Женщина в мире мужчин (СИ) - Рай Анастасия. Страница 17

   В итоге, где-то через год – к тому моменту, когда мой папаша был готов закодироваться от алкоголизма – Алекс был уже сам на грани "горячки", только не послеродовой, а созданной мною искусственно. Отношения у нас были, по правде говоря, хуже некуда, и он уже не скрывал, что нас связывает только ребёнок, продолжая меня обзывать и насмехаться, но не более того – о разводе не заговаривал. Собирался терпеть и дальше? Не знаю, но я точно не собиралась, да и играть в "стервозную" мне уже тоже надоело. Зато я точно знала: жизнь двух абсолютно чужих друг другу людей "ради ребёнка" не для меня – тем более уж я-то была в курсе, как никто другой, что как раз ребёнок в таких семьях и страдает в первую очередь. Мне сынуля дался очень непросто, дабы обрекать его на такое. И тут Алекс сам подкинул и "забил" последний гвоздь в крышку нашего брака. Видимо, от безсилия что-то изменить (или из-за мужской гордыни?) он лишил меня всех денег, всё покупал сам и требовал отчёта о том, как я потратила каждую копейку, если мне всё же поручалось что-либо купить. Я понимала: это была месть за то, что я "променяла" его на ребёнка, но всё равно было унизительно до омерзения, тем более что я такого в нём ранее и заподозрить не могла. Дорогие мужчины, не позволяйте себе так поступать со своими женщинами – сие не будет понято никогда. Даже в теперешнее время, имея обезпеченного супруга, у всех друзей которого жёны "сидят дома", я работаю и буду работать (сколько смогу), чтобы никогда больше не чувствовать себя столь безпомощно, униженно и жалко, как тогда, сидя с ребёнком "в декрете" первый год.

   И я окончательно поняла: события надо форсировать, ведь мы с Алексом, хоть я этого и не ожидала, когда начинала "игру", дошли чуть ли не до ненависти. И как будто услышав крик моей Души, мне на помощь неожиданно пришла мать Алекса. Она зашла к нам в гости – проведать внука, и я ей вскользь намекнула на то, что у нас с её сыном происходит, и подкинула мысль: может, нам с её внуком навестить моих родителей на месяц-другой, пока всё не утрясётся. Она, на удивление, не сопротивлялась этой идее – видимо, сынуля давно и в красках "живописал" ей то, что у нас всё "на грани". И я тут же сообразила: если мы с сыном уедем после какого-либо очередного скандала, то далеко не сразу все поймут, что возвращаться я не собираюсь, и "бить тревогу" поначалу не станут.

   Кстати, повод Алекс предоставил мне в этот же вечер, заявившись домой к часу ночи. Впервые, надо сказать (видимо, не случайно!), за нашу совместную жизнь. И, ожидая скандала, а услышав от меня только просьбу уехать к моим родителям, был, в общем-то, так счастлив, что даже сам помог мне перевезти детскую кроватку и кое-какие наши вещи, ибо был уверен: мы лишь на "короткую побывку". Не могу сказать, что мои родители были рады нашему приезду, но они всё же любили своего первого внука и нас не выгнали. И по сравнению с тем, как бывало нам у них, когда отец пил, всё шло довольно спокойно целых два месяца. Я даже настолько расслабилась и успокоилась, что рассказала своей матери о том, что не собираюсь возвращаться к Алексу, ведь она всё время спрашивала, когда же мы уедем? Это было моей ошибкой. Я недооценила того, что моя бедная мать, прожив всю жизнь с сильно пьющим человеком (только бы не остаться одной, потому как "осудят люди"), твёрдо займёт позицию моего супруга и его родителей.

   Она тут же "доложилась" о моём решении предкам Алекса, и они вместе составили план по возвращению "блудной овцы в стойло". Сразу оговорюсь: на сегодняшний момент я мою мать простила, и мы всё "проговорили и выплакали" за несколько очень непростых бесед. И я, и мой теперешний супруг всячески помогаем им с отцом, ведь они уже пожилые люди за семьдесят со слабым здоровьем. А тогда...

   Иногда даже думаю, вспоминая прошлое: "Как я всё это выдержала? Что мне давало силы?"… И шлю искреннюю благодарность всем, кто мне помогал, потому как сейчас даже страшно представить, что я могла тогда вернуться к Алексу, и моя жизнь пошла бы по другому Пути.

   Итак, мне была объявлена "холодная война". По плану, который придумали родители моего мужа (из самых благих – как им казалось – намерений), наступление началось с того, что моя мама заявила мне:

   - Или ты возвращаешься к мужу, или в нашем доме (как будто этот дом не был и моим) у тебя должно быть всё своё! Своя паста, своё постельное бельё, своя посуда, своя туалетная бумага и свой вклад в оплату квартиры. И ещё у тебя и твоего сына есть одна пустая полка в холодильнике, а наши продукты трогать не смей!

   Честно сказать, я всего ожидала в попытках меня вернуть, но не такого удара "под дых" от своих же близких. Ведь и они, и родители Алекса знали, что после того, как отец закодировался, свои "декретные" я ежемесячно, даже не забирая, начала автоматически переводить на счёт детского дома. Хотя… все вокруг понимали: на эти "смешные копейки", которые после дефолта 1998 года выплачивались у нас в Крыму под видом "декретных", нельзя было нормально прожить и пары дней, ибо сумма выплат колебалась от 7 до 11 долларов в месяц! Зато этих денег как раз хватало на то, чтобы покупать туалетную бумагу для одной группы детского дома (ну а как им было обходиться без сего важнейшего гигиенического атрибута?)! Ибо, сами понимаете, тогда наше государство подобную статью расходов (для брошенных детей) было не в состоянии профинансировать…

Так что меня и моего сына данная "подачка" от государства спасти явно не могла, а вот "бедным" деткам помогала пережить довольно трудные времена нашей страны. Вот потому-то я и стала переводить свои "декретные" на счёт детского дома, ибо с маленьким сыном мне было затруднительно туда ездить. Короче, все были в курсе: собственных денег у меня не имелось (даже на несколько дней автономного проживания), а значит – "приползу" обратно. Ведь Алекс передал через мою мать, что никаких денег нам с сыном давать больше не будет… Мол, если я ушла от него, то так тому и быть. "А куда ж мне без средств к существованию с маленьким ребёнком деваться-то?" – скорей всего, думали они. Но ведь вы уже поняли: я – упрямая, а они меня плохо знали. И, как говорят в народе, я "собрала всю свою волю в кулак" и даже не заплакала при матери, хотя хотелось "зарыдать в голос", ибо такое предательство от родной мамули нелегко воспринять спокойно. Но я понимала: каждое моё слово будет передано, каждая моя слезинка доставит радость "вражеской" стороне. Поэтому не стала ругаться, а лишь спросила:

   - Надеюсь, мама, твоя ненависть не распространяется на твоего внука, и ты побудешь с ним пару-тройку часов? Мне нужно кое-куда съездить.

   В лице матери что-то дрогнуло, но она не могла, видимо, нарушить "договор", заключённый с родителями Алекса, и съязвила:

   - Я даже разик покормлю его за свой счёт! А ты можешь думать до вечера, у тебя три часа.

   Мне только это и было нужно, дабы спокойно подготовиться к отражению удара и составить хоть какой-то план самообороны, ну... и нареветься тоже. О возврате, в коем были уверены все "в стане врага", и речи не было. Ведь если до этого момента у меня существовали хоть какие-то иллюзии об их отношении ко мне, то сейчас всё чётко встало на свои места. "Ну что ж – так даже лучше, я никогда не буду об этом сожалеть", – подумала я. Ведь когда сожжены все мосты, а о возвращении назад речи быть не может, есть только один путь – вперёд. Как говорили мы когда-то: "Tertium non datur – третьего не дано".