Рождение Клиники - Фуко Мишель. Страница 57

________________

1 Broussais, Sur l'influence que les travaux des medecins phisiologistes ont exercee sur l'etat de la medecine (Paris, 1832), p. 19--20.

2 Broussais, Examen des doctrines (Paris, 1821), t. II, p. 647.

3 Ibid., p. 671.

4 Broussais, Memoir sur la phllisophie de la medecine (Paris, 1832), p. 14--15.

281

Новая, по сравнению с Биша, организация медицинского взгляда: начиная с Трактата о мембранах, принцип наблюдаемости был абсолютным правилом, а локализация представляла лишь его следствие. Начиная с Бруссе, порядок изменился. Именно потому, что болезнь по своей природе локальна, она, с другой стороны, и наблюдаема. Бруссе, особенно в Истории воспалений, допускает (и именно в этом он идет дальше Биша, для которого витальные болезни могли не оставлять следов), что любой "патологический недуг" включает особые "изменения феномена, который восстанавливает наши тела по законам неорганической материи". Как следствие -- "если трупы иногда кажутся нам немыми, то это потому, что мы не умеем их спрашивать"1. Но эти расстройства, в особенности когда они имеют в основном физиологическую форму, могут быть едва видимыми, либо к тому же, как пятна на коже при кишечной лихорадке, исчезать со смертью. В любом случае, они могут быть несоразмерными по своей интенсивности и воспринимаемому значению тем нарушениям, которые они вызывают: то, что важно на самом деле, это совсем не то, что в этих расстройствах явлено зрению, но то, что в них определяется местом, где они развиваются. Разрушая нозологическую перегородку, возведенную Биша между витальным или функциональным нарушением и органическим расстройством, Бруссе, в силу очевидной структурной необходимости, поставил аксиому локализации выше принципа наблюдаемости. Болезнь принадлежит пространству до того, как она стала принадлежать взгляду. Исчезновение двух последних классов a priori нозологии открыло медицине поле полностью пространственных исследований, детерминированное от начала до конца этим локальным значением. Забавно кон

_____________

1 Broussais, Histoire des phlegmasies. I, preface, p. V.

282

статировать, что это абсолютное опространствливание медицинского опыта возникает не вследствие окончательного объединения нормальной и патологической анатомии, но прежде всего лишь для того, чтобы определить физиологию болезненного феномена.

Но необходимо продвинуться еще дальше к образующим элементам новой медицины и поставить вопрос об истоках воспаления. Последнее, будучи локальным возбуждением органических событий, предполагает в тканях некоторую "способность двигаться", а в контакте с этими тканями существование агента, запускающего и усиливающего механизмы. В качестве таковой выступает раздражимость -- "свойство приходить в движение при контакте с инородным телом, которым обладают ткани... Галлер приписывал это свойство только мышцам, но сегодня все согласны с тем, что оно присуще всем тканям"1. Его не следует смешивать с чувствительностью, которая является "осознанием изменений, вызванных инородными телами, образующим лишь дополнительный и вторичный феномен по сравнению с раздражимостью: эмбрион еще, а апоплектик уже не обладают чувствительностью, но и тот, и другой сохраняют раздражимость. Приращение раздражимости провоцируется "телами или объектами, живыми или безжизненными"2, которые вступают в контакт с тканями. Это могут быть внутренние или внешние агенты, но в любом случае -- инородные функционированию органов. Серозная жидкость, выделяющаяся из тканей, может стать раздражающей для другой ткани или для себя самой, если она слишком избыточна. Но в той же мере это может быть изменение климата или режима питания. Организм болен лишь в связи с вмешательством внешнего мира

________________

1 Broussais, De l'irritation et de la folie (Paris, 1839), I, p. 3.

2 Ibid., p. 1, n. 1.

283

или расстройством его функционирования, или анатомии. "После многочисленных колебаний в своем движении медицина, наконец, последовала по единственной дороге, которая могла бы привести ее к истине: наблюдению связи человека с внешними изменениями и одних органов человека с другими"1.

Этой концепцией внешнего агента и внутреннего изменения Бруссе обходит одну из тем, которая преобладала, за небольшими исключениями, в медицине после Сиденхама: невозможности определения причины болезни. Нозология от Саважа до Пинеля была, с этой точки зрения, чем-то вроде фигуры, скрытой внутри этого отречения от каузального определения: болезнь удваивалась и устанавливалась сама собой в своем сущностном подтверждении, а каузальные последовательности являлись не чем иным, как внутренними элементами этой схемы, где природа патологии служит им эффективным основанием. Начиная с Бруссе -- при Биша это было еще не известно -- локализация нуждается в охватывающей каузальной схеме: местоположение болезни есть не что иное, как точка прикрепления раздражающей причины, точка, детерминированная одновременно раздражимостью тканей и раздражающей силой агента. Локальное пространство болезни есть в то же самое время и непосредственно каузальное пространство.

Итак, -- ив этом великое открытие 1816 года -- исчезает существо болезни. Органическая реакция на раздражающий агент, патологический феномен более не принадлежат миру, где болезнь в своей особенной структуре существовала согласно предваряющему ее властвующему типу, в котором она сосредотачивала однажды рассеянные индивидуальные варианты и все вневидовые случайности. Они обретают в органической

______________

1 Ibid., Preface de 1'edition de 1828, (1839), t.I, p. LXV.

284

ткани, где структуры пространственны, каузальную детерминацию, анатомические и физиологические феномены. Болезнь теперь -- лишь некоторое сложное движение тканей в реакции на раздражающую причину: именно в этом -сущность патологии, так как не существует более ни летучих болезней, ни сущностей болезней. "Все классификации, которые тяготеют к тому, чтобы заставить нас рассматривать болезни как отдельные существа, дефектны, а здравый ум, вопреки его воле, без конца возвращается к поискам страдающих органов"1. Так, лихорадка не может быть летучей: она "не что иное, как ускорение тока крови с увеличенным теплообразованием и нарушением основных функций. Это экономическое состояние всегда зависит от локального раздражения"2. Все лихорадки растворяются в длительном органическом процессе, почти полностью угаданном в тексте 1808 года3, подтвержденном в 1816 году и по-новому схематизированном через восемь лет в Катехизисе физиологической Медицины. В основании всех лихорадок -- одно и то же гастроинтестинальное воспаление:

сначала простое покраснение, затем все более и более многочисленные пятна винного цвета в области червеобразного отростка; эти пятна всегда переходят в отечность поверхности, вызывая впоследствии изъязвления. На этой постоянной патоанатомической основе, которая определяет истоки и основную форму гастроэнтерита, процессы разделяются: когда раздражение пищеварительного канала больше распространяется вширь, чем вглубь, оно вызывает значительную желчную

_____________

1 Broussais, Examen de la doctrine (Paris, 1816), preface.

2 Ibid., 1821, р. 399.

3 В 1808 году Бруссе уже выделял злокачественные типы (атаксические лихорадки), при которых он не находил во время аутопсии висцеральных воспалении (Examen des doctrines, 1821, t. II, p. 666-- 668).

285

секрецию и боль в двигательных мышцах -- это то, что Пинель называл желчной лихорадкой; у лимфатических субъектов, или когда кишечник наполнен слизью -- гастроэнтерит принимает направление, которое заслуживает название слизистой лихорадки; то, что называли адинамической лихорадкой -- есть "не что иное, как гастроэнтерит, достигший такой степени интенсивности, что силы уменьшаются, интеллектуальные способности притупляются... язык коричневеет, рот покрывается черноватым налетом"; когда раздражение захватывает по симпатическим путям мозговые оболочки -- оно приобретает формы "злокачественных" лихорадок1. Таким, либо другим разветвлением гастроэнтерит захватывает мало-помалу весь организм: "Совершенно верно, что ток крови пронизывает все ткани, но это доказывает лишь то, что эти феномены располагаются в любой точке тела"2. Итак, нужно лишить лихорадку ее статуса общего состояния, и к выгоде патоанатомических процессов, оформляющих ее проявление -- ее "деэссенциализировать"3.