Тринитарное мышление и современность - Курочкина Марина. Страница 31

Еще в Писании сказано о необходимости различения духов. Я полагаю, что все воздыхания последнего времени о некой духовности основаны на представлении о наличии идеальной духовности, которое, скорее всего, проистекает от выведенного из евангельских истин понятия святодуховности. Что же такое святодуховность - тема для отдельного разговора. Стоит добавить, пожалуй, лишь несколько слов для ясности. Существует в иерархии мироздания и

141

иерархия духовности как совокупность духов, сил или энергий. В этой иерархии святодуховность, или Дух Снятый, занимает высшее положение. Отсюда следует, что существует и "низшая духовность".

Поговорим теперь о духовности советской. Советская история началась с гуманистического импульса в умах и душах революционно настроенных людей задолго до конкретного воплощения. Для остроты восприятия темы о духах нашего времени оставим в покое политический, социальный, культурный и экономический факторы. Сосредоточимся на духе.

Итак, исходный импульс советской истории - это гуманистические представления революционеров. Гуманизм как определенная система ценностей является порождением эпохи Ренессанса. В самом начале гуманизм был христианским. Его содержанием было освобождение творческих сил человека от излишней скованности и приниженности. Идеализм средневековой концепции построения Царства Божьего на практике оборачивался экстремистскими методами ее воплощения. Человек в этом процессе был скорее материалом, не самоцелью. Такое опосредованное участие исключало или ущемляло свободную волю, а значит, и творческую активность человека. Христианский гуманизм стремился уравновесить экстремизм Средневековья; в истории, отметившей новую эру рождением Богочеловека, не должно было быть принижения человека. Однако очень скоро гуманизм утратил богочеловеческое равновесие. Значение человека стало конкурировать со значением Бога, а затем и перевешивать. И, найдя другое для себя основание в природе мира сего, уже в постренессансную эпоху родился чисто атеистический гуманизм.

Русские революционеры были разными людьми - встречались среди них и атеисты, и люди верующие, но в целом гуманизм русских революционеров был светским, лишенным религиозных корней. Он был овеян определенной романтикой, и основной его темой являлась справедливость:

142

компенсация несправедливости, завоевание справедливости, справедливость почти любой ценой; в дальнейшем это переросло в принцип - цель оправдывает средства. Тема справедливости не была случайной. Прежде всего в ней чувствуется национально-культурное наследие (национальное следует понимать не как зауженно русское, а как широкое, синтетическое, российское) - это любимая "народная" идея, идея о "несправедливой приниженности нравственно чистого народа". Это своего рода неизжитый комплекс вины за крепостное право, за рабство, отмененное всего лишь сто с лишним лет назад. В то время как Кьеркегор писал, что "человек качественно отличается от других животных видов... тем, что личность, единичный, выше рода" (полагая основной задачей человека как личности "возвыситься над множеством"), в России существовало буквальное рабство. Такое положение дел создавало внутреннее противоречие между идеальным и реальным и производило колоссальное психологическое напряжение. Этот skeleton in the cupboard (англ. "скелет в шкафу") придал излишнюю, а может, во многом и ложную патетику самому понятию народа. Было понятие о том, что народ - это совокупность личностей, ярких, представительных, личностной аристократии, независимо от сословной принадлежности, куда входили и дворяне, и крестьяне, где единственным критерием мог служить только творческий дух. Но такое восприятие народа не привилось в массовом сознании, а для тех, кто об этом задумывался, стало популярным представление о народе как о совокупности людей, которые живут хуже, чем я, или о патриархальном народе, то есть народ воспринимался как рое- вое начало.

У темы справедливости, конечно, были и социальнобытовые причины, и причины личные, психологические, которые можно весьма обобщенно свести к вопросу, почему люди в силу определенных внутренних оснований предпочитают жить не здесь и сейчас, а в неком сконструированном ими самими будущем, причем весьма

143

относительном, еще без четко прорисованных стен на фундаменте, мысленно заложенном в землю.

Борьба за справедливость постепенно стала принимать экстремистские формы. Политическая речь Ленина - это "ругачая" речь, в которой превалирует пафос ругани, импульс раздражения.

Хозяевами земли были объявлены плебеи, то есть люди с железными жилами и ограниченным сознанием. Аристократ в такой ситуации не мог себя почувствовать хозяином положения, ему следовало бы тогда деградировать в состояние "железных нервов", а это состояние плебейское, грубое. Я имею в виду не аристократию выучки и происхождения, а аристократизм восприятия мира, состояние универсального интереса, открытости, это не интерес к чему-то отдельному, а ко всему, что присутствует в мире. Такой интерес уничтожает агрессию. У большинства же людей есть только фрагменты интереса, что порождает неконтактность с другими людьми, носителями других фрагментов интереса, а это и есть начало войны. Быстро начавшийся процесс репрессий в течение довольно короткого времени способствовал вымыванию мозгов из большевистской партии и окружения, на которое она могла опираться.

Теперь непосредственно перейдем к распознаванию духов, порожденных данной борьбой, так как это наиболее верное средство к постижению реальности, ибо все остальное либо мифологизация, либо идеологически подготовленная версия революции, а портреты вождей - как наскальные изображения, да и то искаженные.

Один из самых сильных советских духов - это дух агрессивности. Агрессия -это гипертрофированная форма защиты. Необходимость защищаться возникает под действием двух факторов: первый объективный, наличие угрозы в несовершенном мире, второй субъективный, чувство собственного несовершенства, хрупкости, которая нуждается в замкнутом, огороженном пространстве. Совершенство не нуждается в защите, потому что не боится

144

агрессии со стороны несовершенства. Несовершенного боится только несовершенство, и чем больше степень несовершенства, тем более без разбора оно всего боится. Переживание ненадежности жизни - самое большое человеческое страдание. Поэтому большинству людей нравится жестокость и жесткость по отношению к другим, это приравнивается к наведению порядка. На фоне экономического благоденствия - это агрессия, с которой можно жить, а на фоне разрухи такое наведение порядка превращается в необходимость для этого большинства.

Одна из причин победы большевистской революции заключалась в том, что это была победа жесткой, узкой доктрины над первобытным хаосом зарождающегося плюралистического, а значит, открытого общества начала XX века. Это был действительно хаос - хаос идей, представлений, культурных и духовных тенденций, именно хаос, то есть некоторое беспорядочное смешение и неупорядоченное движение, так как страна только начала освобождаться от жесткой самодержавной доктрины. Конечно, изнутри этого хаоса трудно было разглядеть его позитивный смысл. У большинства людей отсутствует историософское видение, способность взглянуть на события с высоты птичьего полета, а есть только ужас от того, что хаос может все смести на своем пути. Таких людей оказалось немало. Результат - победа жесткой, узкой доктрины, логически обоснованной, исключающей открытые вопросы. Именно поэтому более других пострадала интеллигенция, ибо открытые вопросы являются предметом ее внимания.

По существу, это была победа узкой, логически замкнутой доктрины, избавляющей от необходимости личной ответственности каждого человека в решении вопроса, в чем смысл жизни. Все стало яснее ясного. Смысл жизни в том, чтобы построить "наш новый мир", в котором "кто был ничем, тот станет всем". И никаких вопросов -зачем, почему, никаких вопросов, в ответ на которые нельзя отдать конкретное распоряжение, никаких вопросов, ответ на которые может быть неоднозначным по своей сути.