Война с самим собой - Меннингер Карл. Страница 41

Вскоре пациентку перестала удовлетворять личина невольной мученицы, которую она носила во время болезни. Вновь и вновь она убеждалась (а под конец с успехом себя убедила) в том, что приступы недомогания являются для нее судьбоносными. В ответ на это она прибегла к единственно доступному для нее средству противодействия - пассивной агрессии, которая, в частности, проявлялась в ее полном небрежении к собственной персоне и нежелании ударить палец о палец без посторонней помощи. Так, в санатории она полностью отдала себя в руки сиделок и ни шагу не ступала без их опеки. Пассивное выражение враждебных намерений по отношению к матери спровоцировало муки совести и чувство вины, подкрепленное религиозным воспитанием, в соответствии с которым она неминуемо была обречена на наказание, а если говорить конкретно, на усиление болезненных симптомов. Желая продемонстрировать миру, что она пьет искупительную чашу страдания до дна, она делала все возможное, чтобы убедить в этом врачей и сиделок. Все это привело к усилению агрессивных намерений, которые проявлялись в абсолютной пассивности и нежелании что-либо предпринимать. В свою очередь, это пробудило отчетливые чувства отчаяния, беспомощности и вины.

Весь этот комплекс негативных эмоций набирал обороты и рос, как снежный ком. С точностью «до наоборот» она извратила естественное женское желание быть привлекательной. Вместо того чтобы вести себя по принципу «посмотрите, какая я хорошенькая и умная», она следовала формуле «взгляните, как я несчастна и больна». Психоаналитики убедились в том, что подмена желания быть любимым стремлением стать объектом сострадания провоцируется чувством вины, возникающим при подавлении природной агрессивности.

Не вдаваясь в подробности психоанализа, все же попытаемся понять, чем были вызваны столь очевидные болевые симптомы, которые мучили нашу пациентку, и в чем причина ее постоянных обращения к хирургам. Ключом к пониманию послужил сон, в котором она находилась у себя дома вместе с другим человеком. Этот человек был как бы частью ее самой и в то же время выглядел как мужчина. Опасаясь, что ее застанут наедине с представителем другого пола, она нырнула в кровать, с головой накрылась простыней, но затем сказала, как бы обращаясь к своему двойнику-мужчине: «Что за беда, если тебя увидят? Зачем нам надо скрывать это и дальше? »

Этот сон обнажает враждебность, которую она испытывала по отношению к собственной женственности, и зависть, которую она чувствовала к мужчинам. Во сне ей представляется, что она - полумужчина-полуженщина, но при этом она старается скрыть свое мужское естество. В действительности всю жизнь она хотела быть такой, как братья, и возникшее чувство вины трансформировалось в подсознательное стремление стать мальчиком; а для этого следовало присвоить себе половые признаки братьев. Скрытый подсознательный мотив перемены пола неоднократно понуждал ее обращаться к хирургам. Однажды в церкви, которую она регулярно посещала, отмаливая греховное чувство вины, она подумала, что охотно поменялась бы местами с Христом и, не задумываясь, приняла бы его крестные муки. В то же время она осознавала, что Иисус был мужчиной и, даже страдая, оставался таковым.

Подобные, по ее словам «богохульные», помыслы чрезвычайно угнетали нашу мученицу, но позднее она успокоила себя мыслью о том, что они являются частью ее религиозных убеждений. В какой-то мере это объясняло ее веру в чудеса и подавало надежду на то, что когда-нибудь бог услышит ее молитвы. Подсознательно она надеялась на то, что ценой страданий купит себе право называться мужчиной. Во время сеансов это обстоятельство проявилось во всей полноте. Пациентка не уставала сетовать на то, что ей некуда податься. Было не совсем ясно, что именно она хочет от врачей, но одно не вызывало сомнения - она ждала чуда. Весь ее вид говорил о том, что она не оставляет надежды стать мужчиной, даже если для этого потребуется пройти семь кругов ада.

Теперь мы видим, что болезненные симптомы были прямым следствием ее враждебного отношения к братьям, обусловленного завистью и чувством вины. В ее подсознании сформировался протест против родителей, ибо, на ее взгляд, они были прямыми виновниками того, что произвели на свет ребенка женского пола. «Ошибку» природы героиня стремилась компенсировать, спекулируя на своем недомогании. В этом смысле боль служила как средством поощрения, так и своего рода наказанием и в некотором роде воплощала в жизнь ее болезненные фантазии. Реально она добилась того, что семья потратила на лечение тысячи долларов и сотни медиков удостоили ее своим вниманием. Она как бы отдавала себя на заклание и получала от этого несомненное удовольствие. Как часто бывает в подобных случаях, физические страдания не смогли освободить больную от эмоций, их породивших.

Через несколько месяцев лечения начался процесс, называемый реституцией [восстановление]. Она не только избавилась от болезненных мечтаний и зависти к братьям, но и освободилась от чувства собственной неполноценности. В ее психике вместо стремления только получать наметилась тенденция отдавать. Например, ей захотелось делать братьям подарки, а совсем недавно она мечтала лишь о том, чтобы забрать у них хоть что-нибудь. Вместо того чтобы мысленно пожирать их и чувствовать от этого болезненное Удовлетворение, она стала испытывать к братьям, да и к Другим людям, некое подобие материнского чувства. Те,

кого она считала тиранами и мучителями, которые представали в ее фантазиях и снах злыми гениями, Черными королями - а к этой категории относились родители, психоаналитик и другие люди, - обрели в ее сознании дружеские черты. Иными словами, она почувствовала себя равной среди равных. Улучшение возможности объективной оценки происходящего в значительной степени способствовало последующей социальной адаптации.

Я попытаюсь схематизировать полученные результаты, хотя они и не имеют прямого отношения к теории психоанализа. Во время сеансов воспроизводилась изначальная ситуация, послужившая причиной появления патологических изменений психики. Осознав корень зла, пациентка смогла преодолеть чувства неприязни и враждебности, и, как следствие, болезненные ощущения пропали «сами по себе». Кроме того, прошло функциональное женское расстройство, и месячный цикл пациентки нормализовался. Разительные перемены к лучшему произошли во внешности и манере поведения. Избавившись от необходимости страдать и испытывать на себе все новые способы лечения, она превратилась в нормальную женщину с естественными потребностями и интересами. Она вернулась в колледж и успешно прослушала интересовавшие ее курсы; стала активно участвовать в общественной жизни, ходить на вечеринки и принимать гостей у себя дома. Вскоре она повстречала горного инженера и вышла за него замуж. Сейчас она мать двоих детей.

Рассказывая о достигнутом результате, я не пытался поставить окончательный медицинский диагноз. В практике психоанализа наряду с успехами бывают и неудачи. Однако речь идет не об этом; я просто констатирую факты: женщина, страдавшая двадцать лет, полностью избавилась от этих страданий после устранения психологической патологии. Примечательно то, что в этом случае традиционные методы лечения оказались неэффективными. Впрочем, я не умаляю их значения и не подвергаю сомнению профессионализм терапевтов и хирургов. В какой-то мере пациентка сама провоцировала врачей и сознательно «экспериментировала» со своим здоровьем. С другой стороны, именно ее знакомый

врач обратил внимание на тщетность попыток традиционного лечения и посоветовал провести психиатрическое исследование.