Магия Востока - Шах Идрис. Страница 14

Два дня спустя маг рассказал мне, что «враг» пришёл извиниться и попросил снять с него заклятие. «Как же ты его снимешь?» — спросил я чародея. «Просто рассыплю сожжённые травы на тропинке, — был ответ. — А иначе пришлось бы ему худо, ибо гнев мой был велик. Теперь же он не только согласился охотиться для меня, но и предложил помочь мне на поле».

Среди суданцев большим спросом пользуются любовные амулеты. Один маг, пообещав показать мне, как их изготавливают, спросил, насколько популярны такие талисманы у меня на родине. Из вежливости мне пришлось сказать, что одно время они были в большом ходу. «А что, если я приеду к вам и привезу с собой амулетов?» — осведомился колдун.

Я невольно вздрогнул, представив себе этого милого волшебника с чашей из рога газели, в юбке из лоз и бусах из костей на улицах западного города.

А тем временем он изготавливал амулет и показывал мне, как это делается, с обходительностью профессионала, чествующего своего коллегу. Процедура оказалась довольно трудоёмкой: сначала колдун нарисовал на земле круг и подвесил над костром обычный горшок, насыпав туда измельчённого арахиса, древесного угля и песка. Знахарь прохаживался взад и вперёд, не выходя из защитного круга и пристально следя за своей стряпнёй. Обойдя горшок десять раз, он бросил в бурлящую массу двенадцать куриных пёрышек. После этого осталось только добавить пинту масла. Взяв в руки небольшой кожаный барабан, колдун начал легонько бить по нему то правой, то левой рукой. Наконец, пришло время заклинания: «Я — маг. О горшок! Ты содержишь любовные снадобья, любовное заклинание, страстное заклинание. Моё сердце бьётся, как барабан, моя кровь кипит, как вода». Эти слова он повторил трижды. Затем, не отрывая взгляд от зелья, пропел: «Дай мне то, чего я желаю, меня зовут так-то, а желаю я того, кого люблю».

Знахарь торжественно заверил меня, что, если повторять это заклинание по три раза несколько ночей подряд, оно «приворожит» его возлюбленную. И это ещё не всё. «Когда вся вода выкипит, возьми две шепотки осадка и заверни в листок. Если станешь носить их с собой или класть рядом, будешь пользоваться вниманием противоположного пола».

Я спросил его, не опасно ли такое повышенное «внимание». «Нисколько, — ответил колдун. — Ведь для того, чтобы чары подействовали, необходимо сначала посмотреть на человека, затем сжать кулаки и приставить их друг к другу, отвернуться и медленно закрыть и открыть глаза четыре раза подряд. Чем чаше ты это проделываешь, — продолжал мой знакомый, — тем эффективнее заклинание».

Впрочем, миряне редко прибегают к таким средствам. Во-первых, им никогда не сообщают всё заклинание целиком; во-вторых, на овладение магическим искусством уходит немало времени и сил.

Люди, претендующие на высокое звание мага, должны соблюдать строгие табу и диету в течение сорока-шестидесяти дней.

В период «послушничества» будущий маг не имеет права смотреть на представителей противоположного пола дольше нескольких секунд (это табу отменяется после семи часов вечера). Он лакомится блюдами, которые наделяют магическими способностями: зелёными листьями растений, арахисовой пастой, иногда мясом маленьких птиц. По ночам он носит соломенную шляпу и два серебряных украшения, например, египетские монетки с дырочками стоимостью полпиастра.

Повесив эти значки с правой стороны головы или на правом боку, колдун входит в хижину или пересекает тропинки, чередуя короткий и длинный шаг. Каждый день, после захода солнца, он в течение получаса легонько бьёт в маленький барабан. А перед самым закатом он не меньше пяти минут смотрит на небо. В обществе он часто закрывает глаза и кусает свою нижнюю губу. Послушник должен по возможности избегать разговоров и общаться лишь с себе подобными.

Женщины-колдуньи встречаются значительно реже. Дело в том, что мужчины с неохотой сообщают им свои знания. Аборигены втайне боятся, что, если женщинам дать власть, они свергнут господство мужчин.

Если женщина наденет три верёвочки (две красных и одну белую), которые обычно носят знахари, её могут обвинить в колдовстве. Мне рассказывали, что раньше многие женщины щеголяли этими значками — самыми сильными «оберегами». С усилением власти мужского населения и в связи с преследованиями европейских властей, множество древних обычаев кануло в Лету.

Странное дело: центральноафриканские джу-джу, или колдуны, способны нести смерть и разрушение, однако занимаются преимущественно «белой» магией. Большинство магов убеждено, что любая смерть вызвана магическими причинами, но лишь немногие из них применяли своё смертоносное оружие на практике.

У жителей южного Судана существует метод достижения магических способностей под названием «рыбное табу». Кандидат на «должность» колдуна просит, чтобы жена, родственник или знакомый положили перед ним рыбу. После этого он медленно моргает три раза подряд, «словно ему в глаз попала соринка», хмурится и велит убрать рыбу. Он может также прикоснуться к ней и отодвинуть от себя нетронутой. Африканцы так объясняют этот обряд: «рыба притягивает к себе духов, которые мешают мне стать матом; они прячутся в ней, чтобы проникнуть в меня, когда я съем её; когда я отказываюсь от рыбы, я избавляюсь от духов».

Эти и другие обычаи, вне всякого сомнения, уходят корнями в далёкое прошлое. Исследователю, действующему в одиночку, не под силу проследить их развитие в разных уголках Центральной Африки.

Суданцы считают, что магом может стать практически любой человек, но некоторые люди идеально подходят для данной «профессии». Идеальный колдун отличается средним ростом, светловатой кожей (напомним, что многие магические обряды заимствованы у светлокожих абиссинцев); его возраст колеблется от тридцати до пятидесяти (или от двадцати двух до двадцати шести) лет. Предпочтение отдаётся также людям с толстыми розовыми губами.

Лично я убеждён, что в африканских магических искусствах важную роль играет элемент самогипноза. Когда колдун сидит у костра и неотрывно следит за поверхностью воды в котелке, его взгляд кажется отсутствующим; он словно бы пребывает в трансе. Когда же маг начинает бормотать заклинания под барабанную дробь, ходит вокруг и раскачивается из стороны в сторону, создаётся впечатление, будто сам он витает где-то далеко, а его тело пребывает здесь. Это явные признаки гипнотического состояния.

Жители южного Судана, проживающие по берегам рек, заимствовали оккультные знания у эфиопов. Один старый негр описал мне внешний вид и качества «прирождённого мага»; его рассказ во многом сходится с эфиопскими легендами.

По словам старика, человек может сознавать, а может и не сознавать, что обладает оккультной силой. Тем не менее, он добивается успеха в жизни и, затратив ничтожные усилия, становится настоящим магом. Закон гласит, что маг не может принадлежать ни к вашему роду, ни к вашему племени, иначе его искусство останется бесполезным для вас. Он должен принадлежать к противоположному полу, быть высоким, стройным, моложавым, с густыми бровями и «пристальным взглядом».

Если вы встретите такого человека, подойдите к нему и заговорите с ним о чём-нибудь, и «это принесёт большую пользу». Мы видим, что африканский маг обладает некоторыми чертами другого легендарного персонажа — ближневосточного и центрально-азиатского Хидра, или Еноха.

Для исполнения своих «обязанностей» маг обычно надевает набедренную повязку. Его повседневная «форма одежды» непременно включает в себя соломенную шляпу с широкими полями и перьями спереди.

Стремясь обрести магическую силу, колдун переступает через могилы, рисует рогом с просверлённым отверстием магический круг, соблюдает строгую диету и сосредоточенность. В один прекрасный день в него входит Мунго, и он становится магом. Такой долгий и тяжёлый путь проходит каждый африканский знахарь.

Мунго — это нечто вроде эктоплазмы, образующейся внутри колдуна, когда «вызревает» его магическое искусство. Один только маг знает, вошёл в него Мунго или ещё нет[57]. Похоже, что это знание приходит интуитивно и приносит с собой ощущение «бесстрашия» и «лёгкости».