Уставы небес, 16 глав о науке и вере - Ирхин Валентин Юрьевич. Страница 3
В главе 4 обсуждается зарождение и современное состояние европейской науки как духовного и социального явления. Рассматриваются мотивации научного исследования и их современный кризис в массовой науке.
В главах 5-7 мы обсуждаем вопросы об объективной, субъективной и религиозной истине, методах передачи научного и мистического знания и опыта, религиозный Закон и законы природы, проблему чудесного.
В главе 8 анализируются символика букв и чисел, другие символические системы (герметизм, каббала, алхимия), язык математики и особенности научного мышления. На этом заканчивается изложение "аппарата", и мы начинаем рассматривать фактическую сторону научного мировоззрения.
В главе 9 затронуты вопросы, связанные с микромиром: строение вещества, атомизм, первоэлементы. В главе 10 детально рассматриваются мировоззренческие проблемы, возникшие в связи с квантовой механикой, в частности, проблема взаимоотношений субъекта и объекта.
В главах 11-12 мы трактуем понятия пространства, обсуждаем внутренние миры человека, проблему соотношения сознания, тела и мозга.
В главах 13-14 рассматриваются различные понимания энергии в религии, восточной философии, физике, истории, психологии, лингвистике, а также свет и его символика.
В главе 15 обсуждаются космологическое, термодинамическое и психологическое понятия времени, эволюция и необратимость, происхождение и судьба Вселенной.
Такие вопросы, как творение мира и роль сознания человека, являются сквозными и затрагиваются во многих главах. Мы лишь кратко касаемся этических проблем, поскольку они требуют отдельного рассмотрения.
Помимо различных текстов, в той или иной мере ставших вечными, в работе над книгой неоценимую помощь оказали многие ныне живущие конкретные люди. Здесь мы не будем перечислять их, так как, по формулировке Флоринды Доннер в посвящении к книге "Сон ведьмы", это те, "чьи имена не могут быть названы".
2. Мир и человек в традиционных религиях
Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди, и составители их - от единого пастыря (Екклесиаст 12:11).
Скажи: "О люди писания! Вы ни на чем не держитесь, пока не установите прямо Торы и Евангелия и того, что низведено вам от вашего Господа" (Коран 5:72(68)).
И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей (Откровения 22:18-19).
Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (От Луки 17:21).
Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? (Иов 7:17-18)
- Что есть человек? - тихо стонал он, - что есть человек? (Ф. Дюрренматт, Судья и его палач)
Чтобы установить исходный пункт и основу для дальнейших (иногда весьма расплывчатых и неоднозначных) рассуждений о многообразии воззрений современного человека, мы начнем с обсуждения религиозного подхода, стремящегося решить наиболее глубокие вопросы бытия. В отличие от критического научного подхода, важнейшую роль во всех духовных традициях играет авторитет священного писания и предания. Поэтому даже для элементарного аутентичного знакомства с религиозными представлениями необходимо обратиться не к сведениям из вторых и третьих рук, а к оригинальным каноническим текстам. В западной (иудео-христианской) традиции основной Книгой является Библия (в переводе с греческого это слово и означает "книги"). Наибольшим авторитетом в иудаизме пользуется Тора первые пять книг Библии, записанные Моисеем (по преданию, посредством Торы создан мир). В христианстве наиболее почитаемы четыре евангелия, но Ветхий Завет безусловно сохраняет свое значение.
Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2-е Тимофею 3:16).
В исламе главное место занимает арабский текст Корана, хотя авторитет Торы и Евангелия не отрицается:
И отправили Мы по следам их Ису, сына Марйам, с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе, и даровали Мы ему Евангелие, в котором - руководство и свет, и с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе, и руководством и увещанием для богобоязненных. И пусть судят обладатели Евангелия по тому, что низвел в нем Аллах (Коран 5:50(46)-51(47)).
Безусловность авторитета Писания утверждается и в иных религиях, в частности, в индуизме. Здесь четыре священные Веды (независимо от исторических датировок) считаются единым целым, существующим извечно. На их основе развиваются обширные комментаторские традиции.
Ни одно из речений Писания не может быть отвергнуто, но будучи услышанным, оно должно присоединяться к ранее установленным, даже если [последние] сами по себе лишены противоречий и образуют целое (Шанкара, комментарий к Брахма-сутре).
Хотя буддисты отвергли авторитет индуистских Вед, они быстро сформировали свой собственный обширный канон (в традиции северного буддизма - махаяны он долго продолжал развиваться). Входящие в его состав сутры часто имеют исторически позднее происхождение, но все равно трактуются как слова, переданные от Будды. Они цитируются как основной аргумент не только в религиозных, но и в философских и психологических трудах буддийских ученых. В Алмазной сутре обращение к каноническому тексту ставится выше любых религиозных добродетелей и благих дел.
Субхути, если какой-нибудь человек соберет в таком количестве семь сокровищ, сколько в трех тысячах тысяч больших миров существует Сумеру, царей гор, и поднесет их в дар, и если другой человек извлечет из этой праджняпарамита-сутры хотя бы одну гатху в четыре стиха, заучит, прочтет, изучит и проповедует ее другим людям, то количество благости счастья, полученного [в награду] в первом случае, не составит и одной сотой благости счастья, полученной за второе даяние, не составит и одной стомиллиардной этой благости счастья, и количество их даже нельзя будет сравнить... Субхути, пусть добрый муж или добрая женщина будут жертвовать жизнью столько же раз, сколько песчинок в Ганге, а какой-нибудь человек проповедует людям пусть даже только одну гатху в четыре стиха, извлеченную из этой сутры, и счастье его будет во много раз больше.
Аналогичные чудесные свойства приписываются Лотосовой сутре, которую иногда называют буддийской Библией.
Следуя всем этим традициям, ниже мы будем понимать тексты как данное, а не подвергать их критическому анализу (предоставим это увлекательное, но неконструктивное занятие тем, у кого избыток свободного времени). С философской точки зрения роль текста можно проиллюстрировать следующим высказыванием М. Мамардашвили.
Текст есть зеркало, коррегируя по которому мы проходим Путь. Не начав строить текст, то есть продуктивным воображением не начав собирать что-то, ... я ничего не пойму.
Несмотря на широкий круг обсуждаемых далее учений, отметим, что для западного читателя восприятие восточных традиций будет как правило более поверхностным, чем библейской. До реального изучения восточных текстов на Западе преобладал подход к Востоку "свысока". Подобные рассуждения можно встретить, например, у Гегеля:
Восточная философия тоже рассматривает определенное содержание, но это рассмотрение совершенно бессмыссленно, несистемно (Лекции по истории философии).
В наше же время, как это ни парадоксально, восприятие восточных учений (особенно на популярном уровне) зачастую становится легче, чем понимание своей традиции, поскольку оно происходит более рационально. В этой связи Л. Шестов, комментируя слова Лейбница "наша вера должна основываться на разуме, в противном случае, почему стали бы мы предпочитать Библию Корану или древним книгам браминов?", пишет: