Попытка к бегству - Есаулов Максим. Страница 6

В отделе было тихо. Дежурный, Костя Новоселец, приветливо помахал из-за толстого «аквариумного» стекла.

— Саня! Увидишь там Хохмачева — пни его! Заявка по краже висит, а он трубу не берет!

На этаже Ледогоров сразу, же услышал раздраженные голоса. Говорили на повышенных тонах, причем сразу несколько человек. Замешкавшись у двери с кодовым замком, он различил знакомый басок ушедшего в УБНОН [7] Сергеева и вторящий ему фальцет дежурящего сегодня Ромы Хохмачева. Сергеев был из «деловых», постоянно «крутился», умел угодить начальству, никогда не испытывал недостатка в деньгах. Рома, будучи полной бездарностью во всем, начиная от оперативной работы и заканчивая получением «левых» денег, смотрел на него как на бога. Проходя к своему кабинету, Ледогоров бросил взгляд в приоткрытую Ро-мину дверь. Чернявый мужчина средних лет, в съехавшем на бок галстуке испуганно взирал на нависшего над ним Сергеева, играющего татуированным бицепсом. Хохмачев перегнулся через стол и несильно дернул его за воротник.

— Так в какие сроки будем отдавать? — Сергеев потер ладонью могучую шею. — Не слышу? А?

— Вы понимаете? — мужчина перевел дух, продолжая коситься на его руки. — Товар еще не продан, и я не отказываюсь…

— А меня не мнет ни разу, продан он, или нет! — Сергеев положил свою ручищу мужчине на плечо. — Через два дня деньги должны быть у Аслана!

— Да, через два дня! — поддакнул Хохмачев. — Или наркотики в карман и в зону.

Ледогоров кашлянул.

— Рома, ты бы позвонил в дежурку. Там кража висит.

В кабинете он зажег свет, открыл сейф и, достав папку с документами, принялся заполнять бланк постановления на заведение ОПД. Где-то далеко за окном послышались первые раскаты грома.

Дверь отворилась. Широко улыбающийся Сергеев, не спрашивая плюхнулся на пустующий стул Юрки Громова и извлек из кармана пачку «Парламента».

— Будешь?

— У меня свои.

Сергеев прищурился.

— Мужик совсем оборзел! Взял у знакомого товар на реализацию и «звиздец». Приходится помогать.

— Бывает. Ледогоров не отрывался от заполняемого бланка.

— А чего прикажешь делать?! — Сергеев вдруг начал заводиться. — Законов нет, деньги можно тырить безнаказанно. Если не вписываться, то они все скоро пойдут друг другу глотки резать!

— Правильно, — Ледогоров кивнул, — профилактика — это свято!

— Иди ты! — Сергеев стукнул по столу. — Чего ты бычишь?! Я же в твои дела не лезу!

Ледогоров поставил под постановлением свою размашистую подпись и наконец поднял глаза.

— А я лезу? Ты чего, Шура, перегрелся? Ты пришел ко мне в кабинет. Объясняешь чего-то. Наезжаешь на меня! Мне по хрену, чем вы там занимаетесь! Ко мне только не лезьте.

Сергеев встал и наконец закурил. Казалось, он сам неожиданно понял нелепость ситуации.

— Ты всегда смотришь так, — он с силой затушил в пепельнице почти целую сигарету, — как на «врага народа». А я чего, граблю кого? Или чужое отнимаю? Если этот урод и вправду должен. А себе… Так я тоже хочу, чтобы моя семья сытно жила. Будто я один. Генералы наши, вон — на «лимонах» крутятся. Я, кстати, уже пятнадцать лет в «ментовке».

Ледогоров бросил документы в сейф.

— Слушай, я смотрю, как умею, — он повернул ключ в замке и поднялся. — А ты чего не уволишься? Простор для деятельности — ешь, не хочу.

Сергеев усмехнулся. Получилось криво.

— Дурак! Кому мы там нужны.

Дверью он все-таки не хлопнул.

Идя вниз по лестнице, Ледогоров думал о том, что, крышуя над мелкими наркодилерами, Сергееву грех корчить из себя несчастного, о том, что Сергеев никогда не уволится, так как лишится своей главной кормилицы — милицейской «ксивы» и о том, что «Сергеевы» будут всегда лучше жить, чем такие идиоты, как он сам.

Когда он спустился, в проеме открытой двери ослепительно ярко блеснуло, тяжелый молот прошелся по нескончаемым питерским крышам, и на город рухнула долгожданная лавина воды.

* * *

Ливень продолжался ровно столько, сколько ему понадобилось, чтобы дойти до Баскова переулка. Несчастный розовый зонтик оказался слабой защитой. Вода стекала с него ручьями. Футболка прилипла к телу. Джинсы и кроссовки, набухнув, потяжелели килограмм на пять. Ледогоров закрыл зонтик, проверил, в каком состоянии «ксива» в заднем кармане и открыл уже знакомую дверь.

— Димон! Оставь курнуть!

— Сгоняй лучше! Дождь уже кончился!

— Ломно!

— Маш! Дай тушь, а то у меня глаза «поплыли».

Их было пятеро. Трое пацанов и две девчонки. Всем от четырнадцати до шестнадцати. На подоконнике несколько бутылок «Специального» и пакет чипсов.

— Привет!

Пять пар глаз смотрели, если не враждебно, то настороженно. У детей большого города всегда не самый приятный опыт уличных знакомств.

— Старший кто?

Плотный, стриженный парень в футболке с надписью «Нирвана» стряхнул с брюк крошки от чипсов. Все выжидательно притихли.

— Ну, допустим, я.

Ледогоров показал «ксиву».

— Пошли на улицу, покурим. Поговорить надо.

Парень степенно слез с подоконника и с независимым видом начал спускаться по лестнице. На середине он обернулся к остальным.

— Ну, пишите письма.

Ледогоров усмехнулся.

— Димон! Не колись! — хихикнул сверху кто-то из девчонок.

На улице было свежо. По водосточным трубам с веселым журчанием сбегали на асфальт остатки недавнего ливня. Блестели лужи. Ледогоров увернулся от стремящихся стукнуть по темечку капель и достал пачку «Винстона».

— Угощайся.

Парень с чувством собственного достоинства взял сигарету и щелкнул дешевой китайской «псевдозиппой». С минуту оба молча глубоко затягивались. Затем Ледогоров спросил:

— Ты «Димон-Джип»?

Парень посмотрел на него с плохо скрываемой неприязнью.

— Это у вас, в «ментовке». А вообще я Дмитрий Васильевич Солодов, проживаю: Басков, 36, квартира 44.

Ледогоров развел руками.

— Извини, Дмитрий Васильевич.

— Ничего. Я привык.

Разговор явно не клеился. Ледогоров вздохнул и прикурил одну сигарету от другой.

— Слушай, Дима! Я не собираюсь здесь особо перед тобой выеживаться. Я тебе ничего плохого не делал. Позапрошлой ночью вон в том дворе была перестрелка. Преступник выбежал через эту арку. Я пытаюсь его найти. Можешь мне помочь — спасибо. Нет — разошлись и забыли.

Повисла пауза. Утробно булькали, падая в лужи, срывающиеся с краев крыши капли. С противным дребезжанием протарахтел мотоциклист.

— Вы-то не делали… — буркнул себе под нос Солодов, выбрасывая сигарету. — Да мы и не разглядели его вовсе.

Ледогоров молчал, выпуская кольца дыма.

— Мы только пришли, — продолжил Солодов, — открыли пиво, вдруг — бах, бах. Мы к окну. Смотрим — чувак выбежал, прыг в «тачку» и свалил. Мы спустились, а во дворе уже менты. Только все равно его никто не узнает. Темно было.

— Чего к милиции не подошел?

— Я ментам не помощник. А можно еще сигарету?

Ледогоров усмехнулся.

— Держи. Машина какая была?

Сигарета попалась сырая и Солодов с трудом «растянул» ее.

— «Копейка», по-моему, зеленая. — Он отошел на шаг от дверей и задрал голову. — Шульц, в какую «тачку» мужик после пальбы позавчера прыгнул?

— В «единичку» зеленую!

— В синюю! Я тоже видела! — сверху высунулась девичья голова. — Я видела!

— Закройся! — Солодов махнул рукой. — Не слушайте ее. Она уже пива насосавшись была, а она после первой бутылки белый от черного не отличит.

— Спасибо! — Ледогоров протянул руку. — Номер или какие-нибудь особенности не запомнил?

— Не, — Солодов помотал головой, — плохо видно было.

— За руль сел?

— Да нет. Вроде справа. Точно справа.

— А повернула машина куда?

Парень помешкал, разглядывая свои руки и что-то прикидывая в уме.

— Налево, — наконец определился он. — Точно налево, к Кирочной.

— Спасибо, — повторил Ледогоров и достал свою почти полную пачку « Винстона». — На, оставь себе.

вернуться

7

УБНОН — Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.