Соприкосновение - Ливадный Андрей Львович. Страница 4

Андрей не напрягался по данному поводу. Напротив, радовался, что подчиненные идут на контакт, доверяют мысли, не опасаются высказывать собственных суждений.

Он усмехнулся. О женщинах, о жизни, разговоры не клеились. Слишком велико моральное напряжение момента. Как перед грозой.

Воздух над безымянной высотой плавился зноем миражей струящегося маревом воздуха.

Две боевые машины космодесанта притихли в капонирах, слились с фоном местности за счет мимикрирующего [9] покрытия брони.

Их плавные обводы, едва различимые с расстояния в два десятка метров, создавали впечатление эстетики и мощи, каждая БМК несла на борту все системы, необходимые для выживания подразделения в условиях иных, отличных от земной биосфер, – яркий пример машины двойного предназначения, которая, не смотря на грозное вооружение, могла послужить и мирным целям терраформирования территорий. Для подобной трансформации оружейные сегменты, в данный момент оснащенные четырьмя импульсными и двумя кинетическими орудиями, а так же зенитно-ракетными и противотанковыми комплексами, легко заменялись на устройства таких же размеров, но исключительно мирного предназначения.

Глядя на контуры БМК, Логинов понимал – взвод перебросили в горы не ради дополнительных тренировок. Он вновь расчехлил электронный бинокль, в который раз осматривая окрестности.

Отвесные, непроходимые скалы.

Ущелье, плавно перетекающее в долину.

И высотка – как пробка в горлышке бутылки – мимо не проскочишь, по крайней мере, по земле.

Взгляд Логинова скользнул выше, зацепился за силуэт парящего в поднебесье орла.

Благородная птица…

Сравнение вызвало ассоциации. Опустив бинокль, Андрей прошел по ходу сообщения до капонира, присел подле БМК, ощущая жар, струящийся от брони, и позволил себе на минуту расслабиться.

Птицы…

Эшранги тоже птицы. По крайней мере, внешне они ассоциируются с птицами, хотя сравнение весьма условно – на крыльях у Эшрангов нет перьев, они голые, кожистые, с характерно выраженными двухсуставчатыми пальцами, расположенными попарно, на оконечностях стыков кожистых сегментов крыла.

Никто не видел, чтобы Эшранги летали. Даже на Новой Земле, где они долгое время сосуществовали с людьми, никак не выдавая своей принадлежности к разумной космической расе, они передвигались исключительно по земле, на мощных, покрытых шелушащейся кожей лапах.

Лишь на теле, шее и голове Эшрангов росла мягкая, пушистая шерстка. Возможно, когда-то они были полностью голы, – ученые предполагали, что представители иной цивилизации эволюционировали из звероящеров, однако пока подтвердить или опровергнуть гипотезу не было возможности – не хватало фактического материала.

Андрей задумался, черты его лица разгладились, он больше не морщил лоб, как это было в момент изучения окрестностей.

Жизнь достаточно помотала Логинова по свету, чтобы он научился простым на первый взгляд, но часто недостижимым для многих истинам, которые, к сожалению, приходят к человеку лишь с личным опытом.

Никогда ни от чего не зарекайся. Всегда будь готов, что тебя попытаются использовать тем или иным способом.

Всегда думай, прежде чем сделать очередной шаг. Порой секундное промедление, необходимое на осмысление ситуации, позволяло выйти без потерь из самых сложных положений.

Прав лейтенант Сапов. Не зря он завел разговор про «братьев по разуму».

Космический десант не место для дураков или слабонервных. Но и на одной силе воли, решимости далеко не уйдешь. Анализ ситуации, прежде всего – анализ, а уж затем – стремительное, отработанное до автоматизма действие. Мысленно можно понять противника, вычислить недосказанное в приказах, найти оптимальный вариант действий, а вот сделанного, зачастую уже не вернешь. Действие – оно необратимо, особенно, когда в руках оружие.

Мысли капитана Логинова не имели ничего общего с иллюзорностью мироощущения. Он считал себя прагматиком, в утопии действительно не верил, а вот сложность современно мира признавал безоговорочно. Саша правильно сказал: нет у нас пока еще единой цивилизации. Мы – не одно целое. Вот тут – Россия, с понятной внешней и внутренней политикой, страна, поднявшаяся с колен, не допустившая третьей мировой войны, едва не развязанной Соединенными Штатами Америки и противостоящим всему и вся международным терроризмом, а вот там, за изломами горных хребтов – Китай. Иная территория, другой народ, со своим менталитетом, с другими взглядами на мир и иной внешней политикой…

Беда в том, что каждый из нас по отдельности рвется в космос.

Почему интеграционные процессы заглохли, ограничились сотрудничеством при создании первых внутрисистемных колоний, и не получили развития при рывке к звездам? Что так сильно и явно разобщило нас, когда мировой кризис, как казалось, уже позади?

Самоуспокоенность?

Наверное, немного не так. Самоуверенность некоторых наций.

Да, но при чем тут Эшранги? Почему мысль, как будто пройдя по кругу, вновь возвращалась к проблемам взаимоотношений с иным разумом?

Наверное потому, что подразделение космодесанта просто так не бросят в горы с лаконичным, предельно-четким приказом: остановить любую попытку проникновения на территорию России со стороны сопредельного государства.

Юранов что-то знает. Генерал не сказал ничего конкретного, но приказ двойной трактовке не поддается. Значит, есть информация, но неполная. И она имеет прямое отношение к космосу, к событиям, происходящим за десятки световых лет от Солнечной системы.

Коммуникатор шлема, оснащенного системами БСК, [10] внезапно нарушил ход его мыслей:

– Первый на связи третий. Завершили сканирование. На западном направлении обнаружен старый укрепрайон, предположительно покинутый.

Логинов обернулся в указанном направлении, вновь вскинул электронный бинокль, прошелся взглядом по скалам: небольшую холмистую долину в тылу позиций взвода так же ограничивали горы: начинаясь отвесными скалами, выше и западнее они образовывали систему из нескольких плоскогорий. По флангам подразделения склоны не были отвесными, здесь складки горных пород лежали под уклоном, выветренные и потрескавшиеся, кое-где испятнанные зеленью растительности.

Где-то по флангам есть тропа, ведущая к плоскогорьям, – подумал Логинов.

– Третий, тщательнее отсканируй обнаруженные укрепления. Наверх не лезь. План укреплений загрузить в тактическую подсистему.

– Понял, приступаем.

…

Четверть часа спустя тишину эфира нарушил доклад с передового поста, выдвинувшегося на позицию сразу после десантирования:

– Ноль первый, докладывает семерка, – передача велась специальным кодом, который расшифровывала подсистема боевого сканирующего комплекса, потому и голос лейтенанта Малышева звучал с глухими металлическими нотками, обезличивающими его. – Гости приехали. Много. Пятьдесят четыре человека. Все с чемоданами. Повторяю – гости прибыли. Готовьте встречу.

– Ноль седьмой, дай телеметрию по защищенному каналу!

Картинка пришла нечеткая, смазанная, зарябленная помехами:

Вереница усталых вооруженных людей, экипированных в горный камуфляж. На лицах дыхательные маски. Идут тяжело, но усталость многодневного перехода не притупила их настороженности, не нарушила четкой организации, выдающей в караване не заурядную банду контрабандистов, а опытных бойцов, подчиненных жесткой дисциплине.

Меж людьми отчетливо видны вьючные животные – мулы, которых на горных тропах все еще использует местное население.

Вьюки нестандартные. Что-то крупногабаритное, правильной формы.

Оружейные упаковочные кофры?

Не факт. Под тканью не разобрать. Да и по бокам напихано что-то мягкое, округляющее формы, лишь в некоторых местах резко обозначены углы, выдающие истинную геометрию груза.

– Синцов, связь с центром, срочно!

Логинов продолжал пытливо вглядываться в поступающее изображение.