Соприкосновение - Ливадный Андрей Львович. Страница 3

Что, спрашивается, делает взвод Военно-Космических сил России в горах?

Почему они стоят на высотке, запирающей выход из ущелья, когда им по статусу положено выполнять задачи за десятки световых лет отсюда, там, где проходит освоение новой планеты, где люди, едва вырвавшись из Солнечной системы, столкнулись с иным разумом, настроенным отнюдь не дружелюбно, по отношению к молодой, экспансивной расе…

Взглянув на призрачное сияние объемных голографических экранов, связанных незримыми информационными каналами с тысячами «засеянных» по площади датчиков раннего обнаружения, Андрей поразился той точности, с которой старший стрелок-пулеметчик обрисовал ситуацию.

Вокруг молчаливые горы.

Монохромное изображение на стереоэкранах превращает ландшафт в зловещую пустыню, без намека на растительность – тут так же работают специальные программные фильтры, отсеивающие большинство препятствий растительного происхождения, способных дать укрытие непрошенным визитерам, и оттого окружающие горы кажутся чуждыми, как на иной планете.

Они – заслон.

Взвод ВКС России против неведомой, непознанной в бою силы.

В том, что она появится, рано или поздно, Логинов не сомневался.

Взгляд обежал контрольные экраны, но не зацепился ни за одну деталь рельефа, интуиция молчала, внутренний голос заглох, – скверный признак накопившейся усталости.

– Командир?

Он обернулся.

Лейтенант Сапов, дежуривший на КП, только что завершил проверку контрольных точек, где установлены стационарные сканирующие комплексы.

– Ну? – Логинов взглянул на своего заместителя, присел на край пластикового кофра из-под аппаратуры, и на секунду прикрыл глаза.

Не расслабляться…

Постоянная опасность вызывает презрение к ней…

Древняя, но справедливая мудрость…

– Ты в «братьев по разуму» веришь?

Неожиданный вопрос.

Командир отдельного особого взвода космического десанта ВКС должен верить в утопии?

Нет, – ответил внутренний голос.

– Саша, я на риторические вопросы не отвечаю, – Логинов заставил себя переключиться на новую тему. – Факты. Нам с тобой позволено опираться лишь на голые факты.

– А если их нет?

– Значит, станем принимать решения, как пилоты в плохих метеоусловиях, – Логинов помассировал веки. – Знаешь что такое взлет по фактической погоде?

– Слышал, – откликнулся Сапов. – Это когда летчики сами принимают решение взлетать или нет?

– Верно.

– И все же, командир? – лейтенант явно проигнорировал попытку Логинова уклониться от обсуждения сложной, но актуальной темы. – Я, лично, не понимаю психологии Эшрангов. Кто они по отношению к нам? Друзья? Враги? Или им люди вообще безразличны?

– Ты спал на лекциях?

– Нет. Но меня не устраивают официальные версии. Слишком много противоречий.

– А как ты хотел? Подумай – они иная цивилизация. Понять их психологию за несколько лет невозможно. Единственное, что нас объединяет – это метаболизм, основанный на энергетике кислорода. Если желаешь знать мое, сугубо личное, субъективное мнение, – пожалуйста. Любая раса, встреченная нами в космосе, имеет свои жизненные интересы. Здесь не подходят системы ценностей, выработанные нами. Не факт, что твои или мои моральные принципы, взгляды, хоть в чем-то совпадают с психологией представителей иного разума.

Андрей говорил предельно четко и убежденно. Он ни на секунду не забывал, что после этого непонятного пока дежурства в горных районах им вместе предстоит лететь к звездам.

– Разве мы не готовились к вероятной встрече с иной цивилизацией? – тема беседы, сначала показавшаяся ему лишней в сложившейся ситуации, внезапно дала возможность сконцентрироваться, почувствовать прилив сил, вызванный резким информационным вбросом, напрямую не относящимся к текущему заданию. – Готовились, отыгрывали различные сценарии, вплоть до совершенно фантастических, и что получили в итоге? Сильнейший эмоциональный шок. Думаю, что Эшранги испытали нечто схожее.

– Потому и отступили, отдали нам колонию Центавра? Извини, но что-то мне не вериться, командир. Они имеют космический флот, и вдруг совершенно безропотно покидают уже обжитую планету.

– А кто видел их космический флот? – возразил Логинов. – Небольшие транспортные корабли, да еще нечто, по осторожным оценкам экспертов отдаленно похожее на крейсер, окруженный барражем аэрокосмических истребителей? Все это лишь догадки, основанные на чтении нечетких, спорных в интерпретации сигнатур, [8] – Андрей твердо излагал свою, устоявшуюся после изучения доступных материалов точку зрения. – Мы же прибыли в систему Проксимы, имея в распоряжении колониальный транспорт, несущий на борту системы вооружений, – напомнил он. – Произошло соприкосновение, причем колонисты не сразу поняли, что вторглись в чужую, уже освоенную систему. Ты ведь прекрасно знаешь, что Эшрангов поначалу приняли за птиц, принадлежащих исконной биосфере Новой Земли. Они имели прекрасную возможность наблюдать за деятельностью поселенцев, и только спустя год, в момент их эвакуации с планеты, стало ясно, кто они на самом деле.

Сапов лишь усмехнулся в ответ.

– Их истребители и транспортники слишком малы, чтобы совершать прыжки между звездными системами, – выслушав командира, возразил он. – Ты ведь сам прекрасно понимаешь: чтобы создать деформацию метрики пространства, необходима, как минимум, энергия управляемого термоядерного синтеза. Ни один из известных нам транспортов Эшрангов не несет на борту подобной силовой установки. Значит, базовые корабли есть, проблема в том, что до сих пор не удалось с полной определенностью распознать, зафиксировать их нашими приборами.

– Не стану спорить, – кивнул Логинов. – Допускаю, что ты прав, к тому же наверняка большая часть информации строжайше засекречена. Но спешное создание носителей для обслуживания и запуска малых космических кораблей говорит само за себя. Мы строим свой флот. И почему это происходит, понять несложно.

– Просвети?

– А сам вроде как не догадываешься?

Андрей выдержал паузу, но не дождался версий, и потому продолжил развивать свою мысль.

– При первом контакте шла тщательная оценка технических возможностей противоположной стороны. Результат такой оценки, учитывая семантическую пропасть, неизбежно лежащую между двумя развившимися на разных планетах цивилизациями, непредсказуем. Мы не сидели и не строили бы с тобой версий, будь намерения Эшрангов относительно нашей цивилизации понятными. В чем-то мы их явно опередили, скажу больше – сильно испугали, раз они безропотно уступили колонию Центавра, и пошли на контакт, начиная выстраивать дипломатические отношения.

– А может они все же «братья по разуму»? – спросил Александр. – Умнее, добрее, чем мы? Не задумывался, об этом, командир? – в словах Сапова внезапно проскользнула горечь. – Вспомни историю создания внутрисистемных колоний. Мы ведь по-прежнему раздроблены на государства и нации. И вместо общечеловеческих усилий цена освоения Марса и лун Юпитера измерялась понятиями гонки технологий, кто будет первым, кому достанется больше ресурсов и территорий, да, что я тебе объясняю?.. – он безнадежно махнул рукой. – Мы с государственным и международным терроризмом до сих пор не справились. А они понаблюдали и ужаснулись.

– Не перегибай, Саша. Прятать голову в песок, не замечая проблем, никто и не собирается. Но конечный результат гонки технологий – наш прорыв к звездам. А там, в колонии, деление на государства и нации уже теряет остроту и смысл.

– Рановато мы к звездам рванули, вот о чем я думаю, – ответил лейтенант. – Уж извини, приучили не бездумно исполнять приказы, а постоянно анализировать ситуацию.

Покинув командный пункт, Логинов вышел под палящее солнце.

Разговор с Сашей Саповым – нормальное явление. В подразделение космического десанта не попадали люди случайные. Однако взвод сформирован недавно, отсюда и появлялось известное количество обсуждаемых тем. Они все еще присматривались друг к другу. Притирка характеров, выяснение взглядов – процесс неизбежный.