Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 33

– Нет, вы меня не поняли. Я не пришел вас обвинять, – улыбнулся Дронго, – мне нужно уточнить некоторые детали.

– Пожалуйста, – кивнул Шенгелия, – только учтите, что наша беседа будет записана и у меня останется копия нашего разговора.

Он поднялся и подошел к своему столу, доставая пульт. После чего нажал две кнопки и снова вернулся в свое кресло.

– Какие у вас ко мне вопросы?

– Вы хорошо знали убитую?

– Мы встречались несколько раз, – ответил Шенгелия, – кроме того, я неплохо знал ее покойного мужа.

– У него были враги?

– У любого нормального человека бывают враги. Наверно, были, но мы об этом не говорили.

– Вы знали, что в нефтяной компании заложена часть акций?

Шенгелия нахмурился. Немного подумал.

– Мне было известно, что они переживают определенные трудности. Но, насколько я знаю, они собирались договариваться с банком по поводу отсрочки платежей. Подробностей я, конечно, не знаю.

– Как вы думаете, почему его убили?

– А почему вообще убивают? – спросил Шенгелия. – Ради денег, власти, влияния.

– И кто, по-вашему, мог быть заинтересован в его смерти?

– Этого я не знаю. И не хочу гадать. Это не мое дело.

– Мне говорили, что Головин был консультантом в вашей фирме.

– Возможно. Но я не обязан помнить всех своих сотрудников. Если его арестовали, значит, у прокуратуры были для этого основания. Насколько я знаю, у него нашли деньги покойной.

– И вы не были близким другом семьи Мурсаевых?

– У меня много знакомых. Но это не значит, что все они мои близкие друзья.

– В таком случае можно узнать, кому из знакомых вы передаете пять процентов акций своего клуба? Если я не ошибаюсь, то вы передали эти акции женщине, которая недавно погибла? А взамен получили пять процентов акций компании ее мужа? Вы со всеми знакомыми устраиваете такой обмен? Или только с теми, кого недостаточно хорошо знаете?

Шенгелия взглянул на Дронго бешеными глазами. Несколько секунд он молчал. Затем поднялся и, найдя пульт на столе, выключил записывающую аппаратуру. После чего сказал:

– Мне не нравятся ваши вопросы, господин Дронго, и я думаю, что нам лучше прервать наш разговор.

– Вы не думаете, что подобные вопросы вам могут задать и следователи прокуратуры? – поинтересовался Дронго.

Шенгелия прошел к своему креслу, сел.

– Что вам нужно?

– Понять мотивы столь необычного обмена. Или вы уже успели продать пять процентов своих акций компании ОНК?

– Кто вам об этом сказал?

– Никто. Я только спрашиваю.

– Я не собираюсь отвечать вам на ваши вопросы, – нервно произнес Шенгелия, – и вообще мне кажется, что наш разговор затянулся.

– В таком случае ответьте на последний вопрос. Вы продали пять процентов своих акций ОНК или нет? Согласитесь, что скрывать такой факт невозможно. Достаточно проверить регистрацию акций и...

– Я не продавал.

– Но зачем вы передали часть акций жене Мурсаева?

– Это уже второй вопрос, и по условиям нашего договора я на него отвечать не должен, – усмехнулся Шенгелия.

Дронго поднялся.

– Учтите, что вам все равно зададут эти неприятные вопросы, – напомнил он, – и будет лучше, если вы найдете на них ответ, до того как к вам приедут следователи прокуратуры. До свидания, господин Шенгелия.

Он вышел из кабинета. Оставшись один, Шенгелия еще долго сидел в кабинете, размышляя. Входя в свою квартиру, Дронго услышал телефонный звонок. Включился автоответчик, предлагавший звонившему оставить сообщение. Очевидно, тот не знал русского языка, так как он перебил голос Дронго на пленке и начал говорить по-английски с характерным французским акцентом. Дронго услышал глухой голос комиссара Брюлея, звонившего из Парижа. Дронго бросился к телефону.

– Добрый день, – проворчал комиссар. – Между прочим, я выполнил свое обещание и нашел тебе этого типа.

– Где? – крикнул Дронго. – Где вы его нашли?

– Он в Амстердаме, – сообщил комиссар, – обитает в отеле «Утрехт». Мне сообщили из амстердамской полиции, что он живет там уже два месяца. Видимо, от кого-то прячется.

– Хороший отель? – спросил Дронго.

– Судя по адресу, не очень. Но ты можешь не беспокоиться. Сегодня утром его уже вызвали в полицию и допросят как свидетеля убийства в Париже. Мы его тоже искали несколько месяцев. Я не думаю, что он убийца. Скорее напуганный свидетель. Мне кажется, что он прячется не от полиции, а от собственных друзей. И виза у него давно просрочена. Хотя он попросил убежища, и теперь голландцы будут целый месяц решать, что с ним делать. А он должен будет каждый день ходить в полицию и отмечаться. Во всяком случае, долго в полиции его держать сегодня не станут. Тем более в голландской полиции. Ты ведь знаешь, какие там нравы. Они его допросят и отпустят. Я бы посоветовал тебе взять билет на утренний рейс в Амстердам.

– Так и сделаю, – заверил Дронго, – спасибо, комиссар, вы меня очень выручили.

– Лучше возьми ручку и запиши адрес, – проворчал Брюлей.

Дронго записал адрес и успел прокричать благодарность, прежде чем комиссар положил трубку. Взглянув на часы, Дронго быстро набрал номер Эльзы Мурсаевой.

– Нашли вашего друга, – сообщил он, – наконец нашли того, кого мы искали. Вы понимаете, о ком я говорю?

Она сразу все поняла.

– Где? – быстро спросила она. – Он в Москве? Он наверняка знает, кто заказал убийство моего брата.

– Нашли в Амстердаме, – пояснил Дронго, – он живет в небольшом отеле и сейчас дает показания в полиции. Я утром вылетаю в Амстердам.

– Может, мне полететь с вами? – спросила она. – Я отменю все свои дела. Хочу сама поговорить с этим типом и узнать, кто убил, кто заказал.

– Хорошо, – сказал Дронго после недолгого колебания. – У вас есть Шенгенская виза?

– Есть. Вы забываете, что я работаю в таком известном журнале. Мне приходится часто вылетать в Европу. У меня есть годовая многоразовая виза в Шенгенскую зону.

– Тогда все в порядке, – пробормотал Дронго, – я закажу нам два билета на утренний рейс.

– Возьмите бизнес-класс, – предложила она, – я все оплачу.

Он положил трубку и поспешил к компьютеру, чтобы узнать расписание рейсов на Амстердам. А заодно и заказать два билета через Интернет, чтобы выкупить их завтра в аэропорту Шереметьево. Пока он занимался бронированием билетов, ему позвонил Кружков.

– У меня есть новые сведения по нашему объекту, – пояснил он.

– Приезжай ко мне, – разрешил Дронго, – и учти, что завтра я уезжаю в Голландию.

– Нашли Сафиева? – обрадовался Кружков. – Как здорово...

– Не по телефону, – быстро сказал Дронго, – не нужно ничего говорить по телефону. Приезжай ко мне, и мы все обсудим.

Он положил трубку, когда снова раздался звонок. На этот раз Дронго узнал резкий голос Мальгасарова.

– Мне нужно завтра с вами увидеться, – предложил Мальгасаров, – вы можете приехать к нам в клуб в десять часов утра?

– Нет, – ответил Дронго, – завтра не могу. Давайте сегодня вечером. У меня завтра важная встреча, – он, конечно, не стал сообщать, что улетает в Голландию.

– Тогда я вас жду в восемь часов вечера, у меня для вас важные сообщения.

– Договорились.

В Амстердам два прямых рейса – авиакомпании «Аэрофлот» и КЛМ. Первый рейс – утром, второй днем. До Амстердама можно добраться и немецкой авиакомпанией «Люфтганза» с пересадкой во Франкфурте или британской «Бритиш эруэйз» с пересадкой в Лондоне. У Дронго было твердое правило: летать немецкой либо британской авиакомпанией. Однако в этот раз придется поступиться своими правилами, и он заказал два билета бизнес-класса в авиакомпании «Аэрофлота», чтобы утренним рейсом вылететь в Амстердам.

После этого позвонил Эльзе Мурсаевой. Она была уже дома.

– Мы сегодня выбрали машину, – сообщила она, – очень симпатичный «Ауди». И водитель у меня хороший. Я вас завтра с ним познакомлю. Он заедет за мной уже на новом автомобиле.

– Будет лучше, если я заеду за вами, – предложил Дронго, – я сегодня встречался с Георгием Шенгелия. Кажется, он чего-то боится. Уходит от ответов. И я думаю, что следствием нашего разговора стал звонок Мальгасарова. Он хочет со мной встретиться сегодня вечером.