Макс Вебер за 90 минут - Митюрин Д. В.. Страница 17

Легальное господство в наибольшей степени соответствует рациональной структуре экономики, поскольку бюрократическое управление означает господство посредством знания и в этом отношении носит специфически-рациональный характер.

Исследование Вебером бюрократии идет по трем основным направлениям: 1) анализ бюрократии как технически совершенного аппарата осуществления власти; 2) критика предпринимаемых бюрократией попыток «вырваться» за рамки присущих ей функций; 3) рассмотрение феномена бюрократии как отражения социальной структуры общества.

Если же говорить о бюрократическом «штабе управления» то он, по классификации Вебера, состоит из отдельных чиновников, которые: — лично свободны и подчиняются только служебному долгу; — имеют устойчивую служебную иерархию; — имеют твердо определенную служебную компетенцию; — работают в силу контракта, и, следовательно, на основе свободного выбора; — работают в соответствии со специальной квалификацией; — вознаграждаются постоянными денежными окладами; — рассматривают свою службу как единственную или главную профессию; — предвидят свою карьеру в соответствии со старшинством по службе или в соответствии со способностями, независимо от суждения начальника; — работают в полном «отрыве от средств управления» и без присвоения служебных мест; — подлежат строгой единой служебной дисциплине и контролю.

Д. Кеслер писал, что «Макс Вебер не открыл никакой проблемной области, которую уже ранее, независимо от него ни открыли или не нашли». Кеслер в данном случае не совсем прав, поскольку именно Веберу принадлежит первенство в изучении бюрократии как социального класса, а приведенное выше перечисление основных признаков чиновничьей бюрократии считается классическим.

Традиционный тип господства

Этот тип легитимного господства, по мнению Вебера, обусловлен «нравами», привычками к определенному поведению, причем речь здесь идет о вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков.

Наиболее показательным примером ученый считал патриархальную власть: отца семейства, мужа, старшего в роде — над членами семьи или рода; хозяина — над слугами; князя — над должностными лицами и вассалами. При патриархальном господстве наряду с системой весьма непреложных, священных норм, нарушение которых влечет за собой самые негативные последствия, действует абсолютный произвол господина.

Здесь, как правило, отсутствует формальное право и, соответственно, требование действовать «невзирая на лица».

Отношения между управляющими и управляемыми носят сугубо личный характер, что способствует их прочности и устойчивости.

«Штаб управления» при данном типе господства состоит из лично зависимых от господина домашних чиновников, родственников, лично ему верных друзей или вассалов, причем, в отличие от легального господства, именно личная верность служит основанием для назначения на должность или продвижения по иерархической лестнице.

Харизматический тип господства

Понятие «харизмы» (от греческого charisma — божественный дар), в соответствии с этимологическим содержанием этого слова, есть некая экстраординарная способность, некое качество индивида, выделяющее его из окружения.

Это качество не столько приобретенное, сколько врожденное, оно сродни «Божьей отметине». Сам Вебер относил к харизматическим качествам магические способности, пророческий дар, необыкновенную силу духа и слова.

К харизматическим лидерам он причислял народных героев, выдающихся политиков и полководцев, основателей мировых религий, магов, пророков и провидцев, таких как Христос, Будда, Моисей, Магомет, Александр Великий, Цезарь и т. д.

Как считал Вебер, харизматический тип легитимного господства противоположен традиционному, который держится на привычке к раз и навсегда заведенному порядку. При харизматическом господстве управляемые, напротив, ждут чего-то необычного и экстраординарного.

В отличие от легального, харизматический принцип легитимности авторитарен. Это значит, что авторитет харизматического лидера базируется на его силе, прежде всего, на силе его внутреннего дара, а не на грубом физическом воздействии.

В глазах Вебера харизма является великой революционной силой в традиционном типе общества и способна придать ему нужную динамику. Однако, при всем различии и даже противоположности традиционного и харизматическо го типов господства, есть у них и одна общая черта. И тот и другой опираются на личные отношения между господином и его подданным. В этом отношении оба названных типа гос подства противостоят легально-рациональному как безлич ному.

Источником личной преданности харизматическому правителю являются не традиция и не признание его фор мального права, а, прежде всего, эмоциональная вера и преданность этой харизме. Поэтому, как отмечал Вебер, ха ризматический лидер должен заботиться о сохранении сво ей харизмы и постоянно ее демонстрировать.

«Штаб управления» при таком типе господства также комплектуется на основе личной преданности вождю. Рациональное понятие компетентности и сословно-традиционное понятие привилегии во внимание практически не принимаются.

И от традиционного и от легального типа господства харизматическое отличается абсолютным отсутствием установленных (по традиции или рационально) правил. После смерти или ухода с арены харизматического лидера очень серьезной проблемой становится вопрос о преемнике.

Плебисцитарная диктатура

В своих научных работах Вебер подчеркнуто безразличен к тем ценностям, которые несет в мир тот или иной харизматический лидер. Но легальное господство, по его мнению, в любом случае имеет меньшую легитимную силу, нежели традиционное или харизматическое.

А теперь попытаемся перенести сделанный Вебером вывод в плоскость практической государственной политики.

Понятно, что легальное господство ассоциируется прежде всего с демократическими странами, традиционное — с монархиями и, наконец, харизматическое — с диктаторски ми режимами, наподобие гитлеровского или сталинского (до появления которых сам Вебер, впрочем, не дожил).

Для людей, воспитанных в духе приверженности к демократическим традициям, вывод о меньшей легитимности (а, следовательно, некоторой ущербности) легального господства может прозвучать неожиданно. Тем не менее Вебер объяснял свою позицию сугубо логическими доводами.

В чистом виде легальное господство, считал Вебер, не имеет ценностного фундамента, поскольку в основе этого типа лежит принцип формальной рациональности, который определяется через что-то другое. Так, парламентская демократия, признаваемая классическим либерализмом в качестве единственнр правомерного законодательного органа, не имеет в себе достаточной легитимной силы в глазах масс. Дополнить демократию при такой схеме могут либо наследственный монарх (с урезанными конституцией правами), либо избранный в ходе плебисцита национальный лидер.

В первом случае легитимность легального господства усиливается с помощью апелляции к традиции, во втором — апелляции к харизме.

В конце жизни Вебер пришел к выводу о необходимости дополнить парламентскую легальность плебисцитарной легитимностью. Национальный лидер, по его мнению, должен был избираться ни парламентом, а всем народом, что, в свою очередь, должно было давать вождю право в наиболее критических ситуациях обращаться к народу напрямую, через голову парламента.

Вебер, впрочем, никогда не подвергал сомнению саму необходимость существования парламента как органа, ограничивающего и контролирующего деятельность харизматического лидера. Более того, с точки зрения современного западного общества, нормальное функционирование государственного механизма возможно лишь при наличии трех взаимодополняющих моментов. Во-первых, речь идет об аппарате управления как рациональном средстве осуще ствления власти политического лидера; во-вторых — о харизматическом лидере, формулирующем и проводящем политическую программу, и, в-третьих, — о парламенте как инстанции, критически контрольной как по отношению к лидеру, так и к чиновничьему аппарату В этой связи следует учитывать, что одним из мотивов, заставивших Вебера особо подчеркивать значение плебисцита, было стремление ограничить возраставшую роль аппарата буржуазно-демократических партий, или «партийной олигархии».