Французский с Эмилем Золя. Осада мельницы / Emile Zola. L'Attaque du moulin - Золя Эмиль. Страница 5

Du côté de la route, la maison était plus solide. Un portail en pierre s’ouvrait sur la grande cour, que bordaient à droite et à gauche des hangars et des écuries. Près d’un puits, un orme immense couvrait de son ombre la moitié de la cour. Au fond, la maison alignait les quatre fenêtres de son premier étage, surmonté d’un colombier.

La seule coquetterie du père Merlier était de faire badigeonner cette façade tous les dix ans (единственным проявлением кокетства = тщеславия дядюшки Мерлье была покраска его фасада каждые десять лет; coquetterie, f – кокетство, элегантность, шик; badigeonner – красить, белить; badigeon, m – клеевая краска; известковое молоко). Elle venait justement d’être blanchie (он был только что побелен; venir de faire qch – только что сделать что-либо; justement – точно, именно так), et elle éblouissait le village (и ослеплял деревню своим великолепием; éblouir – ослеплять, восхищать), lorsque le soleil l’allumait, au milieu du jour (когда солнце освещало его в полдень; allumer – зажигать, освещать; milieu, m – середина).

La seule coquetterie du père Merlier était de faire badigeonner cette façade tous les dix ans. Elle venait justement d’être blanchie, et elle éblouissait le village, lorsque le soleil l’allumait, au milieu du jour.

Depuis vingt ans (вот уже двадцать лет, как), le père Merlier était maire de Rocreuse (папаша Мерлье был мэром Рокрёза). On l’estimait pour la fortune (люди уважали его за богатство; estimer – уважать) qu’il avait su faire (которое он сумел нажить: «смог сделать»). On lui donnait quelque chose comme quatre-vingt mille francs (ему приписывали что-то около восьмидесяти тысяч франков), amassés sou à sou (собранных по грошику; amasser – копить, собирать, m – су, пять сантимов, двадцатая часть ливра). Quand il avait épousé Madeleine Guillard (когда он женился на Мадлен Гийар), qui lui apportait en dot le moulin (которая ему принесла в приданое мельницу; apporter – приносить; dot, f – приданое), il ne possédait guère que ses deux bras (у него не было ничего, кроме пары рук; posséder – иметь, обладать; bras, m – рука). Mais Madeleine ne s’était jamais repentie de son choix (но Мадлен никогда не пожалела о своем выборе; jamais – никогда; repentir – каяться, раскаиваться; choix, m – выбор), tant il avait su mener gaillardement les affaires du ménage (настолько умело и ловко он научился вести хозяйство; gaillardement – весело, лихо, молодцевато; gaillard – веселый, живой; affaire, f – дело, деятельность; ménage, m – домашнее хозяйство).

Depuis vingt ans, le père Merlier était maire de Rocreuse. On l’estimait pour la fortune qu’il avait su faire. On lui donnait quelque chose comme quatre-vingt mille francs, amassés sou à sou. Quand il avait épousé Madeleine Guillard, qui lui apportait en dot le moulin, il ne possédait guère que ses deux bras. Mais Madeleine ne s’était jamais repentie de son choix, tant il avait su mener gaillardement les affaires du ménage.

Aujourd’hui, la femme était défunte (теперь его жена умерла: «сегодня его жена была покойницей»; défunte, f – покойница), il restait veuf avec sa fille Françoise (он остался вдовцом с дочерью Франсуазой; veuf, m – вдовец; fille, f – дочь). Sans doute (конечно/наверное), il aurait pu se reposer (он мог бы уже отдохнуть = уйти на покой; se reposer – отдыхать), laisser la roue du moulin dormir dans la mousse (оставить мельничное колесо спать во мху; laisser – оставлять, позволять; dormir – спать); mais il se serait trop ennuyé (но тогда ему стало бы очень скучно; trop – слишком; ennuyer – досаждать, наводить скуку), et la maison lui aurait semblé morte (и дом начал бы казаться ему мертвым; sembler – казаться; mort – мертвый). Il travaillait toujours, pour le plaisir (теперь он работал ради удовольствия; travailler – работать; toujours – всегда, все еще; plaisir, m – удовольствие; pour le plaisir – ради удовольствия).

Aujourd’hui, la femme était défunte, il restait veuf avec sa fille Françoise. Sans doute, il aurait pu se reposer, laisser la roue du moulin dormir dans la mousse; mais il se serait trop ennuyé, et la maison lui aurait semblé morte. Il travaillait toujours, pour le plaisir.

Le père Merlier était alors un grand vieillard (сегодня папаша Мерлье был высоким стариком; alors – тогда; в то время), à longue figure silencieuse (с вытянутым замкнутым лицом; figure, f – лицо; silencieux – молчаливый, безмолвный; silence, m – тишина, молчание), qui ne riait jamais (который никогда не смеялся; rire – смеяться), mais qui était tout de même très gai en dedans (но в глубине души, однако, был большим весельчаком; tout de même – однако, тем не менее; gai – веселый; dedans, m – внутреннее пространство). On l’avait choisi pour maire, à cause de son argent (его выбрали мэром из-за его денег; choisir – выбирать; à cause de – по причине), et aussi pour le bel air qu’il savait prendre, lorsqu’il faisait un mariage (и еще за благостный вид, который он умел на себя напускать во время обряда бракосочетания; air, m – вид; воздух; prendre – брать, принимать; mariage, m – свадьба, венчание).

Le père Merlier était alors un grand vieillard, à longue figure silencieuse, qui ne riait jamais, mais qui était tout de même très gai en dedans. On l’avait choisi pour maire, à cause de son argent, et aussi pour le bel air qu’il savait prendre, lorsqu’il faisait un mariage.

Françoise Merlier venait d’avoir dix-huit ans (Франсуазе Мерлье только что исполнилось восемнадцать лет). Elle ne passait pas pour une des belles filles du pays, parce qu’elle était chétive (она не походила на прекрасную селянку, так как была тщедушной; chétif – тщедушный, чахлый, хилый). Jusqu’à quinze ans, elle avait même été laide (до пятнадцати лет она была даже дурнушкой; jusqu’à – до; laid – уродливый). On ne pouvait pas comprendre, à Rocreuse (в Рокрёзе не могли понять; comprendre – понимать), comment la fille du père et de la mère Merlier (как дочь таких отца и матери, как Мерлье), tous deux si bien plantés (которые оба были так крепко слеплены; planter – высаживать, вылепливать), poussait mal et d’un air de regret (так плохо уродилась и жалко выглядит; pousser – толкать, вырастать; regret, m – сожаление, скорбь, жалобы).

Françoise Merlier venait d’avoir dix-huit ans. Elle ne passait pas pour une des belles filles du pays, parce qu’elle était chétive. Jusqu’à quinze ans, elle avait même été laide. On ne pouvait pas comprendre, à Rocreuse, comment la fille du père et de la mère Merlier, tous deux si bien plantés, poussait mal et d’un air de regret.

Mais à quinze ans (но в пятнадцать лет), tout en restant délicate (все еще оставаясь хрупкой; rester – оставаться; délicat – нежный, тонкий, изящный), elle prit une petite figure (она приобрела хорошенькое личико = стала хорошенькой), la plus jolie du monde (самой хорошенькой в мире; joli – красивый, милый; monde, m – мир). Elle avait des cheveux noirs (у нее были темные волосы), des yeux noirs (черные глаза), et elle était toute rose avec ça (и к тому же нежно-розовая кожа/румянец: «и она была вся розовая»; avec ça – к тому же: «вместе с этим»; tout – весь; rose – розовый); une bouche qui riait toujours (ее рот всегда смеялся; bouche, f – рот), des trous dans les joues (на щеках были ямочки; trou, m – дыра, яма; joue, f – щека), un front clair où il y avait comme une couronne de soleil (а на светлом лбу будто солнечный венец; front, m – лоб; couronne, f – венец, корона).