Либертарианство за один урок - Бергланд Дэвид. Страница 31
Со времен Второй Мировой войны площадь лесов и лесных угодий в США увеличилась. Это увеличение в значительной степени вызвано ростом спроса на бумагу и картон. Частные компании владеют землей для того, чтобы выращивать деревья, Они затем вырубают эти деревья для продажи в качестве строевого леса и сырья для изготовления бумаги. Они постоянно сажают и выращивают новые деревья для того, чтобы гарантировать будущие запасы древесины. Вместо уничтожения деревьев свободный рынок и частная собственность создают мотивы для увеличения количества и производительности лесов. Мотивов, которых не имеют и не могут иметь государственные бюрократы.
По всему миру предприниматели находят способы использования рыночного механизма для сохранения природных ценностей и извлечения дохода. В Южной Африке компания «Сохранение» (Conservation Corp.) с целью привлечения туристов работает с владельцами земли для создания больших парков дикой африканской природы вместо пастбищ и посевов. Компания «Орегон Вильер траст» собирает денежные средства на выкуп прав на водоемы у фермеров для улучшения условий жизни лососевых. Аналогично Федерация охраны лососевых платит рыбакам с Фарерских островов за то, что они не ловят лосося в северной Атлантике. Их усилия удвоили количество лососевых в реках Исландии и части Европы. Большое количество правительственных дамб на реке Колумбия снижало количество лососевых. Фонд защиты природы заключил сделку, по которой фермеры забирали меньше воды из реки в обмен на компенсацию от компании, управляющей электростанциями. Повышенный уровень воды позволил электростанции генерировать больше энергии и позволил лососевым легче заплывать вверх по реке для нереста. Обе стороны выиграли, а больше всех выиграл лосось.
Помимо коммерческих предприятий, владеющих лесными массивами, леса и девственные земли принадлежат ряду экологических и природоохранных организаций. Национальное Одьюбонское общество (National Audubon Society), например, владеет 75 заповедниками и ещё в ста других действуют его местные отделения. Заповедник дикой природы в Рейни (Луизиана), насчитывает по площади 26 000 акров и населён выдрами, норками, оленями, пресмыкающимися и птицами, принадлежащими Одьюбонскому обществу. Доходы от нефтяных и газовых скважин, расположенных на территории заповедника, идут на оплату его работы. Одьюбонское общество занимается скважинами так, как это удобно для первоочередного предназначения заповедника и его владельцев.
Общество «Сохранение природы» («Nature Conservancy») владеет более чем 1340 заповедников и помогло сохранить более 12 миллионов акров земельных угодий в США. Эта организация определяет уникальные по значению места и собирает деньги у добровольных жертвователей для их выкупа. Одним из таких приобретений стал остров Санта-Круз в Санта-Барбаре (Калифорния). Большинство, наверное, удивится, узнав, что главными жертвователями в проект «Сохранение природы» являются как раз те самые «крупные корпорации», которых столь часто называют разрушителями окружающей среды.
В последнее время всё больше экологических групп склоняются к мнению, что частное владение — наилучший путь к достижению их целей. Учитывая то, что правительство распоряжается землёй убыточно, то налогоплательщику было бы выгодно, если бы такие организации, как «Сохранение природы», общество «Девственная природа» и клуб «Сьерра», могли бы приобретать государственные земли с характеристиками, отвечающими их идеям.
Традиционная система частной собственности предоставляет людям, имеющим разные ценности, наиболее простой и честный способ достижения соглашений об использовании природных ресурсов. К примеру, сторонники сохранения первозданной природы должны предлагать выкупить эти ресурсы и нести издержки на содержание того, что они считают нужным. Это куда лучшее решение, чем правительственное управление, приводящее к падению ценности вверенных ему угодий.
Уверенность в том, что правительство «защитит природу» приводит к извращенным результатам и непрекращающемуся конфликту. Теперь законы, действительно, позволяют любому остановить лесозаготовки, разработку ископаемых, нефтедобычу, строительство домов, дорог или любую другую деятельность, подав в суд и затеяв тяжбу, которая будет тянутся годами. Некоторые участники экологического движения могут считать пристанище для отдельной колонии пятнистых сов гораздо важнее рабочих мест для тысяч лесорубов и строителей или домов, которые можно возвести для тысяч семей из леса, который нельзя вырубать.
Другие экологи говорят, что человечество это раковая болезнь для Земли, что Земле было бы лучше, если бы человечество вообще не существовало. Они, соответственно, призывают к тому, чтобы законы удерживали людей от малейших перемен в «естественной» окружающей среде (Естественная среда, которую они хотят защищать — это та среда, которую человечество изменяет уже тысячи лет. Как далеко в прошлое они хотят вернуться?).
Эти наиболее радикальные экологи ясно дают понять, что верят, будто всё, что когда-либо сделало человечество с целью улучшение жизненных условий своего биологического вида на Земле стало катастрофой и должно быть переделано обратно так, чтобы все остальные виды, как растительного, так и животного мира, смогли жить дальше без воздействия homo sapiens, вызывающего их страдания. В своей книге «Зеленый гнев», Кристофер Мэйнс даже призывает к «сокращению населения до экологически приемлемого уровня». Он, правда, не говорит, сколько миллионов или миллиардов людей должны умереть для того, чтобы достичь этой экологической утопии.
Хотя такой экстремизм редок, он оказывает влияние на то, как люди воспринимают окружающую среду, экономический прогресс и права собственности. На сегодняшний момент, единственным, кто может указывать, что можно, а что нельзя делать с участком земли — это его собственник. И там, где присутствует государственная собственность, политическая бюрократия приводит к бесконечным конфликтам, судам и насилию над природой.
Для каждого, кто обеспокоен загрязнением среды, сохранением дикой природы, видов, которым грозит исчезновение или другими экологическими проблемами, приватизация и защита прав собственности даёт намного больше надежд, чем продолжение неумелого бюрократического управления. Совершенного решения не дают ни бюрократическое управление, ни свободно-рыночная система, основанная на защищённых законом правам об обмене и владении частной собственностью. Но после должного рассмотрения альтернатив становится ясно, что схема с частной собственностью предусматривает наилучшее из имеющихся орудий для проведения в жизнь самого разумного и плодотворного использования всех составляющих окружающей среды. В применении этого инструмента — наша главная надежда на удовлетворение самых неотложных экологических потребностей всех людей, сейчас и в будущем.