Истины бытия и познания - Хазиев Валерий Семенович. Страница 47

Обитатели тьмы — злобные создания: змеи, драконы-аждахи и юхи, могущие превращаться в красивых юношей и девушек, во главе с белым змеем Кахкахой, безобразные дивы и их великой злости царь Азрака. Корыстные и хитрые, лицемерные, властолюбивые, они безобразны и телом. Мир их зловонен, холоден и темен: «…там темно и страшно и запах стоит невыносимый» ^{155}. Музыка их дисгармонична и больше походит на набор звуков, говорится, например, в сказке «Урал-батыр»: «…она [Карагаш] приложила курай к губам и стала наигрывать какую-то бесовскую мелодию. А джиннам и пяриям, оказывается, только того и надо было: едва услыхав родную мелодию, они мгновенно забыли обо всем на свете» ^{156}. Они приносят в мир смерть, увядание — служители смерти Ажали. Ночь — их день, а день — их ночь. От них все зло в мире людском. В солнечной стране Самрау мир и спокойствие:

Живущие там Самрау — бог света и его дочери Хомай — Солнце и Айхылу — Луна, небесные толпары — Акбузат и Сарат — не ведают смерти, они не подвержены старости и болезням:

Они прекрасны внешне и благородны в помыслах и поступках. Честные и бескорыстные, они несут в мир добро.

Место борьбы светлых и темных сил — земля. На земле есть и свет, и тень, в отличие от вечно светлого царства Самрау и вечно темного царства Хаоса. Здесь есть радость и горе, жизнь здесь сменяется смертью, лето — зимой, день — ночью.

Космос построен на противопоставлениях, дабы сохранить ритм. И у Космоса есть антипод — Хаос вторичный — царство стоячих озер. Башкирские поверья говорят, что глубокие озера и омуты опасны, а реки во всем прекрасны для людского пользования. Стоячая вода — символ Хаоса, бездвижья, вечности, застоя, прекращения активности и смерти. Стоячая вода вечности потекла рекой времени. И с этого момента началась жизнь Космоса. Глубокие озера и омуты — остатки Хаоса на земле. Говорят, у них вообще нет дна, что соединяются они с подземным морем. И потому зло в них неистребимо. Это и к лучшему: Хаос нужен Порядку, чтобы сказали — это Порядок, а это — Хаос. «Вещь познается своей противоположностью» ^{159}. Противостояние Космоса и Хаоса и есть сущность этого мира. Противостояние это пронизывает всю жизнь человека.

В башкирской мифологии нет прямого указания на то, что человек и его жизнь есть микрокосм, но все в конечном мире копирует основные формулы мироздания в собственных масштабах. Жизнь каждого человека есть уменьшенная в размерах жизнь мира. В его частной жизни просматриваются те самые антитезы Хаоса и Космоса. Здоровье — это космос, болезнь — хаос. Разум — космическое явление, а безумие — хаотическое. Нравственность — космос, а аморальность — хаос. И так во всем. Ритмы накладываются друг на друга, перекручиваются, повторяют друг друга. Каждое утро Акбузат спасает Хомай-Солнце, проглоченную Заркумом-рыбой, вероломным служителем мрака-хаоса, как это было в первый день творения, и как это происходит ежегодно в первый день нового года. Ночь — это проглатывание Хомай Заркумом-рыбой, день — освобождение ее Акбузатом. День — когда Неркес выплывает из озера отца Шульгена в образе золотой уточки и озаряет все вокруг, ночь — когда она снова погружается в озеро. Беззаботное ее плавание в озере Хаоса закончилось, когда она встретила творца мира Хаубана. Она полюбила его и подарила Акбузата, вместе с которым и был сотворен мир. Зимой аждаха забирает воду у людей, весной приходит батыр и убивает аждаху, возвращая воду людям. Утки (Неркес) и лебеди (Хомай) прилетают с появлением тепла и Солнца, с разливом рек (всемирный потоп). Их прилет — начало нового цикла, символ победы Космоса, т. е. возвращение Урала или Хаубана верхом на солнечном коне Акбузате. И снова, зима и ночь тогда царят в мире, когда солнце украдено злой старухой-мяскяй и спрятано ею под землей, а весна и день наступают, когда батыры Айна и Гайна освобождают солнце с помощью оленя (переплавляют через реку на рогах оленя). Три ритма: день — ночь, годичный и ритм Вселенной сливаются воедино, воспринимаются как нечто по сути единое. Каждый восход солнца подобен первому дню сотворения мира.

Борьбой Хаоса и Космоса (порядка и беспорядка) пронизано все бытие. Но в этой борьбе на любом уровне полюса имеют разные характеристики.

Силы Космоса — силы добра, никогда не стремятся, в отличие от сил Хаоса, к мировому господству. Силы Хаоса жаждут полного господства. Стремятся восстановить безвременность, когда был Золотой век змеиного бытия. Силы Хаоса пытаются уничтожить Космос, достичь Конца света, абсолютного торжества черной неопределенности. Понятно, что такие представления в мифах выражены в чувственно-художественной форме. Конец света — это всемирный потоп, вызванный злыми силами, соединение верхнего и нижнего миров. Торжество смерти. Атрибуты конца света, спутники смерти — огонь и вода. (Судя по всему, огонь и вода усматриваются в основе всех форм бытия — с них Вселенная начинает свое существование, ими же и заканчивает.) Нет ни дня, ни ночи, только вечное зарево. Как верно указывает А. Р. Абдуллин, в мифах зарево служит демаркационной линией между хаосом и космосом» ^{160}. Но зарево время и мироустройства. Царь Катил тоже приносил человеческие жертвы огню и воде, пока не пришел Урал-батыр и не уничтожил это хаотическое, разрушающее существо, установив в царстве Катила счастливую жизнь людей.

Земля создается в борьбе, тем самым уже в генетическом начале становится антиномичным, обреченным на постоянную борьбу противоположностей. Наш мир вечного противостояния, неразрешаемых противоречий неуклонно движется вперед, наворачивая круги. А. X. Давлеткулов пишет, что картина мира в башкирской мифологии отличается диалектической напряженностью, ее гармония не пассивна и безжизненна, а возникает как итог столкновения противоположных сил. Далее он утверждает, что в этом есть «глубинное созвучие» с идеями Янь и Инь в китайской философии или даже с «мыслеобразами» Гераклита Эфесского ^{161}. Здесь необходимо сделать несколько принципиальных оговорок. Миф на векторе истории показатель определенного уровня духовного освоения человеком мира, который на порядок ниже философии. Следовательно, если образы башкирской мифологии «созвучны» философским идеям народов, которые на тысячелетие опередили башкир в своем развитии, необходимо расставить все точки над «и». Три варианта: 1. башкирское мифологическое сознание в своем развитии опиралось на китайские и греческие заимствования. В этом предположении больше проблем, чем позитивных находок. Почему произошло упрощение? Потому что башкиры в своем историческом развитии находились на более низком уровне материальной и духовной культуры? Тогда зачем им надо было заимствовать ненужные абстракции других народов? 2. Духовное развитие всех народов планеты, где бы и когда бы они не жили, проходит одинаковые во многом этапы и содержит схожие мысли. И опять-таки, тогда непонятно, почему австралийские аборигены до начала XX века оставались на уровне домифологических типов мировоззрения, хотя их история такая же длинная, как и история китайцев или европейцев? 3. Если это было лишь «глубинное созвучие», а не заимствование, почему из аналогичных мифологических образов у китайцев и древних греков возникла философия, а у башкир нет?