Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 30

– У вас есть его телефон?

– Это так важно?

– Мне нужно будет с ним встретиться, – сказал Дронго, – да, это очень важно.

– Подождите, я сейчас посмотрю. У меня где-то записан его номер... – она отошла от телефона, и через некоторое время снова послышался ее голос.

– Запишите. У меня два номера, один, очевидно, мобильный.

Дронго записал номера телефонов и уточнил:

– О чем еще спросила вас следователь?

– Об их отношениях, о наших отношениях с Аллой. Наверно, Головин успел рассказать, что мы иногда ссорились. Я не стала скрывать, что недолюбливала Аллу. Хотя мне искренне жаль, что все так произошло.

– А Юрия Мальгасарова? Вы знаете директора клуба?

– Конечно. Салим там часто бывал. Мальгасаров – очень интересный человек. Он бывший борец, был чемпионом Москвы. Кажется, он сидел в конце восьмидесятых за какую-то драку.

Дронго сделал у себя пометку, чтобы проверить этот факт. А его собеседница продолжала:

– Мы часто бывали в этом клубе. Хотя Мальгасаров мне лично не нравился. Он все время пытался за мной ухаживать. Есть такой тип мужчин. Они почему-то думают, что если женщина одна, то обязательно страдает из-за этого и нужно ей помочь.

Он вдруг поймал себя на мысли, что она точно объясняет его отношения с Линовицкой. Почему он считает, что Валентина страдает из-за своего одиночества? Может, ей не так одиноко. Может, ей не все равно, с кем именно встречаться и она хочет встречаться именно с ним?

– Но в общем он был нормальным человеком, – продолжала Мурсаева, – кстати, он приходил недавно к Алле, предлагал ей участие в каком-то проекте.

– А он сказал, что приходил к Алле выразить соболезнование.

– Верно. И ко мне приходил. И на четверги ходил...

У мусульман было принято поминать покойного каждый четверг в течение сорока дней. Она говорила об этом траурном ритуале...

– Что он предлагал Алле? Какой проект?

– Не знаю. Она мне говорила об этом две недели назад. Я тогда не придала этому значения. Думала, что она врет, чтобы меня позлить. Я ведь знала, что она продает дачу.

– А если ей нужны были деньги, чтобы принять участие в этом проекте? – вдруг спросил Дронго.

– Не знаю, – смутилась Мурсаева, – я об этом не думала. Мне казалось, что она все время врет, чтобы оправдать продажу дачи. Не знаю.

– Она дала часть денег Головину, – напомнил Дронго, – может, как раз для того, чтобы начать это дело?

– А если он ее просто убил и взял деньги? – предположила она. – У Аллы не было способностей вести какие-нибудь дела.

«Она не меняется», – подумал Дронго, усмехнувшись.

– Шенгелия и ваш брат дружили? – спросил он.

– Нет, скорее были деловыми партнерами.

– А с Мальгасаровым?

– Нет. Конечно, нет. Это не человек нашего уровня.

– О чем еще вы говорили со следователем?

– О вас, – неожиданно ответила она.

– Интересно, – улыбнулся Дронго, – неужели я был предметом вашего разговора?

– Представьте себе. Она узнавала, кто именно нанял вас для расследования убийства моего брата. И, кажется, была несколько смущена, узнав, что я попросила вас заняться этим делом и даже выплатила аванс. Вы знаете, мне даже показалось, что вы ей нравитесь. Она чуть-чуть нервничала, когда говорила со мной о вас. Вы раньше знали этого следователя?

– Нет, – соврал Дронго, – не знал. Мы сегодня впервые познакомились.

– Как странно, – сказала она, – неужели вы произвели на нее такое неотразимое впечатление за несколько минут разговора? Хотя, наверно, она слышала о вас.

– Может быть, – согласился Дронго, – вы приехали к ней на моей машине?

– Да. Но можете не беспокоиться, я уже стараюсь найти себе водителя. Мне рекомендовали одного человека, и сегодня я с ним познакомилась. Если все будет нормально, то завтра мы с ним поедем выбирать новый автомобиль.

– Кажется, у вас уже есть один автомобиль, – напомнил Дронго, – зачем вам второй?

– Для водителя, – ответила она, – или вы думаете, что он должен уезжать домой на метро? В таком случае он будет добираться до меня часа два. Он живет в Черемушках. Моя машина будет стоять в гараже, а он будет возить меня на другой. По-моему, так все делают.

– Вы знаете своего водителя? Кто вам его рекомендовал?

– Мои друзья. Не нужно сразу подозревать что-то плохое. Этому человеку уже шестьдесят лет, и он всю жизнь проработал в гараже Госплана, а потом в Госдуме. Я тоже достаточно подозрительный человек.

– Очень хорошо. И все равно познакомьте меня с вашим новым водителем.

– Хорошо, – согласилась она. Затем добавила: – Кажется я не совсем верно оценила ситуацию. Не думала, что с Аллой произойдет что-нибудь подобное. Иногда я начинаю бояться, мне кажется, что на лестничной клетке меня кто-то ждет.

– Может, вам лучше куда-нибудь переехать? – предложил Дронго.

– Куда? – горько спросила она. – У меня никого нет. Сын в Англии и родных никого. Куда я могу переехать?

– Может, ко мне? – неожиданно предложил он. Неожиданно даже для самого себя.

– Что? – не поверила она услышанному.

– Я сказал, что вы можете переехать ко мне, – предложил Дронго, – и это, кажется, единственно приемлемый вариант после убийства Аллы.

Она молчала. – Вы меня слышите? – Он делал предложение абсолютно искренне, не задумываясь о том, как это он будет жить рядом с красивой женщиной в одной квартире. Но, с другой стороны, он умел реально оценивать чувство опасности. После того как он чудом спасся в Сыктывкаре, после того как он узнал о существовании Сушкова, после того как убили жену ее брата, опасность, грозившая женщине, казалась слишком велика.

– Нет, – наконец сказала она, – это неудобно. Завтра я беру себе водителя и постараюсь как-нибудь обойтись. Спасибо вам за ваше предложение.

Он попрощался и положил трубку. Затем быстро набрал номер Леонида Кружкова.

– Слушай меня внимательно, – приказал Дронго, – завтра в восемь утра подъезжай к дому Мурсаевой и постарайся реально оценить обстановку. Когда она выйдет из дома и сядет в мою машину, посмотри, нет ли за ней наблюдения. В общем, постарайся все заметить.

– Хорошо, – согласился Кружков, – я все понял.

Дронго прошел в свой кабинет. Значит, Мальгасаров ему соврал. Почему он соврал? И какой проект предлагал он Алле? Итак, на сегодняшний день кто-то последовательно убрал Салима Мурсаева, его компаньона и его супругу. Если это личная месть, то при чем тут Юрий Авдеечев? А если Мурсаева и его компаньона убили из-за их коммерческой деятельности, то зачем убрали Аллу? Получается, что она так или иначе была связана с бизнесом своего мужа. Тогда выходит, что Эльза Мурсаева знала не все подробности жизни и работы своего брата.

Среди подозреваемых, конечно, Мальгасаров. И Георгий Шенгелия, который, отдав пять процентов акций своего клуба, вдруг получает пять процентов акций крупной нефтяной компании. А это несопоставимые вещи. Не нужно сбрасывать со счетов и Сушкова, который почему-то так заинтересован в компании «Прометей». И, конечно, сыктывкарские власти, которые получали солидную мзду за деятельность компании. Действительно, работать бизнесменом не так легко. Неожиданно раздался телефонный звонок. Он взглянул на часы. Почти десять. Интересно, кто это может звонить? В этот момент включился автоматический автоответчик.

– Мне нужен господин Дронго, – раздался уже знакомый голос неизвестного.

– Я вас слушаю, господин Стервятник.

– Мы хотим с вами встретиться, – неожиданно сказал позвонивший.

– Когда?

– Прямо сейчас. Вы можете приехать на встречу?

– Не могу и не хочу. Сделаем по-другому. Если вам нужно со мной поговорить, то вы можете приехать ко мне. Это будет, во-первых, гарантия того, что вы меня не обманываете. А во-вторых, вам придется пройти мимо охранников в нашем доме, которые запомнят, кто именно приходил ко мне в столь поздний час. И вам нужно будет долго объяснять, почему после вашего ухода меня найдут убитым.

Позвонивший молчал. Очевидно, он с кем-то советовался, закрыв трубку. Наконец сказал: