Каббалистическая астрология. Часть 1: Тонкие тела - Подводный Авессалом. Страница 16

Центральный вопрос для писателя — согласование миссий: своей и социума, и далее синтез идеала произведения и, по возможности, точное его воплощение в виде романа, повести, цикла афоризмов и т. п. Центральный вопрос для читателя — адекватное прочтение книги, поскольку чтение это всегда медитация, за направление которой во многом отвечает он сам.

Как надо и как не надо читать книги — важнейшая тема; автор мог бы посвятить ей отдельный трактат, и останавливается в этом намерении лишь по той причине, что боится не сохранить должного беспристрастия. Во всяком случае, ответ на вопрос: кто для кого: книга для читателя или читатель для книги, не столь очевиден и в каждом случае должен решаться особо.

Есть книги с акцентированными низшими телами: астральным, эфирным, есть, наоборот, книги с отчетливой акцентуацией высших тел; но встречаются сочинения, которые в разное время и для разных читателей поворачиваются то одним телом, то другим, и здесь спешить с выводами не следует. В эпохи, изобилующие кукольными идеалами, когда в атманическом плане буквально невозможно существовать из-за серой ваты, забивающей все органы дыхания, роль атманической метлы часто исполняют короткие анекдоты, частушки и вообще жесткая сатира, которая, будучи не в силах найти настоящий идеал, все же частично уничтожает кукольные. Например, в удушающей атманической атмосфере начала 30-х годов в советской литературе чистой нотой прозвучал следующий роман Даниила Хармса.

Хотя Хармс называл свой цикл "Случаи", у читателей не возникает сомнения в жанре: конечно же, это роман, причем гораздо более литературный и содержательный, чем современные ему произведения социалистического реализма, которые (вместе с их авторами), благодарение Господу, быстро улетучиваются из памяти народной. Так чистят атманический план. Но один писатель сделать это не в состоянии: ему еще нужно, чтобы книга была правильно прочитана, то есть чтобы атманическое тело читателя настроилось с ней в резонанс. Результаты такой медитации ощутят все трое: читатель, автор и социум, но совершенно по-разному.

Глава 2

БУДДХИАЛЬНОЕ ТЕЛО

В буддхиальном теле записаны основные сюжеты внешней и внутренней жизни человека без особых подробностей, то есть конкретных событий, которые отражаются лишь в каузальном теле.

Социальный взгляд на буддхиальное тело отражен в основных моментах кратких биографий: родился там-то тогда-то, в этакой общественной прослойке, получил кое-какое образование, женился на такой-то, работал где придется, родил шестерых детей, сочинил три симфонии в тональности ре-мажор и одну кантату ре-диез-минор; умер в безвестности и нищете, чем навеки прославился и получил посмертно звания лауреата философской премии и доктора философии.

Во внутренней жизни человек ощущает буддхиальное тело как основные линии своей судьбы, изменить которые он не может или это требует от него тяжелых сосредоточенных усилий в течение длительного времени. Выражение "положиться на судьбу" означает не столько легкомыслие, сколько нежелание прилагать эти усилия, в надежде, что текущий буддхиальный сюжет исчерпается и окончится сам по себе или не причинит особых неприятностей. И кто же может лишить человека надежды? Автор, по крайней мере, не собирается.

Главные линии внутренней жизни далеко не всегда находят отражение во внешних сюжетах: например, человек может менять места жительства, работы и жен, оставаясь в рамках одного и того же внутреннего сюжета. Чем же его можно охарактеризовать?

Аналогично тому, как идеалы символизируют каналы в атманические эгрегоры, каналы в буддхиальные эгрегоры символизируются главными жизненными ценностями человека, часто в большой мере неосознанными. Эти ценности определяют ориентировку человека на больших участках его жизни, так сказать, его стратегию — в той мере, в которой она от него зависит. В остальном жизненный сюжет определяется буддхиальным эгрегором, которому человек служит, а этот эгрегор в целом определяется общей сущностной картиной мира человека, а конкретные каналы к нему символизируются основными экзистенциальными ценностями — то есть тем, что для человека в его жизни на самом деле имеет первостепенное значение.

О буддхиальном теле говорить гораздо легче, чем об атманическом — его ценности значительно конкретнее и более точно выражаются в словах, нежели идеалы атманического тела. И первое, что бросается в глаза при их совместном рассмотрении, это очевидное рассогласование того и другого: ценности часто противоречат идеалам или не имеют к ним никакого отношения. Более того, при слабом атманическом теле такая постановка вопроса может даже удивить человека: "Какое еще согласование? Нет у меня никаких идеалов, и веры тоже нет — но зато у меня есть принципы, которые я стараюсь не нарушать: жить честно, ни у кого не одалживаться, рассчитывать только на себя, ставить себе самому цели и их добиваться, не жалея сил". Таким образом, согласование своих ценностей и идеалов может рассматриваться как особая ценность внутренней жизни, которая присуща далеко не всем людям, хотя на самом деле имеет первостепенное значение в их судьбе: атманическое тело служит своего рода зонтиком для буддхиального, и в тех местах, где второе неосторожно высовывается за пределы первого, оно может подвергнуться неожиданной атаке, отбить которую будет очень трудно. Однако автор оставляет развитие этой темы до подробного обсуждения потока Овна.

Теперь, видимо, нужно сказать несколько слов о сомнениях. Сами по себе понятия сомнения и ошибки относятся к ментальному телу и потому непосредственно к прочим телам неприменимы — но возможны при попытках осмысления обстоятельств, касающихся остальных тел. Последовательно проводя этот взгляд по тонким телам, можно прийти к интересным и многозначительным выводам, часть из которых автор излагает ниже.

Атманическое тело: не существует "ложных" идеалов — идеалы бывают настоящие и кукольные, то есть вдохновляющие человека и оставляющие его равнодушным. Человек, оценивая свою жизнь, может, конечно, сказать: "Как я ошибался когда-то — принял чужой идеал за свой", — но это уже ошибка суждения, явившаяся следствием грубости атманического восприятия.

Буддхиальное тело: не существует "ложных" ценностей: ценности бывают экзистенциальные и бутафорские, то есть притворяющиеся экзистенциальными, и разница между ними заключается в том, что первые для человека существенны, и их достижение составляет основное содержание его жизни, а вторые номинальны, то есть на самом деле он к ним совершенно безразличен.

Экзистенциальные ценности далеко не всегда и не полностью осознаются; чтобы их понять, нужно задать человеку, например, такой вопрос (по поводу его деятельности): "Вот ты стараешься, тратишь массу сил, а зачем тебе по большому счету все это нужно?" Ответ может звучать по-разному ("Содержу семью", "Делаю карьеру", "Чтобы было не так скучно жить" и т. д.), но за ним всегда останется некоторая недоговоренность — подсознание не выдает так просто свои интимные тайны, а экзистенциальные ценности безусловно относятся к их числу.

Каждое тело по-своему отражает внешний и внутренний мир человека, поэтому можно говорить об атманической, буддхиальной…. картинах мира. Основные акценты, то есть наиболее значимые для человека места в этих картинах мира и есть ценности; таким образом, можно говорить об атманических, буддхиальных и т. д. ценностях. Буддхиальные ценности это, таким образом, основные жизненные (экзистенциальные) ценности человека, то есть то, чего он склонен добиваться и защищать в течение длительных отрезков своей жизни. От атманических ценностей, то есть (настоящих) идеалов, буддхиальные отличаются большей конкретностью: они способны определить главное направление жизненного пути человека в течение периодов, исчисляющихся годами, а иногда десятилетиями.