как центральная часть ассоциации по сходству, и только в такой ассоциации существует. «Чистого» обобщения, которое бы «отвлекалось» от всего индивидуального в обобщенных частных комплексах, человек никогда не может реализовать в своем сознании.

Итак, обобщение представляет не что иное как ассоциацию по сходству, в которой психическим подбором до известной степени обособлена — так сказать «подчеркнута» — повторяющаяся часть ассоциированных комплексов. Понятно, что чем выше степень или «порядок» обобщения, тем более широкой ассоциации по сходству оно соответствует, тем более значительную массу частных комплексов оно связывает. Но поле сознания как область координированных изменений психики всегда ограничено: как всякая организованная система, психика не может без нарушения своей связности и единства испытывать одновременно неопределенно большое количество изменений. Вот почему никогда или почти никогда комплекс обобщенный не выступает в сознании вместе со всеми частными, которые он объединяет: налицо имеются только некоторые из них, притом одни с большей отчетливостью, другие — с меньшей, третьи — в совсем ослабленном виде; а психический подбор очень быстро сменяет одни из них другими, так что целое имеет колеблющийся характер. Это постоянная психологическая черта «обобщений».

То, что в познании называется «понятием», есть прочная, социально обусловленная ассоциация по смежности между расплывчато-неустойчивым в сознании комплексов «обобщением» и вполне определенным, незначительным по сумме элементов, высококонсервативным комплексом «словом». Принципиально эта ассоциация «объясняется» так же, как всякая другая, социальный же ее генезис лежит пока за пределами нашей задачи.

Как видим, наша точка зрения, опираясь на факты «привыкания», легко сводит основные процессы познавательной деятельности к принципу психического подбора. При этом она «объясняет» и характерную «холодность» познания, сравнительное аффекциональное безразличие «обобщений» и «понятий»: наиболее «общее» есть наиболее повторяющееся, наиболее «привычное», а «привыкание», как мы видели, ведет к притуплению аффекционала. Эта «холодность» познания есть также условие того консерватизма понятий, который выражается в логическом «законе тожества»: высокий аффекционал означает ведь интенсивную работу психического подбора, стало быть — преобразование комплексов, находящихся в сознании, нарушение их «тожества», и потому он не совместим со строгим консерватизмом сложившихся понятий.

Прежде чем перейти к третьей, самой сложной форме ассоциативной связи, нам следует несколько остановиться на очень важных для объяснения этой формы случаях конкуренции психических комплексов.

Поле сознания есть область координированных изменений психической системы. Эта область является всегда неизбежно ограниченной и именно в силу двух обстоятельств. С одной стороны, представляя собой организованное, очень сложное и лишь относительно устойчивое целое, психика вообще не может переносить неопределенно большого количества одновременных изменений — раз оно переходит известную границу, психика начинает просто разрушаться. С другой стороны, и степень координации изменений уменьшается тем сильнее, чем больше их одновременно возникает, и за известным пределом связность их исчезает, — получается смутная, неопределенная масса переживаний, которая не есть психический опыт («Verworrenheit» [89]). Получается громадная растрата энергии психической системы, психический подбор направляется в сторону сужения поля переживаний, и, если это достигается, сознание «входит в свои нормальные границы».