Колодец смерти (СИ) - Вэйл Ингрид. Страница 60
– Так вот, отчего он в таком мажорном настрое, – наконец понял Зверь. – Но ведь она может подобраться к нему через свою Книгу Судьбы, не так ли?
– Так, но это нам на руку. Когда она ею воспользуется, у тебя появляется шанс исправить ситуацию. Ты должен отправить ее в руки скверны. Это убийство не будет нарушением законов и правил. Ее погубит собственное любопытство. Все, что нужно сделать тебе, – это направить ее к Колодцу Смерти.
– Думаю, что мне это под силу, – усмехнулся Зверь.
– Ступай, займись этим лично.
– До скорого, – развернувшись на выход, попрощался он.
– Какое человеческое имя ты себе выбрал в этот раз? – неожиданно остановил его отец.
– Гидрон, – удивленно ответил он, – не знал, что тебя это интересует.
– Глядя на твой упругий зад, я подумал, что имя Эрос тебе подошло бы больше, – заржал над своей шуткой отец.
– Ты сегодня определенно в ударе, – не мог не отметить Гидрон, недовольно покачивая головой, – хотя с юмором у тебя не очень, – себе под нос добавил он.
*******
Отыскав свою Книгу Судьбы, все еще надеясь, что ей удастся вернуть Грэга в свою жизнь, Аделина открыла ее с волнением. В этот же момент спустилась темнота, оставляя гореть магическим огнем лишь сам постамент. Перемещаясь в пространстве, сцены из ее жизни понеслись одна за другой. Окунувшись в свое прошлое, она переживала моменты, которые знала только по рассказам отца и бабушки.
Она воочию наблюдала сцену ухода своей матери. Видела бабушку, тщетно уговаривающую ту не предпринимать опрометчивых поступков, отца с малюткой на руках. Его слезы и боль передавались ей вместе с происходящим перед ней действием. Она чувствовала его муки и горе.
В порыве удержать мать и изменить драматическую ситуацию Аделина беспрепятственно вошла в комнату, где разворачивались события, и схватила ее за руку. Женщина не отреагировала на появление дочери, но что-то остановило ее, и вдруг, расплакавшись, она изменила свое решение уходить из семьи.
Образы мелькали с чрезвычайной быстротой, исчезая так же мгновенно, как и появлялись. Но Аделина отчего-то теперь не узнавала происходящего. По всей видимости, своим вторжением она переломила ход истории. С этого момента шла другая, измененная цепочка событий.
Незнакомые фрагменты новой жизни открывались перед Аделиной летящим калейдоскопом. Она увидела себя девочкой лет шести. В совсем незнакомой ей небольшой квартире. Она наблюдала бурную ссору между родителями. Мать весьма нелицеприятно бранила отца, а тот, в свою очередь, невнятно бубнил что-то в ответ. Злой и неприятный, грубый и чужой, совсем иной, чем в ее реальной жизни. Аделина едва смогла узнать его. Лохматый, небритый, располневший и обрюзгший. Ее взору предстал глубоко несчастный человек. Аделина чувствовала его состояние и понимала все, что произошло с ним.
Да, мать не бросила их, но оставшись, превратила их жизнь в непрекращающийся поток упреков и обвинений. Она нещадно изводила ими отца. Тот, в свою очередь, не нашел в себе воли противостоять ее натиску. Чувствуя вину, что не смог сделать счастливой любимую женщину, он пристрастился к алкоголю. Затуманивая сознание, он таким образом избегал угрызений совести, но своим поведением еще больше усугублял ситуацию. Их совместное существование превратилось в ад.
Аделина в ужасе наблюдала, как ее мечта не потерять маму, воплотившись, до неузнаваемости изменила все, что было ей так дорого и любимо. Оставшись в семье, мать настояла на необходимости жить отдельно, и они, сняв жилье, съехали от бабушки. Та за ненадобностью содержать большой дом продала его и тоже переехала. В результате всех этих изменений Аделине не выпало случая встретить Ирен, и их многолетняя дружба не состоялась.
Озорной и веселой, так обожаемой ею подруги просто не существовало в ее новой жизни. Совсем другие люди окружали ее. Влияние магического света постамента было таково, что, глядя на них, у Аделины появилась способность на подсознательном уровне узнавать их. Она чувствовала связь и родство с новыми друзьями и знакомыми, но, несмотря на это, находила себя безмерно одинокой и потерянной.
Не было в ее новой жизни и Грэга. Ведь именно через Ирен она познакомилась с ним. Возвращая маму в свою жизнь, Аделина теряла Ирен, Грэга и, по сути, отца. Совсем иные отношения были у нее теперь с ним. Из веселого, доброго и заботливого он превратился в угрюмого, ворчливого и отчужденного человека, которому не было никакого дела до своей дочери.
За изменение своей судьбы ей приходилось платить очень высокую цену. Детство, проведенное в безграничной любви отца, окруженное заботливой бабушкой, дорогого стоит. Она не видела своей жизни и без Ирен, ее названной сестры с веселым нравом, неистощимой энергией и бескорыстной преданностью. Не встретить Грэга значило для нее не знать его любви и не любить самой. На это она не пойдет никогда.
Выйдя из своей такой теперь чужой жизни, Аделина захлопнула Книгу Судьбы. Грудь ее буквально разрывалась от ударов сердца. Напуганная такими неожиданными изменениями, она решила проявлять осмотрительность и больше не давать воли своим чувствам.
Вновь открыв Книгу, она уже более спокойно следила за событиями и в этот раз воспринимала уход матери, как предначертанную необходимость. Линия ее жизни вернулась в прежнее русло. Просматривая бегущие эпизоды, она снова погрузилась в свое беззаботное детство. Как же хорошо и безмятежно ей было тогда. Вот она в лодке с отцом рыбачит на озере. Он воодушевленно рассказывает ей забавный случай, приключившийся с ним, а она с интересом слушает и смеется. Еще мгновение, и она уже в обществе бабушки. Стараясь изо всех сил, она помогает той на кухне стряпать очередную вкуснятину. Они оживленно судачат, превращая домашнюю работу в увлекательнейшее занятие. Миг, и вот она уже с Ирен озорно несется куда-то. Им весело, они шалят и проказничают. Школа, университет, замужество – сцены сменялись неугомонной чередой. Аделина то плакала, то смеялась, заново переживая моменты прошлых лет. Бесценные минуты радости обрушивались на нее, восстанавливая в памяти переживания, чувства и эмоции.
С помощью Книги Судьбы ей открывалась уникальная возможность вернуться в свое прошлое и повлиять на течение событий. Шанс уберечь Грэга и предотвратить его гибель она держала в своих руках. Но открыв страницу печального дня, она лишь увидела такой же свет, который ранее исходил от Книги Грэга. Она не могла поверить своим глазам. Кто-то принуждал ее отказаться от своих намерений.
– И все же мне не просто так выпала возможность изменить свою судьбу, – подумала Аделина.
Она закрыла глаза и полностью ушла в себя. Ей необходимо было услышать свой внутренний голос и уловить подсказку сердца. В полной тишине она замерла перед горящим магическим светом постаментом. Через некоторое время медитации Аделина, наконец, осознала свое предназначение. Она поняла, для чего оказалась на корабле и зачем ей посылались испытания и трудности.
Ребенок, который спасет мир, их с Грэгом дочка – вот ее миссия и главная цель. Именно для того, чтобы девочка появилась на свет, ей выпал шанс вернуться в свое прошлое.
– Мне придется прибегнуть к Книге моей Судьбы, – думала она, – это единственная возможность осуществить задуманное.
Не что иное, как необходимость зачать ребенка, она увидела во всем происходящем. К тому же слишком велика была сила соблазна хотя бы на мгновение вернуть Грэга и попасть в его объятия. Она оказалась уязвимой женщиной, не способной противостоять силе своих желаний и чувств. Грэг был в такой близости от нее, что она уже была не в состоянии предотвратить неизбежное. Открыв страницу Книги Судьбы на одном из самых подходящих для достижения своей цели моментов, она перешагнула черту времени.
Глава 22
Приятный летний вечер спустился над Нью-Йорком. Дуновение воздуха из распахнутых окон ласково расходилось по квартире. Благодушно колыхая занавески, оно несло в себе звуки неугомонного города и запах надвигающегося дождя. Аделина с Грэгом провели почти весь день в парке и едва успели убежать от первых его капель. Под покровом домашнего очага и уюта ожидание непогоды казалось волнующим и особенно романтичным. Кухню наполняли ароматы свежих фруктов и ягод. Стоя за барной стойкой, Грэг работал над созданием очередного изысканного блюда. Ему доставляло удовольствие воспроизвести нечто исключительное и удивить ее своими способностями. Что, впрочем, неплохо ему удавалось.