Princeps Omnium - Warrax. Страница 15
Глядя на римские сооружения, в христианскую эру отказывались верить, что такое наворотили люди и приписывали некоторые постройки Дьяволу — многочисленные базилики, мосты, дороги, валы.
А в области философии не следует забывать, что наследие многих умов, которые были современниками христианства и занимались его критикой, такие как Цельс, Порфирий и Юлиан, в последующую христианскую эру постарались предать забвению (при этом практикуя физическое уничтожение текстов) и довольно успешно.
Достаточно часто встречается контраргумент вида "науки развились благодаря христианству". Процитируем А. Меня, "Истоки религии":
Едва ли двадцать пять веков назад люди были умственно слабее наших современников. Вспомним хотя бы всеобъемлющие исследования Аристотеля, математические теории Евклида или инженерный гений Архимеда. По каким же причинам прогресс науки и техники оказался настолько замедлен? Античный мир располагал для него всеми предпосылками, но остановился на полпути. По-видимому, важнейшим препятствием оказалось здесь языческое обожествление природы, которое преодолела лишь библейская вера. В ней были заключены те семена, которые дали восходы в новое время. Согласно Библии, человек создан по образу Божию, призван повелевать миром и созидать, а сам мир понимается в Библии как процесс, который должен подчинить мироздание духу. Все эти идеи стали основанием для развития естествознания XVI–XVII веков, из которого родилась современная наука.
Такая точка зрения является обычной ошибкой типа post hoc non propter hoc. Если во времена христианства и развилась наука, то это еще не значит, что это произошло вследствие христианского мировоззрения. Да, многие верующие ученые черпали вдохновение из стремления узнать "мир, созданный богом для человека" — но спрашивается, почему для этого пришлось ждать более 16-ти веков, и почему первые монотеисты — иудеи — не отличились на ниве науки в древности? Куда логичнее предположить то, что к упомянутому времени просто накопилась достаточная сумма знаний для образования науки как строгой дисциплины. Помните знаменитый ответ Лапласа на вопрос Бонапарта, почему он в своих трудах не упоминает бога: "Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе"?
Что же касается тезиса "единый бог подразумевает стремление познать бытие как единое связное целое, что способствовало развитию науки" — то извините, но о едином законе Вселенной говорил еще Анаксимандр, в Индии была философия материализма — локаята. Да и Гераклит ввел понятие Логоса задолго до монотеизма…
Следует отметить, что языческие мировоззрения отличались не только богами, но и способом их понимания.
…прежде всего, бросается в глаза контраст между греческой и римской религией: насколько та трансцендентна, настолько эта имманентна. Верующий грек нисколько бы не удивился, если бы ему где-нибудь на дороге встретилась его Деметра в виде высокой и полной женщины, с ласковой улыбкой на лице; римлянин никогда в такой женщине не признал бы своей Цецеры, — она объявляется ему исключительно в растущем хлебе. Затем, я нарочно сказал: в растущем хлебе: пока хлеб еще не взошел, а посеянный покоится в земле, им ведает не Цецера, а Сатурн; когда он уже вырос и цветет — Флора; когда он готов к жатве — Конс (Consus). Как видно отсюда, божество пребывает не в предмете, а в акте…
Можно сказать (эту мысль выдвигал и сам Зелинский), что римские божества были объективациями Мировой Воли (термин Шопенгауэра).
…развитие заключалось в том, что качество, за которое богу воздавалось почитание, мало-помалу было отделяемо от бога и обоготворяемое как таковое. Стоит вдуматься в психологию этого акта. Юпитеру, как покровителю верности договорам, был воздвигнут храм на Квиринале, как Dio Fidio; греки переводили имя бога по-своему через ZeuV PistioV — и были, вероятно, убеждены в том, что понимают его точно так же, как и его непосредственные почитатели. И все-таки они ошибались. Грек при мысли о ZeuV PistioV думал прежде всего о своем Зевсе, образ которого он представлял себе вполне точно, приписывая ему среди других качеств и то, о котором идет речь. Римлянин, напротив, говоря о Dius Fidius, думал не столько о Юпитере, сколько о самом акте соблюдения верности, в котором чувствовал божественную силу; в его уме не Юпитер, а сама верность была господствующим представлением, и ему было безразлично, воздавал ли он ей почитание как Dio Fidio или просто как Fidei. […] Конечно, со временем и эта последняя связь должна была исчезнуть, чему содействовало также и то, что одно и то же качество могло принадлежать различным богам. Была Venus Victrix, но была и Jupiter Victor; положим, победа Венеры — не то же, что победа Юпитера; но интеграция была возможна, и она дала Викторию просто, независимо от того или иного божества.
В Риме появились храмы Надежды (Spes), Согласия (Concordia), Благополучия (Salus) и т. д.
Богами да почитают также и те качества, которым человеку дается доступ в небеса, как Благоразумие, Доблесть, Благочестие, Верность; и этим добродетелям да воздвигаются храмы…
Таким образом, существовала вполне достоверная возможность перехода от политеизма к некоему философскому пониманию мира, никоим образом не мешающему материализму и развитию науки. Но эта возможность не реализовалась — черни, помимо хлеба и зрелищ, требовались вера и поклонение. И надежда на лучшую жизнь. Если не на Земле, то хотя бы в некоем «послесмертии». И этим устремлениям миропонимание, ничего не говорящее о жизни после смерти, каких-нибудь инкарнациях и прочем, не соответствует. В результате по миру распространило свою заразу совсем другое мировоззрение, основанное как раз на слепой вере и загробном воздаянии за свое убожество при жизни.
Отметим в этой главе еще один очень познавательный, но малоизвестный факт. Для начала вспомним, что тот самый знаменитый Логос (см. Иоанна 1:1) был позаимствован христианскими мистиками у язычников-греков. LogoV как понятие ввел в философию знаменитый Гераклит. Этот термин куда более многозначен, чем можно понять из евангелия. Он обозначает не только «слово» или «речь», но и «довод», «учение», «соотношение», «закон», "смысловую связь" и много чего еще. В понимании Гераклита LogoV существует вечно и все в мире происходит согласно ему. Это некий абстрактный закон, согласно которому функционирует Вселенная. В принципы Логоса входят принципы борьбы противоположностей, постоянной изменчивости и относительности, что показывает соответствие Логоса скорее архетипу Сатаны, чем отождествлению с Христом. Но все еще интереснее и нагляднее: вспомним, что Гермес даровал человеку речь, т. е. мифологически был отцом речи; он же был отцом Пана. Приведем свидетельство Платона в диалоге "Кратиль":
Сократ. — Также и в том, что Пан — двуобразный сын Гермеса есть доля разума, друг мой.
Гермоген. — Каким образом?
Сократ. — Ты знаешь ведь, что речь (LogoV) все (to pan) обозначает и все вращает и обращает всегда (polei aei), а также что она двуобразна — правдива и лжива?
Гермоген. — Конечно.
Сократ. — Далее, ее правдивое естество и гладко, и божественно, и обитает в вышних с богами, лживое же внизу, среди толпы, будучи косматы и козловидным (tragikon): там ведь пребывает большая часть мифов и вымыслов, в "трагической обстановке".
Гермоген. — Конечно.
Сократ. — Итак, по справедливости, речь (LogoV) все (to pan) обозначающая и всегда вращающаяся (aei polon), будет пастухом (ai-poloV) Паном, двуобразным сыном Гермеса, сверху гладким, снизу косматым и козловидным; а, стало быть, Пан, раз он сын Гермеса, будет либо Логосом, либо братом Логоса; а что брат похож на брата — в этом нет ничего удивительного.