Человек-дельфин - Андреев И.. Страница 48

Важно, чтобы читатель хорошо понимал, о чем идет сейчас речь, иначе он не сможет овладеть тем, о чем далее узнает.

Моя точка зрения на апноэ близка концепции йоговской Праны и науки контроля Праны (контроль за дыханием: Пранаяма). Если бы великий французский поэт Жан де Лафонтен был знаком с понятием подводного погружения, он, без сомнения, сочинил бы басню про апноистов. Черпая из его обширного наследия, я бы выбрал две очень известные басни для иллюстрации основных методов вентилирования легких перед погружением в апноэ. Первая из них была бы “О жабе, которая хотела стать быком”. Маленькое животное кончило тем, что разорвалось от воздуха, пытаясь раздуть себя до размеров быка. Эта басня подводит нас вплотную к вопросам гипервентиляции. Другая басня, “О дубе и тростинке”, символизирует систему дыхания йогов, или Пранаяму: тростинка, гнущаяся при буре, выживает, тогда как крепкий дуб, противопоставив свою силу, ломается. Духовное и материальное в нас действует вместе, в полном согласии, склоняясь перед любыми испытаниями, приспосабливаясь к любым условиям, вызываемым окружающей средой.

Гипервентиляция

Можно было бы написать целую главу об этом способе легочной вентиляции, позволяющем значительно и быстро увеличить время апноэ. Но книга не предназначена специалистам погружения, она скорее для массового читателя, немного разбирающегося в вопросе.

Гипервентиляция представляет собой серию довольно форсированных вдохов и выдохов, предшествующих остановке дыхания. Количество этих глубоких и быстрых движений не должно превышать двадцати и никогда не должно приводить к ощущению мурашек в конечностях и головокружению. Происходит самая настоящая “чистка” альвеолярного воздуха от углекислого газа, падение его парциального давления (через две минуты в артериальной крови содержание CO2 может уменьшиться на 50 %), и возрастает, правда незначительно, парциальное давление O2 (на 30 % через две минуты). В действительности насыщенность крови кислородом не увеличивается.

Говоря о гипервентиляции, проще всего сослаться на многочисленные учебники, описывающие и воспроизводящие ее в цифрах, кривых, химических формулах и различных сопровождающих ее схемах и явлениях. Я попытаюсь дать здесь еще одно о ней представление, наиболее простое и яркое. Когда подводник-апноист совершает гипервентиляцию, т. е. вентиляцию сверхусиленную (не путать с “суперокислением” — неподходящим термином, который относится к серии дыхательных актов с чистым кислородом), он очищает свои легкие от углекислого газа и слегка повышает процентное содержание кислорода.

Задача CO2 — вызвать дыхательный рефлекс. Когда его давление повышается, сеть тонких нервных окончаний (рецепторы) немедленно посылает сообщение в луковицы спинного и головного мозга, дыхательные центры, откуда и следует команда начать дыхательный акт. Следовательно, углекислый газ можно считать сторожевым псом, сигнализирующим об опасности. При гипервентиляции пес временно выставляется за дверь. Проходит время, и организм использует кислород, накопленный во время гипервентиляции, его парциальное давление начинает быстро уменьшаться, и, следовательно, содержание CO2 в крови растет, но вследствие предварительной промывки не так быстро достигнет той величины, при которой необходимый рефлекторный сигнал заставит сработать по команде головного мозга пусковой механизм дыхания. Опасность заключается в том, чтобы сторожевой пес не вернулся в дом слишком поздно и успел сослужить свою службу. В противном случае нарушение пропорции в системе “кислород — углекислый газ” в сторону увеличения последнего приводит к обмороку вследствие аноксии (отсутствие кислорода в организме или отдельных органах, тканях, крови. При полной аноксии наступает смерть).

Такая неожиданность подстерегает ныряльщика во время подъема после погружения в апноэ на участке последних 10 м до поверхности, в зоне, где разница давлений и их воздействие на организм наиболее чувствительны. Доктор Раймонт Скирли назвал ее зоной “обморочного свидания”. Здесь парциальное давление кислорода может упасть до нуля прежде, чем CO2 (бедный сторожевой пес опаздывает не по своей воле) успеет выполнить свою функцию: вызвать сигнал тревоги и послужить стимулом дыханию. Результат: потеря сознания [100]. Можно было бы сказать, что истинная, настоящая опасность классической гипервентиляции заключается в нечестной игре с организмом. Она создает анормальную ситуацию иллюзорного благополучия, которая очень быстро переходит в свою противоположность.

Как задерживать дыхание

Первая ошибка, которую нужно избегать, — не бороться с идущими минутами. Раз есть борьба, значит, есть конфликт, есть физическое и психическое противодействие, вызывающее эффекты, противоположные тем, которых ждут, погружаясь в море, мечтая о полном расслаблении. Как это ни кажется парадоксальным, чтобы хорошо задерживать дыхание, нужно не думать о том, что его надо задерживать. Надо делать это, не думая об этом: надо стать самим действием. Когда я посещал Храм реки в Яватано префектуры Ито, мой учитель Иосидцуми Ацака, которого я дружески называл О Шо Сан, чувствовал во мне какую-то озабоченность. Это было действительно так, меня волновали некоторые технические и материальные проблемы, относящиеся к организации моих рекордов 1970 г., что, несомненно, отражалось на моем лице. Он успокаивал меня на своем небесном сильно японизированном английском языке, говоря, улыбаясь: “No tinkin… no tinkin” (He думай). Часто во время наших бесед он довольно просто отгонял поток моих мыслей и вопросов, относящихся к какой-нибудь мучившей меня философской проблеме и находившихся в моем подсознании, давая мне хороший удар палкой по спине. Послание было прямое, исчерпывающее, лишенное бесполезных слов, и я не думал больше о проблеме. Я не хочу сказать, что достаточно перестать думать о проблеме, как она перестанет существовать, однако это в значительной степени так. Во всяком случае по отношению к апноэ метод действует.

Много лет я храню две страницы очень любопытной книги, содержащей речи и доклады бывшего профессора американского университета, ставшего впоследствии одним из новых апостолов восточной мысли в Соединенных Штатах, Рама Даса (название книги: “Этот единственный танец”). Я всегда надеялся, что эти тексты однажды помогут мне проиллюстрировать тему. Более удобного случая может и не быть. Я хочу уточнить, что Рам Дас говорит о технике, обладать которой способны лишь посвященные. Вот этот текст почти дословно: “Вы знаете, погружаясь под воду или делая нечто похожее, что, задержав дыхание, через некоторое время не сможете больше его сдерживать и будете полностью озабочены идеей вдохнуть воздух. Представьте теперь, что вместо того, чтобы думать о своих легких и находиться под впечатлением происходящей мелодрамы, вы переключаете все ваше внимание на основание вашего позвоночного столба. Допустим, что вы достаточно внутренне дисциплинированы для такого переключения. Тогда произойдет поразительная вещь: вам удастся устранить свое внимание от того факта, что вы сдерживаете дыхание. Вы перейдете в такое состояние, когда вы одновременно и не дышите, и не сдерживаете дыхание. Естественно, что осознание этого факта вас сразу же вернет к действительности, и вы воскликнете: “Мой бог, я не дышу!” — и тут же потеряете контроль.

Однако через мгновение, прекратив нервничать из-за того, что происходит, вы можете вновь вернуться в то другое состояние и спокойно в нем остаться. Вы не дышите. Ваш дух полностью фиксирован на основании вашего позвоночного столба. Вы чувствуете себя спокойно и прекрасно, но дыхания нет. И в этот момент вы начинаете ощущать, как какая-то неведомая энергия поднимается по позвоночнику до головы мощно и в то же время крайне деликатно.