Выбранное - Митьки Митьки. Страница 27

Еще пили другую брагу у деда Ферапонтыча (!) в деревне Лещево. Но она стояла всего пару дней, была еще не готова. Ум понимал это, а сердце отказывалось верить, поэтому, давясь, мы помногу пили мутную, теплую, мерзкую жидкость. Увы, безрезультатно.

Когда кончилась брага и мужики сказали, что алкоголя нет в продаже не только в Кириллове, но и в Вологде, стало ясно, что придется ехать домой.

Июнь 1988 года. Вася Голубев, Оля Флоренская, я. Алкоголь продают с двух до семи – но по талонам. Эта новость – сильный удар для нас: в Ленинграде о талонах еще не слышали. Хорошо, что у нас с собой есть медицинский спирт – довольно много, хотя и не так много, как хотелось бы…

Живем в гостинице. Пьем спирт. Рисуем что-то. Видим как-то раз такую картину: лужа, а из лужи торчат четыре колеса. Оказалось, что это не лужа, а очень глубокая яма, в которой вверх ногами утонул трактор.

По радио передают материалы девятнадцатой партконференции, по телевизору в вестибюле гостиницы идет передача «Прожектор перестройки». Оля сочинила частушку:

Тогда же появились теле– и радиопередачи, из которых следовало, что в отличие от порнографии и извращений здоровый эротизм – явление глубоко положительное. Оля сочинила частушки:

Познакомились с рыжей Мариной, художницей из Москвы, и ее мужем Ренатом. У них хороший автомобиль, но водки, к сожалению, не оказалось. Еще запомнился ответ Марины на вопрос, чем занимается ее муж. Вернее, две версии этого ответа. Мне послышалось: «Мошенничает!», а Васе Голубеву: «Машины чинит». Так до сих пор и не знаем…

Вот уже десять лет хочется снова поехать в деревню Ферапонтово, снять лучший номер в гостинице (там есть один номер люкс, я сам видел!) и погулять пару дней, может быть, даже посмотреть на фрески… Как говорил Набоков, «наверное, это можно было бы сделать». Но в этом году уже не получится. В следующем, похоже, тоже… Наверное, в новом тысячелетии, прости Господи… Как говорил Толстой, «е. б. ж.» [12] .