Куда пришла Россия? Статья вторая. - Давыдов Юрий Николаевич. Страница 1

Ю.Н.Давыдов

Куда пришла Россия?

Статья вторая.

Два пути капиталистической эволюции

Введение

В предыдущей статье было показано, что, вопреки многочисленным утверждениям наших радикал-реформаторов, одиозный социально-экономический “феномен”, возникший (в итоге их “шоково-терапевтических” усилий) на территории радикально суверенизированной России, нельзя считать ни случайным, ни патологическим “отклонением” от современного капиталистического “образца”, так как соотносить его необходимо c совершенно иным “прообразом”: с другим социально-экономическим и культурно-историческим типом капитализма, которому присуща и соответствующая ему “норма”. А потому задача заключалась в том, чтобы, во-первых, выявить и определить саму эту “норму”, отправляясь от веберовского различения двух типов капитализма: античного (“архаического”) и современного (новоевропейского). А, во-вторых, выяснить, насколько отвечает ей наш нынешний (“новый русский”) капитализм, отличие которого от современного западного вполне компенсируется его далеко идущим сходством с античным, архаически-“базарным”.

И хотя такого рода — повторяем: типологическое — рассмотрение вовсе не исключало сравнительнойоценки различаемых типов капитализма, она еще не входила в число наших специальных задач. Теперь же, чтобы приступить, наконец, к ее решению, необходимо внести определенные изменения в первоначальную постановку вопроса, дополнив “ценностно нейтральный” типологический анализ элементами эволюционно-генетического, заимствованными из теоретико-методологического арсенала веберовской “эволюционной программы-минимум” (как обозначил ее В. Шлюхтер — крупнейший знаток творчества М.Вебера). Речь идет об известной “секуляризации” категории эволюционного развития, решительно исключающей его абсолютизацию в качестве “прогресса”, ведущего, якобы, человечество к некой “конечной цели” (по степени — гипотетического — “приближения” к которой и оценивается в таком случае его состояние). А это означает ограничение ее применимости четко очерченными рамками тех или иных исторических периодов, которое предполагает размещение совершающихся в них процессов в определенной системе культурно-исторических координат. Что и позволяет зафиксировать прежде всего общую направленность каждого из этих процессов, а уж затем его “энергетический потенциал”, темп, ритм и т.д.

Лишь при условии такого радикального ограничения мировоззренческой значимости и последовательной конкретизации содержания категории “эволюция” соответствующий теоретико-методологический подход может быть совмещен с типологическим. И тогда второй может рассматриваться как подготовка к первому, обеспечивая необходимую идентификацию объекта, подлежащего (затем) оценке в понятиях секуляризированного эволюционизма (веберовской эволюционной “программы-минимум”). Применительно к нашим задачам такая работа и была проведена в ходе теоретически обоснованной идентификации “нового русского” капитализма как такового, установления его принадлежности именно к “архаическому”, а не современному капиталистическому типу. Теперь мы вправе сделать следующий шаг и попытаться определить его место в исторически определенных границах нынешнего “момента” эволюции современного мира, отмеченного не одним, а, по крайней мере, двумя глобальными расколами; внешним — между “развитыми” и “развивающимися” (согласно основополагающему различению, предложенному теоретиками “модернизации”) странами, т.е. между капиталистическими и “докапиталистическими” обществами, и внутренним (которое эти теоретики вообще не принимают во внимание) — между современным и “архаическим” типами капитализма: “типологическая” противоположность (которую прогрессисты-“модернизаторы” чаще всего подменяют “стадиальным” различием, связанным со степенью “зрелости” капитализма в разных странах современного мира).

В самом общем виде исторический “момент”, переживаемый сегодня Россией, отправляясь от которого мы попытаемся в дальнейшем определить место, какое она занимает среди различных общественных образований, существующих в нынешнем мире, характеризуется резким (если не сказать: катастрофическим) поворотом от ее поступательного промышленного развития, которое мы привыкли квалифицировать как научно-технический прогресс, к, мягко выражаясь, отступательному. Поворотом от индустриализации и модернизации промышленности (а отчасти и сельского хозяйства), сколь бы односторонними они ни были и как бы дорого ни обошлись стране и народу, к ее все дальше заходящей деиндустриализации и демодернизации, сопровождающимся колоссальным падением промышленного производства, которому не видно конца. Если же прибавить к этому неуклонную деградацию науки, которую наше полуразвалившееся государство оказалось просто не в состоянии поддерживать даже на элементарно необходимом уровне, общий упадок образования и культуры, наконец, невиданный рост преступности, пьянства, наркомании и прочих социальных болезней, — то все это, вместе взятое, нельзя будет оценить иначе, как социально-экономический и общекультурный регресс. И уже тут мы неизбежно сталкиваемся с фактом существования не только капиталистического прогресса, под знаком которого и вчерашние либералы, и нынешние радикал-реформаторы (не вполне законно причисляющие себя к либералам) неизменно воспринимали и, как видим, все еще воспринимают всякую эволюцию капитализма, но и капиталистического регресса. Причем не только частичного, позволяющего говорить о “случайных отклонениях” от “генеральной линии” капиталистического прогресса, но именно тотального. Регресса, совершающегося на почве — и в формах — именно капиталистической, а не какой-либо иной эволюции. Им-то и оказалась, как видим, внутренняя эволюция “нового русского” капитализма, принадлежащего (и мы в этом уже убедились) к “архаическому” капиталистическому типу.

1. Капиталистический регресс и проблема необратимости эволюционных изменений

Итак, первый же факт, с каким мы теперь сталкиваемся, — это факт существования связи тотального капиталистического регресса (который следует отличать от частичных и локальных его проявлений, какими являются циклические кризисы, периодически переживаемые капиталистической экономикой) с вполне определенным, а именно “архаическим” типом капитализма. И точно так же, как эмпирический факт существования не одного, а именно двух социально-экономических и культурно-исторических типов капитализма потребовал от нас его углубленного теоретико-методологического осмысления, того же требует и названный факт. Мы сталкиваемся лицом к лицу с задачей выяснить условия его возможности, свидетельствующие о его неслучайности. Но если в поисках ответа на вопрос об определении типа капитализма, “случившегося” в России в итоге “радикальной рыночной реформы”, мы были вынуждены обратиться к теоретическому наследию М. Вебера, то теперь, столкнувшись с проблемой имманентной сопряженности одного определенного типа капитализма с соответствующим (ему и только ему) направлением капиталистической эволюции, мы освобождены от необходимости “ума искать и ездить так далеко”. Там, где заходит речь о современном понимании эволюции вообще, капиталистической эволюции в частности и эволюции “нового русского” капитализма в особенности, равно как и о различении ее самых общих направлений, нельзя сегодня обойтись без помощи нашего выдающегося соотечественника Н. Д. Кондратьева.

Этому широко мыслящему экономисту, получившему мировую известность благодаря его теории “длинных волн экономической конъюнктуры”, названных “кондратьевскими”, принадлежит ряд принципиально важных теоретико-методологических различений, имеющих самое прямое отношение как раз к названной проблеме. Хотя вводил он их в несколько иной, более общей связи: в целях теоретико-методологического обоснования своей теории “экономической динамики” [1, с. 48], каковую последовательно противополагал господствовавшей в его время “статической точке зрения”, которая, по его словам, “исследует явления экономической действительности вне процесса их изменений и берет действительность как бы в застывшем состоянии равновесия элементов” [1, c. 55]. В связи с этим в центр теоретико-методологических различений Н. Д. Кондратьева выдвигается именно категория изменения, анализ которой играет существенно важную роль в его программной статье “К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры”. Для нас же в данном случае этот анализ особенно важен постольку, поскольку он вплотную подводит Н. Д. Кондратьева к существенно обновленному и углубленному пониманию социально-экономической эволюции вообще, а нас — к уточненному пониманию собственно капиталистической эволюции, в особенности — эволюции “нового русского” капитализма.