Убийца ее мужа - Ефремов Валерий Сергеевич. Страница 58

– Знаешь, Лева, очень похоже на то, что этот аноним – не чужой нам человек, – задумчиво прокомментировал сообщение своего начальника Бороздин. – Видимо, послание Крутилину, компрометирующее Шумского, написал тоже он. Наверно, этот парень имел на журналиста большой зуб и решил нагадить Шуйскому всеми имеющимися в его распоряжении средствами.

– Похоже, ты прав. Но у нас, кстати, есть еще одна замечательная новость: нашелся труп Фролова.

– Где?!

– На Новодевичьем кладбище.

– Губа не дура у этого Фролова. Хотя по мне и на Кунцевском не плохо, – прокомментировал это известие старший лейтенант, который тоже только что узнал о нем.

– А чего его туда понесло? – осведомился Дмитрий.

– Вернувшийся из загранкомандировки тесть Олега Фролова пробил там местечко, и было произведено перезахоронение. Крутилин узнал об этом окольными путями. А что у тебя со «Склифом»?

– Сегодня – день раскрытия всех преступлений! – весело объявил Бороздин и включил диктофон с записью своего разговора с Аркадием Бобровым.

Прослушав пленку, Колодков и Зайцев сначала переглянулись между собой, а потом посмотрели на капитана.

– Ну и что из этого следует? – недоуменно спросил начальник отдела. – И кто этот сипатый, который называет себя Стасом? На нашего журналиста его голос не похож. Неужели это убийца?

– Не совсем, – несколько смутился Бороздин. – Имитировал голос газетчика я, но мой собеседник не оказался столь догадлив, как мое начальство. Он решил, что разговаривает именно со своим другом детства и подельником Шуйским. Зовут этого парня Аркадием Бобровым, и работает он в «Склифе» реаниматором.

Он упомянул в разговоре с тобой какого-то Завальнюка из агентства по охране рыбных ресурсов. Для чего?

– Завальнюк– замдиректора этого агентства и ведает квотами на вылов рыбы в прибрежных водах России. Он контролирует и распределяет большие денежные потоки. То есть у него такое рабочее место, на котором он может кому-то помочь, а кому-то навредить. И наверняка кому-то навредить уже успел. А значит, найдутся и лица, заинтересованные в ликвидации и готовые эту ликвидацию профинансировать.

– Значит, Шумский должен найти такое лицо, а потом реаниматор Бобров рыбного чинов пика ликвидирует, видимо, просто отключив систему жизнеобеспечения, – кивнул с понимающим видом Зайцев.

Все еще проще и безопаснее для подельников, Лева. Бобров звонит Шумскому только в тех случаях, когда пациент в безнадежном состоянии. То есть он все равно умрет в девяносто девяти случаях из ста. Ну, а если выживет – что же, сделка не состоялась, но Шумский перед заказчиком может оправдаться тем, что жертву травили на совесть, но клиент оказался чересчур живучим. Газетчик, наверное, канифолил заказчикам мозги, что применяет знаменитый «внесписочный препарат» ФСБ, не оставляющий в организме следов. И те, конечно, были очень довольны, что ликвидация прошла без всякого видимого криминала.

Колодков звучно захлопал в ладоши:

– Димыч, эти мои аплодисменты предназначены и тебе как замечательному сыщику, и журналисту Шуйскому как автору гениальной аферы. Правда, последнему – посмертно.

– Погоди, Сергей, – поднял руку начальник отдела. – Я так понял, что реаниматор придет сегодня на квартиру Шумского за гонораром. Ты предлагаешь его там и брать?

– По душам с ним побеседовать, понятно, можно, но инкриминировать ему нечего. Конечно, Бобров вместе с Шумским нанес финансовый ущерб заказчикам несуществующих ликвидации, но заявление от потерпевших о материальной компенсации мы вряд ли дождемся.

– Ничего, я найду с этим парнем общий язык. Колодков!

– Я! – щелкнул каблуками старший лейтенант.

– На сегодняшнюю операцию со мной пойдешь.

– Есть, товарищ майор! – с готовностью откликнулся Колодков.

– А пока все свободны, – объявил Зайцев и покинул кабинет.

Старший лейтенант тут же повернулся к Бороздину:

– Однако что-то не склеивается, Димыч.

– Что именно?

– Я о разговоре Шумского и Малахова в Измайловском парке. Ведь Карнаухов с любовницей погибли не в «Склифе».

Капитан кивнул:

– Я думал об этом, Серега. Судя по тому, что ты мне рассказал, а тебе передал твой стукач, произошло удивительное совпадение, каковые хотя и редко, но случаются в жизни. Конечно, это только мое предположение, но по крайней мере оно адекватно описывает создавшуюся ситуацию. Как мы знаем из анонимного письма, Малахов заказал Шуйскому ликвидацию Бориса Клинского. Журналист заказ «выполнил». Причем торговец золотишком, видимо, остался настолько доволен работой Шумского, что предложил ему еще один заказ: убить любовника своей жены Константина Карнаухова. Как мы теперь понимаем, газетчик все же диспетчером при бригаде киллеров не был. Поэтому он выполнить заказ не мог, но и отказаться наотрез ему тоже было не с руки. Какой же он тогда киллерский диспетчер!

И журналист, сказав, что на выполнение заказа ему понадобится время, решил это дело попросту замотать…

– Я понял твою мысль! – взволнованно перебил его Колодков. – Через пару месяцев кто-то убивает Карнаухова, и журналист сразу же узнает об этом от меня! И тут же звонит Малахову: заказ выполнен! А потом спекулянт узнает, что убита также его жена, и начинает вытряхивать из журналиста душу. Он хочет отомстить убийце своей жены!

– Все верно, Серега. Но бедный газетчик имя этого убийцы не знает!

И тут старший лейтенант вдруг пристально посмотрел в глаза Бороздину и, понизив голос, спросил:

– А ты?.. Ты его имя знаешь?

Капитан отвел взгляд и вздохнул.

– Значит, знаешь, – заключил Сергей. – Но я так понимаю, это – твое личное дело.

Ровно в три часа Дмитрий пришел в «Радугу».

Девушка сидела за столиком одна, с неожиданно печальным видом. В те два раза, когда он видел Азу вживую, и на фотографии она улыбалась. Потому, видно, Дмитрий и не осознал сходство девушки с ее отцом, которое сейчас, когда он заглянул в ее невеселые глаза, казалось вполне очевидным.

– Привет, Аза.

– И вам привет, капитан. – Девушка протянула Дмитрию конверт. – Здесь адрес, подъезжайте вечером, часикам к восьми.

После чего Аза встала и, не сказав более ни слова, покинула «Радугу».

И Дмитрий не пошел вслед за ней: он ради своего будущего счастья уже заранее согласился играть по чужим правилам.

Капитан доехал по Рублевскому шоссе до зеленого деревянного двухэтажного особняка, как было указано в конверте, который ему передала девушка.

Нажал на кнопку электрического звонка.

Дверь открыла сама Аза.

– Пойдемте, капитан, вас ждут.

Они прошли по лестнице на второй этаж.

В комнате, хаотично заваленной книгами, странного вида приборами и вообще всяческой чертовщиной, среди которой был даже муляж человеческого скелета, за большим письменным столом сидел профессор Круг и что-то писал.

– Я рад вас видеть, Дмитрий, – сказал он, не оборачиваясь, – простите, но мне надо обязательно написать еще несколько строк. Аза, ты можешь идти.

Не успел капитан толком осмотреться, как профессор отложил перо, встал, подошел к нему и протянул руку для приветствия.

И Бороздин, пожимая ее, вдруг понял, что все его вчерашние вечерние и сегодняшние утренние философствования об отсутствии общечеловеческой морали как таковой являлись, по сути, аутотренингом: капитан психологически готовил себя к этой встрече. И по тому, как все-таки дрогнула его душа, Бороздину стало ясно: аутотренинг не сильно ему помог.

– Вы знаете, Дмитрий, – профессор говорил, стоя вплотную к Дмитрию и пристально глядя ему в глаза, – я вообще-то за свою долгую жизнь перепробовал множество профессий, довелось и повоевать, а в ранней юности я работал в цирке шапито. Там и научился кое-каким штучкам. – И в его руке, словно из воздуха, возник пистолет.

Капитан тут же ощупал свою подплечную кобуру – она была пуста.

Видимо, у него был настолько глупый и растерянный вид, что профессор Круг от души расхохотался.