Рождение цивилизации - Елизаров Евгений Дмитриевич. Страница 14

Итак, благодаря формам заместительного, моделирующего орудийный процесс, движения, собственная пластика индивида начинает кодировать в своих структурах объективные законы каких-то сложных взаимодействий окружающих его физических предметов. Собственная пластика индивида становится носителем совершенно нового массива информации об окружающем внешнем мире, которая уже выходит за рамки чисто физиологических его потребностей.

Принципиальная возможность кодирования информации в формах двигательных эквивалентов реальных процессов, в структурах заместительного движения, не вызывает сомнений. Так, древнее, как мир, искусство танца существует благодаря именно этой возможности. Добавим, что у всех народов мира танец зачастую способен безошибочно выражать собой даже такие сложные и тонкие материи, описание которых с помощью средств речевого общения встречает большие трудности. Другим примером может служить сопровождающий слово жест, который, способен внести в нашу речь какой-то дополнительный смысл, в принципе не описываемый ее лексической и грамматической структурой. И так далее, примеров этому – легион.

Но такая возможность существует не только у наделенного сознанием человека, она присутствует даже у низкоорганизованных. Для иллюстрации достаточно обратиться к так называемому «танцу» пчел.

Правда, здесь возникают определенные трудности для понимания, и вовсе не исключено, что именно их осознание способно прояснить отдельные детали механизма чисто человеческого восприятия. Зачастую (пусть и в неявной форме) дело изображается так, будто восприятие транслируемой в ходе этого «танца» информации осуществляется в процессе какого-то пассивного созерцания. Но может ли такое низкоорганизованное существо, как пчела, пассивно наблюдая, подобно зрителю в партере, за «танцем» разведчика, действительно воспринять ее в ее полном объеме? Ведь перевод всех этих «танцевальных» движений в род логических категорий, призванных кодировать пространственно-временные связи, предполагает наличие довольно развитых форм абстрагирующей деятельности сознания. Предположить же его наличие у пчел невозможно; все должно обеспечиваться какими-то далекими от абстрактной логики механическими действиями, поэтому о чистом созерцании здесь не может быть и речи. Передача и восприятие информации может состояться только в процессе прямого соучастия, только во время самостоятельного воспроизведения всего исполняемого разведчиком действия каждым субъектом в отдельности. Только такое соучастие в нем и может сформировать то, что на поверхности явлений предстает как мышечная память. Положение искомой цели в пространстве может быть определено только углом от направления на какой-то заранее известный всем предмет и общим количеством стандартных «шагов» от данного места. Именно эти параметры и должны быть усвоены всеми, кто механически повторяет (пусть даже и в какой-то сжатой, свернутой до едва видимого возбуждения форме) ключевые движения разведчика. В свою очередь только эта мышечная память или, иначе говоря, синтезированная в процессе самостоятельного воспроизведения информации формула движения в пространстве и может служить тем руководящим началом, которое впоследствии доводит каждое насекомое к цели, – простому же наблюдателю, пассивному «зрителю из партера» цель остается недоступной.

Впрочем, дело не только в чисто механической мышечной памяти. Никакой – даже самый примитивный – психический образ, который формируется у индивида в ходе восприятия внешних раздражений, немыслим вне сложно структурированной работы всех органов и тканей его тела. Поэтому даже то, что внешнему наблюдателю представляется пассивным созерцанием, на деле является именно такой уходящей в глубь едва ли не субклеточных структур его организма работой всех тканей. Но если содержание любого психического образа и состав всегда сопровождающей его восприятие работы неразрывно связаны друг с другом, то максимально точное воспроизведение всей ее формулы кем-то одним дает возможность воспроизвести в самом себе хотя бы контуры той же самой реальности, образ которой до того сформировался у другого.

Таким образом, в процессе самостоятельного воспроизведения всего того, что выполняет «разведчик», формируется далеко не одна только мышечная память. На самом деле здесь скрываются куда более фундаментальные процессы, чем те, которые могут быть описаны лишь с помощью этой категории, ведь именно здесь и формируются начало того, что получает обозначение высшей нервной деятельности.

5. Эволюция ритуала

Итак, возможность кодирования всей необходимой информации о любой структурированной деятельности в формах некоего заместительного движения сомнений не вызывает. Высказанные здесь соображения касаются только механизма ее передачи какому-то другому индивиду (или группе индивидов) и восприятия этим другим (или целой группой индивидов). Сомнения возникают совсем по иному поводу, их порождает закономерный здесь вопрос: где следует искать следы такой заместительной деятельности у человека? Ведь если такой заместительной «пантомиме» предстояло сыграть решающую роль в очеловечивании нашего далекого предка, то даже в истекших тысячелетиях она не могла раствориться бесследно.

Впрочем, ответ напрашивается, что говорится, сам собой: это ритуал. Именно он оказывается той пластической структурой, которая синтезирует в себе «пантомимические» составляющие всех звеньев целостного орудийного процесса, именно благодаря ему происходит первичное овладение способом технологической связи орудий. Поэтому-то ритуал и начинает предшествовать каждому сложному деятельному акту, формируя собой новое неразрывное образование, обнаруживаемое этнографами: «ритуал-деятельность». В свою очередь именно обязательность предшествования ритуала собственно орудийной деятельности на первых порах и обеспечивает успешное ее выполнение.

Технологически связанные между собой орудия возникают еще задолго до того, как отдельно взятый индивид обретает способность интегрировать их в неразрывной структуре какого-то одного деятельного акта. Но их появление влечет за собой целую цепь изменений и его собственной жизнедеятельности, и жизнедеятельности всего сообщества, в которое он входит. Как уже было замечено, оно сопровождается (и обусловливается) разрушением целевой структуры поведения, формированием принципиально новой потребности (потребности в самой деятельности), которая становится альтернативой чисто физиологическим стимулам, и, наконец, становлением первичной системы распределения продукта. Таким образом, алгоритмы целевых процессов, использующих развитые цепи орудий, на первых порах могут быть только достоянием всего сообщества в целом; ни одна особь не может быть хранителем всей полноты информации о них. А отсюда и освоение, индивидуализация этих форм через посредство ритуала предстает как своеобразный обмен информацией, то есть как род коммуникации между сообществом в целом и отдельно взятым индивидом.

Одновременно сохраняемых ритуалов, которым надлежит интегрировать в себе двигательные эквиваленты самых разнообразных орудийных процессов, может быть много, ибо и разрушение целевой структуры деятельности, и становление ритуальной системы коммуникации в действительности охватывает собой практически необозримую череду поколений. Ведь согласно датировкам южноафриканских находок, антропогенетический процесс растягивается на миллионолетие, и на всем его протяжении ритуал обязан играть одну из главенствующих ролей в качественном преображении живой материи. Прочное же освоение одних видов производства последовательно открывает перед сообществом возможность овладения другими, в том числе и более сложными. Необходимо лишь подчеркнуть одно принципиальное обстоятельство: поскольку подлежащая индивидуализации орудийная структура может быть только достоянием всего сообщества в целом, то каждый отдельный обменный информационный процесс предполагает необходимость участия в ритуальном действии по меньшей мере нескольких субъектов. В этой – коммуникативной – функции никакой ритуал не знает ограничений на число исполнителей, он может выполняться как целой их группой, так и всем сообществом; и в каждом случае каждым его исполнителем одновременно будет воспроизводиться одна и та же информация, осваиваться один и тот же фрагмент интегрального опыта группы.