Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 12

– Нигде, – Комаров показал на машину, – кажется, он уже поменял колеса.

И только когда они сидели в машине, он вдруг неизвестно почему добавил:

– Я ведь жил в Прибалтике. А там после августа девяносто первого все сотрудники бывшего КГБ стали вдруг врагами народа и предателями. И я остался без работы. А уехать оттуда не мог. У меня ведь жена была эстонка и сын. Только когда мы с ней развелись, меня выпустили из Эстонии. Потом здесь год служил в разных коммерческих фирмах. Хорошо, встретил одного знакомого, с которым раньше вместе работал в Мурманске. Он был заместителем начальника отдела кадров в ФСБ. Он меня и рекомендовал снова на работу. Вот я теперь и работаю следователем ФСБ. Только живу я здесь один, хорошо, в общежитии место дали. А сын мой остался в Таллине. Или, как сейчас говорят, в ТаллиННе, с двумя «н», – горько добавил он в конце.

Пахомов молчал. Он понимал состояние своего университетского товарища. Всю дальнейшую часть дороги они сидели молча. Автомобиль выехал за город и, набирая скорость, помчался в сторону аэропорта Домодедово. У поста ГАИ их уже ждал автомобиль с работниками УВД и Чижовым, позвонившим Пахомову. Серминов, по распоряжению Павла Алексеевича, продолжал с группой экспертов проверку финансовой деятельности многочисленных компаний и банка Караухина.

Относительно молодой Чижов был чрезвычайно доволен. Случилось то, чего никто не ожидал. Была найдена машина, почти в точности похожая на ту, которая сбила Чешихина. По большому счету это действительно была уникальная находка. Брошенная и сожженная машина, числившаяся к тому же в розыске, лучше всяких других доказательств была подтверждением теории Пахомова о преднамеренном наезде на очень важного свидетеля, убитого после ликвидации хозяина. «Может, и Чешихин был причастен к убийству Караухина, – вдруг подумал Пахомов. – Убрали просто одного из наводчиков. Нет, не похоже. В таких случаях его убрали бы тем же способом, а здесь убийцы всячески хотели замести следы. Но, видимо, очень торопились».

Они шли по роще, продираясь сквозь деревья. Наконец Чижов остановился.

– Здесь, – сказал он, показывая вниз, – ребята нашли. В неглубокой яме был виден остов сожженной машины. Судя по капоту, это были «Жигули» шестой модели.

– Вы осмотрели автомобиль? – строго спросил Пахомов у местного начальника милиции.

– Никак нет, – ответил подполковник. – Ждали вас, Павел Алексеевич. Простите, я не знаю, кто рядом с вами...

– Это подполковник ФСБ Комаров, – представил своего спутника Пахомов. – Так что вы мне хотите сказать?

– Прибыла бригада экспертов-криминалистов. Если разрешите, мы проведем осмотр автомобиля, – предложил растерявшийся милиционер. Он по привычке не очень любил людей из контрразведки.

– Давно нужно было это сделать, – строго выговорил Пахомов. – Для этого не обязательно нужно было ждать нас.

Видя замешательство подполковника милиции, ему на помощь сразу пришел Чижов.

– Это я виноват, Павел Алексеевич, – тут же вступил он в разговор, – просил ничего не трогать до вашего приезда. Извините.

– Мне бесплатные адвокаты не нужны, – уже по привычке пробурчал Пахомов и, обращаясь к стоявшим вокруг него людям, приказал: – Быстрее начинайте осмотр, кажется, скоро может начаться дождь.

Эксперты начали осторожно спускаться в яму. Чижов радостно полез за ними. «Настоящий мальчишка», – подумал Пахомов, знавший, что на счету этого «мальчика» есть несколько громких раскрытых дел. Хотя есть и нераскрытые тоже. И среди них самое главное дело Чижова – убийство грузинского авторитета Михо, которое так до сих пор и не раскрыто. Некоторые говорили даже, что Чижов встречался с лидером другой преступной закавказской группировки и тот согласился заплатить за молчание следователя, но Пахомов не верил в эти грязные сплетни, считая их вымыслом.

Появился запыхавшийся капитан Перцов. Он проводил следственный эксперимент по другому делу и только полчаса назад узнал, что нашли наконец автомобиль, сбивший Чешихина.

– Милиция, как всегда, опаздывает, – добродушно сказал Пахомов. Ему было приятно, что машину нашел Чижов.

– Извините, Павел Алексеевич, – Перцов полез вниз.

– Что-нибудь нашли? – крикнул Пахомов сверху.

– Пока ничего, машина сильно обгорела, – ответил Чижов. Комаров достал сигареты, присел на корточки.

– Может, мне тоже туда спуститься? – предложил он.

– Думаешь, без тебя не обойдутся? – усмехнулся Пахомов, но ничего больше не сказал. Комаров улыбнулся, но не стал спускаться вниз.

Криминалисты возились внизу минут тридцать, потом начали осторожно подниматься, последними выбрались Перцов и Чижов.

– Ничего не нашли? – понял Пахомов.

– Ничего, – развел руками Чижов. Ему было особенно обидно, он так гордился своей находкой.

– Оформите протокол и привезите в прокуратуру, – строго приказал Пахомов. – Я буду ждать.

– Подождите, – сказал вдруг Комаров, – нужно осмотреть местность вокруг ямы.

– Здесь? – не понял Чижов, показывая рукой вокруг.

– Они ведь должны были поджечь машину. Могли остаться какие-то следы, – предположил Комаров.

«Он прав», – с досадой подумал Павел Алексеевич.

– Обязательно нужно поискать вокруг, – сказал он вслух, – может, что-нибудь обнаружите.

– Хорошо, – кивнул Чижов. К своей машине Пахомов и Комаров возвращались вместе.

– Найденная машина уже результат, – сказал Комаров. – Значит, Чешихина сбили преднамеренно.

– Я был в этом убежден, – кивнул Пахомов, – но оба дела мне объединить не разрешили. Да и не только эти дела. Ты слышал о покушении в день похорон?

– На Багирова? Об этом даже передавали по телевидению. Но многие считали, что это типично мафиозные разборки, – вспомнил Комаров.

– Таких совпадений не бывает, – твердо произнес Пахомов, – покушение на него связано с убийством Караухина. Вот только никакой связи я пока доказать не могу. Да и дело о покушении на Багирова ведет Варнаков, наш другой следователь. Мне его не дали. А я убежден, что все эти дела нужно объединить в одно. Варнаков молодой, неопытный. Кроме того, на него легко давить, он еще не освоился с правилами игры. Вот поэтому и разрешил самому главному свидетелю – самому Багирову – уехать на лечение в Англию. Я бы ни за что не разрешил ему выехать из страны. Видимо, Варнакову просто посоветовали разрешить этот выезд, а он сломался, поэтому и разрешил уехать Багирову. Вот сейчас дело стоит, никаких результатов. А там трое погибших людей. И такой известный человек, как адвокат Гольдберг.

– У нас тоже проводят свое расследование, – тихо сообщил Комаров, – видимо, все громкие дела взяты под контроль и службой ФСБ.

– Не доверяют прокуратуре, – Пахомов, уже подошедший к своему автомобилю, повернулся в сторону леса, – думаешь, сумеют найти какие-нибудь следы?

– Вряд ли, но поискать нужно.

В Москву они возвращались под мягкий аккомпанемент начинающегося дождя. Пахомов задумчиво смотрел на небо.

– Не могу понять только одного. Почему коллеги Караухина установили такое необычное вознаграждение – миллион долларов. Вот никак понять не могу. Если бы хотели просто отомстить, для этого хватило бы и половины этой суммы. Через киллеров такие дела решаются куда быстрее, чем через правоохранительные органы. Да и потом сумма вознаграждения всегда хранится в секрете. А здесь вдруг объявили об этом на всю страну. Что-то здесь не сходится. Слишком большая сумма. В смерти Караухина есть какая-то тайна, которую я пока не могу понять.

– Интересное наблюдение, – оживился Комаров, – я об этом как-то не думал. А ты не пытался говорить с кем-нибудь из коллег убитого банкира?

– Пытался. Уже с двоими говорил. Пока ничего. Сегодня вызываю к себе Никитина. Того самого. Он заменил погибшего Лазарева в его «Гамма-банке». Перед самой смертью Караухин выделил этому банку очень большую сумму на исключительно льготных условиях. Вот я и решил побеспокоить господина Никитина.

– Ты еще не разговаривал с ним?