Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии - Райх Вильгельм. Страница 30

2. Сексуальная экономика невротического страха.

Острые противоречия в формировании психоаналитической теории, дававшие себя знать с 1922 г., можно показать на примере центральной проблемы - проблемы страха. Изначальное предположение заключалось в следующем: если закрыт путь для восприятия и разрядки телесного сексуального возбуждения, то оно превращается в страх. Так как передо мной постоянно стояла задача высвобождения сексуальной энергии из невротических связей, этот вопрос настоятельно требовал решения. Страх застоя представлял собой сексуальную энергию, не нашедшую разрядки. Чтобы вновь превратить ее в сексуальное возбуждение, надо было знать, как происходит первое превращение в страх. В 1924 г. я лечил в поликлинике двух женщин с неврозом сердечного страха.

Когда у них наступало генитальное возбуждение, сердечный страх слабел. У одной из пациенток можно было неделями наблюдать смену сердечного страха гениталъным возбуждением, а торможение возбужденности непосредственно вызывало стеснение и страх, локализовавшиеся в области сердца. Это блестяще подтверждало взгляд Фрейда на соотношения между страхом и либидо. Наблюдение позволило мне определить места на теле, в которых гнездилось ощущение страха. Это были области сердца и диафрагмы.

В другом случае наблюдалась та же смена функций, но появлялась и крапивница. Если больная боялась допустить вагинальное возбуждение, то возникали страх в области сердца или большие зудящие волдыри на разных участках кожи. Следовательно, сексуальное возбуждение и страх имели определенное отношение к функциям вегетативной нервной системы, и для этого очень хорошо подходила локализация в сердце. Я следующим образом исправил формулировку Фрейда: "превращение" сексуального возбуждения отсутствует. То же возбуждение, которое проявляется в половых органах как чувство удовольствия, дает о себе знать в форме страха, охватывая сердечную систему и, следовательно, являясь прямой противоположностью удовольствия. Вазовегетативная система может функционировать, то вызьшая сексуальное возбуждение, то порождая страх. Идея оказалась очень удачной. Отсюда вела прямая линия развития к моим нынешним взглядам, в соответствии с которыми сексуальность и страх соответствуют двум противоположно направленным ощущениям вегетативного возбуждения. Для выяснения биоэлектрической природы этих ощущений и возбуждений понадобилось еще примерно десять лет.

Фрейд не говорил о вегетативной нервной системе в контексте своей теории страха. Я тем не менее ни минуты не сомневался, что дополнение станет ему очевидным. Но когда я изложил свои взгляды на заседании, состоявшемся в конце 1926 г. на его квартире, Фрейд отверг существование каких-либо отношений страха с вазовегетативной системой. Я так никогда и не понял почему.

Становилось все яснее, что перегрузка вазовегетативной системы сексуальным возбуждением, не находящим разрядки, является основным механизмом возникновения страха и тем самым невроза. Каждый новый случай заболевания дополнял результаты первых наблюдений. Я полагал, что страх должен был возникать всегда в тех случаях, когда вазовегетативная система оказывалась определенным образом перевозбужденной. Сердечный страх наблюдается при стенокардии, бронхиальной астме, при отравлении никотином и базедовой болезни. Следовательно, страх возникает всегда в тех случаях, когда на сердечную систему действует какое-либо ненормальное возбуждение. Страх сексуального застоя вписывался в целом в проблему страха. Только в этом случае перегрузку сердечной системы вызывало сексуальное возбуждение, подобно тому, как в других случаях - никотин или токсические вещества. Осталась проблема, заключавшаяся в том, какого же рода это перевозбуждение. О различии между вагусом и симпатикусом в данном контексте я еще ничего не знал.

С учетом своих клинических интересов я отличал понятие страха как такового от боязни или страха ожидания. "Я испытываю "страх" быть побитым, наказанным или кастрированным" - это совсем не то, что "страх", переживаемый в момент реальной опасности. "Боязнь" или "страх ожидания" только в том случае становятся "аффективным переживанием страха", если к автономной системе прибавляется телесный страх застойного возбуждения. В числе моих больных были и такие, которые испытывали "страх" перед кастрацией без какого-либо аффекта страха. Встречались и аффекты страха без каких бы то ни было представлений об опасности, как, например, при половом воздержании. Следовательно, приходилось отличать страх как результат застойного возбуждения от страха как причины вытеснения сексуальности. Первый доминировал при застойных неврозах, второй - при психоневрозах, но оба вида страха были одинаково действенны в обоих случаях. Прежде всего страх перед наказанием или социальными преследованиями создает застойное сексуальное возбуждение. Я считал, что страх при испуге не может быть ничем иным, кроме сексуального возбуждения, внезапно хлынувшего на сердечную систему и пришедшего в состояние резкого застоя. Чтобы пережить "страх ожидания", необходимо небольшое "количество" страха застоя. Он возникает уже при живом представлении о возможной опасности. Фантазия оказывается, так сказать, предвосхищением ситуации опасности. Это очень хорошо сочетается с прежними размышлениями о том, что интенсивность душевного представления - независимо от того, идет ли речь об удовольствии или страхе, - определяется объемом возбуждения, действующим в данный момент в теле. Под воздействием представления об опасности или ее ожидания организм ведет себя так, будто опасность уже наступила. Возможно, представление в целом основывается на таких реакциях жизненного аппарата.

В те годы я работал над этой книгой и в специальных разделах, посвященных вазомоторному неврозу, страху и вазовегетативной системе, изложил обрисованные здесь взаимосвязи.

Поздней осенью 1926 г. вышла книга Фрейда "Торможение, симптом и страх". В ней были дезавуированы многие первоначальные формулировки, касающиеся актуального невроза. Невротический страх определялся как сигнал со стороны "Я". Страх, по словам Фрейда, был сигналом тревоги со стороны "Я" как при проявлении отвергаемого влечения, так и при реальной опасности извне. Речь шла о невозможности установить отношение между актуальным неврозом и невротическим страхом. Это была позиция, достойная сожаления, но... Фрейд завершил свои размышления на данную тему, заявив: "Не позволено", Страх, по его мнению, следовало воспринимать не как следствие вытеснения сексуальности, а как причину этого вытеснения. Вопрос о том, из какого материала создавался страх, якобы не представлял интереса. Утверждение о том, что в страх превращается либидо, теряло, по мнению Фрейда, свое значение. Он упустил из виду то обстоятельство, что страх как биологический феномен не может проявиться в "Я", не будучи подготовлен в биологической глубине.

Все это было тяжелым ударом по моей работе над проблемой страха. Ведь мне удалось значительно продвинуться вперед именно благодаря тому, что я разрешал противоречие между страхом как причиной вытеснения и страхом как его следствием. Теперь же становилось еще труднее отстаивать существование страха застоя, выводимого из сексуального застоя. Конечно, формулировки Фрейда были очень весомы. Далеко не просто было иметь другое мнение, тем более в важнейших вопросах. В книге об оргазме я обошел эти трудности с помощью безобидной сноски. Относительно того, что страх в неврозе является причиной сексуального вытеснения, взгляды последователей Фрейда совпадали. В то же время я придерживался представления о страхе как о следствии сексуального застоя. Вот с этим теперь и покончил Фрейд.

Пропасть углублялась с тревожной быстротой. Я, к сожалению, оказался прав. С момента появления "Торможения, симптома и страха" в психоанализе больше не было теории страха, которая соответствовала бы клиническим потребностям. Я был глубоко убежден в правильности предпринятого мною развития первоначальных фрейдовских воззрений, касавшихся страха. Хотя все большее приближение к пониманию его псидологической функции и радовало, одновременно оно означало дальнейшее обострение конфликта.