Обратная сторона Земли - Етоев Александр Васильевич. Страница 9

Его выручила судьба. Автобус опять качнуло, и тот, что сдавливал горло, отвалился и, переломившись углом, со стуком ударился об кабину. Второй от неожиданного толчка тоже ослабил хватку, и Князь, вывернувшись из-под противника, вскочил и ударом ноги загнал его между сиденьями.

Тот, что застрял у кабины, мыча поднимался на ноги. Лицо его было разбито, он судорожно водил руками, пытаясь отыскать под сиденьем какой-нибудь тяжелый предмет. Наконец, ему повезло, он отодрал от пола короткую металлическую полосу и занес ее, словно саблю, чтобы атаковать Князя.

Князь сплюнул кровавый сгусток и приготовился отразить удар. Он отступил назад и только сейчас заметил, как по стеклам и стенкам автобуса мечутся багровые отсветы. Он сначала не понял, в чем дело, потом взглянул за кабину и увидел пылающий факел, выедающий в тучах дыру. Пламя стояло стеной, нависало над крышей машины, и кровавые языки огня слизывали с деревьев листья. Автобус стоял на месте, упершись в опаленную стену. В кабине никого не было. Дверца была открыта, и дождь вперемешку с пеплом заливал водительский пульт.

Зачарованными глазами Князь смотрел на огненную стихию. О противниках он позабыл, новая опасная сила была пострашней тюрьмы. Лопнуло боковое стекло, горящая оконная рама, свалившись откуда-то сверху, рассыпалась красной крошкой. В кабине затлела кожа. Едкий противный дым, извиваясь желтыми змеями, полез через щели в салон. Князь вспомнил про бензобак. Когда до него доберется пламя, лежать ему обугленной головешкой в этом железном гробе. Он бросился к передней площадке. Рукой прикрывая голову, навалился на горячую дверь. Та под тяжестью подалась, и Князь уже был на свободе, когда почувствовал у себя на груди чью-то жесткую хватку. Его обхватил тот, которого он ударил ботинком. Он хрипел, брызгал слюной и бормотал на ухо Князю:

– Вылезай, дурачок, приехали. Твоя последняя остановка.

Князь сделал попытку высвободиться. Человек засмеялся и сдавил грудь сильнее. Лицо пылало от жара. Князь видел лишь горящую стену и дымные проймы окон, в которых ревел огонь. И вдруг он узнал эти горящие стены. Музей. Пожар охватил музей. Потоки дождя не спасали, они падали с высоты и, не достигнув стен, исчезали в горячем тумане.

– Пойдем-ка попаримся в баньке. Славная получилась банька.

Человек приподнял его над землей и потащил в горящее здание. Сзади грохнуло и обдало жаром. Искореженный взрывом капот ударился о стену музея. Человек бешено всхохотнул. Удар грома и вспышка молнии слились с ревом огня. Князь дернулся и свободной ногой попытался зацепиться за стену. Кажется, он кричал, но крик затерялся в грохоте. Слезящиеся от дыма глаза различали лишь пляску пламени, черное пятно впереди и сорванную с петель дверь.

Держа на весу Князя, человек прошел с ним короткой лестницей и внес в красную печь. Руки его были желты, как бронза, и холодны, словно лед. Он шептал бессмысленные слова, и они ядовитыми жалами больно впивались в затылок.

– Славная банька для Талоса, да надо бы, где пожарче.

Князь не слушал, ему было больно. От огня плавился мозг и на теле горела кожа. Мертвая хватка не ослабевала. Они шли по горящим залам. Князь висел тяжелым мешком, уже не силясь сопротивляться. В мыслях он принял смерть и желал лишь одного – скорей бы остановилось сердце. Лопалось полотно картин, трещали тяжелые рамы. Искаженные лица портретов оживали и дырами ртов молили его о пощаде. Князь вяло мотал головой и тупо глядел на пожарище. Разбухшее чучело обезьяны, упав, загородило проход. Человек на секунду остановился и, наклонившись с Князем, ткнул его в обезьяну лицом.

– Узнаешь своего старшего братца?

Князь почувствовал затхлый запах и ему стало нехорошо.

– Отпусти, – проговорил он с трудом.

– Отпущу, – ответил ему человек. – Только сперва поворошу угольки, которые от тебя останутся.

И вдруг в огненной чертовне Князь увидел что-то знакомое. Белая сталь клинка светилась в закопченной витрине.

– Меч, – прошептал он запекшимися губами, – здесь твой хозяин.

И только он так сказал, как свисающая плетью рука ощутила холод металла. Руки у человека разжались. Замычав, как раненый бык, тот стал медленно отступать к стене.

Князь твердо стоял средь огня, и меч в его занесенной руке играл радужным светом. Не осознавая, что делает, он резко взмахнул клинком. Человек у стены заметался и вдруг, замерев на месте, стал быстро и часто дышать. Он выдыхал воздух, и с каждым выдохом изо рта вылетало круглое снеговое облачко. Облачка повисали в воздухе, потом, превращаясь в лед, звонко падали на пол и разбивались. И чем больше он так дышал, тем сам делался меньше, и скоро на полу перед Князем оказалась белая ящерка с острыми ощеренными зубами. Князь проткнул ее острием клинка и отбросил тельце в огонь.

Надо было выбираться из пекла. Балки вовсю трещали, и над самой его головой с треском провисал потолок. Огонь подступал все ближе. Лестница, по которой он когда-то спускался, была охвачена пламенем. Оставалось возвращаться дорогой, которой нес его оборотень. Вращая перед собой клинком, Князь вошел в пылающий коридор; пламя меркло и отступало, усмиренное непонятной силой.

Он выбрался из обреченного здания. Ноги не слушались и дрожали. Князь обхватил руками ствол тополя и так стоял какое-то время, размазывая по лицу сажу и радуясь потокам дождя. На дороге послышался шум. Словно из-под воды, выплывали из дождевого тумана размытые пятна фар. Печально завывали сирены. Скрытый от глаз деревьями, Князь смотрел, как из бурых брандмейстерских «саламандр» спрыгивают на землю люди.

Спасатели повели себя странно. Часть людей разбрелась по округе и, подсвечивая дорогу фонариками, что-то искала в кустах.

Другие, развернув пожарные пушки, суетились у ревущих машин. За шумом огня и ливнем Князь не слышал их голосов, видел лишь блики на лицах и короткие выставленные стволы, прикрытые накидками из брезента.

По огню ударили пушки. Радужные струи, дробясь, прошили багровое облако, и в тех местах, куда они попадали, набухали огненные шары. Шары с грохотом разрывались и с силой разметывали по сторонам желтые жаркие стрелы. От этой непонятной работы пламя совсем взбесилось. Здание трещало по швам. Десятки ревущих смерчей закручивались и прожигали тучи. Машины после каждого залпа рывками отъезжали назад, не прекращая атаковать здание. Через минуту боя рухнула боковая стена. Из открытой раны проема вынесло огненным сквозняком черные обгорелые внутренности. Дождь из оплавленных стекол, изломанные квадраты рам, какие-то бесформенные куски и горящие, как ракеты, балки посыпались на отряды спасателей. Князь видел, как несколько человек упали, сраженные ответной атакой. Другие поднимали упавших и оттаскивали их за машины. Те, что искали в кустах, исчезли, растворившись в тумане. Изредка из темноты вырывались лучи фонарей и долетали сквозь шум неясные короткие голоса.

Князь не стал дожидаться, чем закончится это сражение. Он побежал через сад к чернеющей полосе забора, выломал несколько досок и, не оглядываясь, пошел на мерцающие огни шоссе.

14

Обожженный и облепленный грязью, Князь вышел на пустое шоссе и сразу же увидел ее. Она стояла у столба на обочине, и две бесформенные фигуры в плащах прижимали ее к бетонному основанию. Она пыталась от них отбиться, но силы были неравные – перепуганная невысокая женщина против рослых верзил с оружием и с бьющим по глазам фонарем.

Князь понял, что эти двое – люди с пожарных машин. Плащ на женщине был разорван до пояса, и один из пожарников шарил рукой в прорехе. Скаля зубы и постанывая от смеха, он притискивал незнакомку к столбу, и та, уже не в силах сопротивляться, стояла, откинув голову, и что-то тихо шептала. Второй, приставя к лицу женщины автомат, вторил первому сиплым смехом.

– Мы что, гражданочка, – донеслось до Князя с дороги, – работа у нас такая. Ищем здесь поджигателя. Такого бородатого дядьку.

Вы как раз подходите по приметам.