Пепел надежды - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 52

– Почему вы не поехали с членами комиссии в Кизилюрт? – нервно спросил Низаметдинов.

– Это мое дело, – жестко отрезал Дронго. – Если вы будете вмешиваться в мое расследование, я вообще прекращу всякие поиски.

– Что мне передать компетентным лицам? – немного умерил свою раздражительность его собеседник.

– Что вы действуете всем на нервы, – ответил Дронго и вышел из комнаты.

Ровно в три часа дня самолет взял курс на Грозный. Кроме офицеров бюро, в нем находилась делегация Дагестана во главе с секретарем Совета безопасности. Он летел на переговоры по вопросу освобождения дагестанских сотрудников милиции.

Когда самолет взлетел, Чумбуридзе пересел к Дронго. Самолет был старый – «Ту-134». И хотя лететь было недалеко, Дронго по привычке опустил заслонку иллюминатора и закрыл глаза.

– Вы не любите летать самолетом? – понял Георгий.

– Ненавижу, – признался Дронго, – но все время летаю, – добавил он меланхолически.

– Да, настроение у вас от этого не улучшается...

– Хорошо еще, что лететь недалеко, – пробормотал Дронго.

– Мы будем на месте минут через сорок, – взглянул на часы Чумбуридзе. – Вы думаете, в Грозном могут знать что-нибудь об этом проклятом исчезнувшем самолете?

– Поэтому я тоже лечу вместе с вами.

– Почему его не могут найти, как вы думаете? Может, его действительно не хотят найти?

– Или не могут. А еще точнее – кто-то мешает искать самолет. И убийство консула вполне укладывается в эту версию.

Чумбуридзе замолчал и больше ничего не спрашивал. Вскоре самолет пошел на посадку. Стюардесса объявила об этом, попросив всех пристегнуть ремни. Через некоторое время самолет благополучно приземлился. В аэропорту их встречало сразу несколько машин. Сотрудники бюро и Дронго со своим провожатым сели в автомобили работников чеченского МВД, которые встречали их в аэропорту, и они поехали в центр города. Первая машина была «Волга» «ГАЗ-31», вторая – «Волга» «ГАЗ-24». В обеих машинах сидели по два сотрудника чеченского МВД. В первой находились еще трое сотрудников СБК, во второй – Дронго и его напарник. Остальные поехали чуть позже – они давали интервью собравшимся журналистам.

Обе машины двигались к центру, когда раздался взрыв выпущенной из гранатомета гранаты. Дронго сразу же понял, что стреляли именно в них. Передняя машина едва не перевернулась, резко затормозив и с трудом удержавшись на трассе. Дронго открыл дверцу, выпал из машины. Исмаил выпал следом. Третьим выпрыгнул сотрудник чеченского МВД, встречавший их в аэропорту. Водитель на мгновение замешкался. И в этот момент второй выстрел из гранатомета попал прямо в машину. Взрыв подбросил ее вверх, и машина загорелась. Водитель с криком выбросился на дорогу. Он был еще жив, но охвачен огнем.

Увидев горящего шофера, Дронго вскочил, стаскивая с себя пальто. Он ринулся к водителю, набросил на него пальто и, не обращая внимания на его отчаянные крики, прижал к асфальту, сбивая пламя. Когда через минуту к ним подскочили другие, огонь уже был потушен и водитель, тяжело дыша, смотрел на Дронго.

– Спасибо, друг, – прошептал он, прежде чем потерять сознание.

– В нас стреляли... – бросился к ним Чумбуридзе.

– Я же говорил, что нам пытаются помешать, – сказал Дронго, поднимаясь с земли.

– Кто стрелял? – закричал один из сотрудников чеченского МВД, подбегая к ним. Другие, достав автоматы, стреляли в сторону разрушенного дома, откуда были выпущены гранаты.

– Вам повезло, что они целились сначала в нашу машину, – сказал Чумбуридзе. Его коллеги в это время, достав пистолеты, бросились к дому, пытаясь найти стрелявших.

– Работали профессионалы, – возразил Дронго. – Сначала они остановили ваш автомобиль, чтобы остановились и мы. А потом выстрелили в нашу машину. Хотели наверняка.

– Значит, они стреляли именно в вас, – догадался Чумбуридзе.

– Пойдемте посмотрим, – предложил Дронго.

– Нет, – сказал вдруг Исмаил, вспомнив, что в его обязанности входила и охрана Дронго, – там опасно.

– Иди к черту! – разозлился Дронго. – Нам нужно посмотреть, что там происходит.

Он пошел первым, за ним отправились Чумбуридзе и Исмаил. Сотрудники чеченского МВД, рассыпавшись по всему зданию, прочесывали этажи, пытаясь найти кого-нибудь. У того места, откуда стреляли, лежали два гранатомета. Очевидно, их бросили убийцы.

– Их было двое, – уверенно сказал Дронго. – Выстрелы произведены один за другим. Стреляли два человека, почти одновременно.

Он наклонился к гранатометам, внимательно разглядывая их. Потом сел на корточки, пытаясь рассмотреть гранатометы поближе.

– Что вы смотрите? – удивился Чумбуридзе.

– Это слишком мужской вид оружия, – пояснил Дронго, – из него может стрелять только человек с короткими волосами. Гранатомет кладут на плечо, это вы наверняка знаете. И, мне кажется, я обнаружил одну интересную деталь. Когда стреляешь из гранатомета, нельзя так спешить. А они очень спешили, им нужно было уйти отсюда побыстрее.

Он бережно снял с одного из гранатометов длинный женский волос. Светлый волос блондинки.

– Я же говорил, – показал он волос майору Чумбуридзе, – они слишком торопились. Гранатомет не предназначен для женщин. Это та самая женщина-убийца, которая застрелила консула в Махачкале.

– Тогда получается, что она ждала именно вас? – спросил Чумбуридзе.

– Верно. Она знала, что я прилечу в Грозный. И либо здесь есть нечто такое, что нужно от меня скрыть, либо меня нужно убрать за излишнюю ретивость в Махачкале. При любом варианте она хотела убить именно меня. Светлые волосы... Это одна из тех двух женщин, данные на которых были получены из военной контрразведки.

– Вам нужно быть осторожнее, – сказал Чумбуридзе, – кто-то целенаправленно убирает всех занятых поисками самолета.

– Кто-то заказывает им эти убийства, – хмуро возразил Дронго. – Не так важно, кто их совершает, важно – кто является заказчиком этих убийств.

– Может, вам лучше отсюда уехать? – предложил Чумбуридзе.

– Они именно этого и хотят, – задумчиво заметил Дронго. – Интересно, что в меня уже не в первый раз стреляет именно женщина. Однажды уже стреляла женщина, которой удалось меня тяжело ранить. Тогда думали, что я не выживу.

– Вы хотите повторить этот печальный опыт?

– Кажется, нет. Во всяком случае, не с таким результатом. Я стал старше и мудрее. Значит, сейчас со мной труднее справиться.

Дронго вернулся к машинам. Их автомобиль сгорел полностью. Через некоторое время подъехали новые автомобили, и они сели в них, чтобы проехать в Министерство внутренних дел Чечни.

В самом министерстве царила почти фронтовая обстановка. После окончания войны Чечня оказалась наводнена оружием, боеприпасами и массой неустроенных, озлобленных людей, потерявших свои семьи или близких. Они ничего не умели делать, только воевать. И это была самая большая проблема чеченских властей. Нужно было обустраивать всю эту массу вооруженных людей, найти им работу, обеспечить оставшиеся почти без средств к существованию семьи.

В этих условиях участились похищения людей с целью выкупа. Никаких других источников существования у людей часто просто не было. Экономика была полностью разрушена во время войны. Тысячи людей не имели крыши над головой, а те, кто имел, часто обходились без света, воды, тепла. Это была другая жизнь, другие обычаи, другие нравы, зачастую не понимаемые в Москве, а потому чужие и враждебные официальным властям.

На встрече с министром внутренних дел Чечни Чумбуридзе и Дронго интересовали только сведения о пропавшем самолете. Ничего нового министр сообщить не мог. Самолет не приземлялся в Грозном и не садился нигде поблизости.

Собственно, в других местах такой самолет, как «Боинг-737», и не мог сесть. Только в аэропорту Грозного, но там он не появлялся. Если бы авария произошла где-нибудь рядом, они бы знали об этом. Однако ничего подобного не было. Министр не мог отвечать за самолеты, которые пролетали над Чечней. У них просто не было радаров, способных следить за самолетами, летящими на высоте десяти километров.