Сэнсэй IV. Исконный Шамбалы - Новых Анастасия. Страница 16

– Да уж, люди есть люди, – вздохнул Николай Андреевич.

– Так отож.

– Ну, египтяне и дают! – с насмешкой произнёс Славик.

– Такая материализация знаний была свойственна многим народам, – заметил Сэнсэй.

– Понятно, – протянул Андрей. – Это называется – Ариман работает качественно!

Костик, видя, что разговор вновь пошёл не о том, что его интересовало, махнул рукой в сторону Андрея:

– Да погоди ты! – И уже обращаясь к Сэнсэю, вновь принялся расспрашивать: – Так что получается… Пять элементов, составляющих у древних египтян человеческую сущность это: Ба – душа, Ах – сила воли и желаний… А остальные?

– Остальные?! Ну, это Ка – элемент, который считался духовным двойником человека, та жизненная сила («дыхание», «дух») человека, которая даётся ему при рождении и после физической смерти является проводником умершего в загробном царстве, а затем покидает его. Считалось, что Ка рождается и растёт вместе с человеком, приобретая его достоинства и недостатки. Ка может существовать независимо от тела, к примеру, подниматься на небо и там разговаривать с богами или же просто перемещаться по земле. Знак Ка изображали в виде поднятых вверх двух рук, согнутых в локтях (зачастую данный знак размещали на голове у двойника), что в некотором роде напоминает иероглиф в значении «обнимать, охватывать». Человеку приписывалось множественность Ка, или как их ещё называли Кау.

– Похоже на астральное тело человека, – предположил Николай Андреевич.

– Ну почему похоже? Оно и есть. Только древние египтяне помимо этого умудрились в понятие множественности Ка впихнуть ещё и защитные функции ауры. Но это не суть важное. В основном трактовалось более-менее в верном направлении. По поводу Ка, как астрального тела человека, к примеру считалось, что Ба обитает в Ка и обладает способностью становиться бестелесным или телесным. Хотя по структуре Ба больше относили к эфирной субстанции…

– А эти египтяне были не такие уж … того, – тут же изменил своё мнение Славик.

Сэнсэй же продолжал свой рассказ:

– Ещё одним элементом, составляющим человеческое существо, было Хат – физическое тело человека.

– О! – обрадованно воскликнул Костик. – А я уже стал переживать, было ли у них понятие тела или нет?!

Сэнсэй едва заметно улыбнулся и добавил:

– Словом «Хат» древние египтяне обозначали не только физическое тело, но и всё то, чему присуще разложение… И, наконец, ещё одним элементом, тем что формировало триаду с Ка и Хат, было Ху.

– Ху?! – с удивлением переспросил Женя под улыбки старших ребят.

– Да, Ху, – усмехнувшись, подтвердил Сэнсэй. – Ху у древних египтян первоначально означало разумную силу, которая по своему влиянию на тело была сравнима разве что с понятием Ба. Позже этот термин трансформировался «не в самую лучшую часть души», которая живёт благодаря Хат и Ка и умирает вместе с физическим телом, то есть Хат. Говоря по-нашему, это есть Животное начало.

Костик в изумлении изрёк:

– Так что же получается, понятие Животного начала было известно ещё в такой глубокой древности?!

Старшие ребята не выдержали и рассмеялись то ли от такого вопроса, то ли от удивлённо-комичного выражения лица парня, а Женька ещё и добавил «жару»:

– А как ты хотел? Ху есть Ху во все времена и народы! Как было Ху, так и осталось Ху и никуда от этого не денешься.

После этих слов коллектив просто закатился в приступе хохота. И больше всех смеялся Сэнсэй, что называется «до слёз». Ребята принялись осыпать Костика своими шутками, пока, наконец, Николай Андреевич не возобновил разговор.

– Где-то мне уже встречалось такое понятие, как «двойственность души», но вот не припомню, где именно.

– Ой, да этого добра полно в верованиях различных народов мира, – заметил Сэнсэй. – К примеру, в Индии у людей, исповедующих религию джайнизм, имеются такие понятия, как дживы – то есть души, духовного начала, и адживы – то есть материального начала. Эти люди считают, что в окружающем мире джива всегда связана с адживой и не просто связана, а заключена в неё и порабощена ею.

Или вот возьми представления древних китайцев о человеке. У них считалось, что в человеке, помимо других душ, есть две особенные: Хунь и По. Душа Хунь, по их мнению, управляет духовным началом человека и связана с силами «Ян». После смерти тела это разумное начало превращается в доброго духа Шэнь и, спустя некоторое время, улетает на небо. Душа По управляет телом человека, то есть его материальной, животной сущностью, и связана с силами «Инь». Это низшее чувственное начало, которое умирает вместе с телом и остаётся при трупе в образе духа Гуй до полного его разложения, а потом уходит в землю и растворяется. Причём живое тело человека является единственной нитью, связывающей Хунь и По воедино. Смерть тела приводит к их разделению. Кстати говоря, в своё время у древних китайцев существовали массовые весенние обряды, где они призывали Хунь и По. В основе этих обрядов лежало поверье, что именно объединение Хунь и По даёт жизнь и конечно же плодородие.

– А что это за другие души помимо этих двух? – поинтересовался Виктор.

– Да почти то же самое, что и у египтян, просто в несколько иной интерпретации. Лин, к примеру, по древнекитайским верованиям, это душа, находящаяся во всех существах и вещах; ци – жизненная сила. Есть и духи всех внутренних органов и частей тела. А также, как вы уже слышали, – Шэнь – добрый дух умершего, Гуй – злой дух умершего.

– Понятно, – кивнул Виктор.

Женя же хмыкнул и с ноткой юмора в голосе произнёс:

– А я-то смотрю: и чего это у китайцев такие имена Хунь Линь да Хунь По?! Думал, что это они так ругаются, по-матушке да по-батюшке друг друга посылают. Думаю, это же как надо любить человека, чтобы назвать таким именем! А оно вон в чём дело! – И, покосившись на Стаса, с улыбкой добавил: – М-да-а… Вот так, Стас, родился бы ты в Китае – имел бы сейчас более приличное имя, к примеру Стас Хунь По!

– Слышь ты, Хунь Жень По, ну ты уже меня достал агитацией своей исторической Родины! – усмехнулся Стас.

– Моей исторической Родины?! – встрепенулся в патриотических чувствах Женька, славянская фигура которого ну никак не напоминала жителя «Поднебесной». Но парень тут же сбил свою спесь и, сузив глаза, стал доброжелательно в поклонах кивать головой Стасу:

– Добро пожаловать…ся в гости, однако…

– Однако?! А-а-а, так ты чукча! Ну, извини, брат, что обидел. А я думал, ты китаец, – рассмеялся вместе со всеми Стас.

– А вот и не у-гадил…ся, то есть не у-гадал…ся! Я – китайский цюкця, однако!

Женька вновь рассмешил наш коллектив своей клоунадой. На него обрушился целый шквал шуток, но парень стойко их парировал, перевоплотившись в понравившийся ему образ «китайского чукчи». Весёлая пятиминутка так же неожиданно закончилась, как и началась. Николай Андреевич что-то спросил у Сэнсэя по поводу духовного начала. К сожалению, из-за хохота ребят на очередной Женькин ответ я прослушала, о чём именно был задан вопрос. Но, отвечая на него, Сэнсэй сказал следующее:

– Пожалуй, я уделю этой теме ещё немножко времени и расскажу одну китайскую притчу по этому поводу…

Ребята притихли и с интересом стали слушать притчу.

– Когда-то давным-давно жил в Китае один мудрец по имени Танг-Ця-О. Много лет он прожил, многое знал, что делается и на земле, и среди звёзд. Но считался он самым мудрым среди людей потому, что многое знал о том, что творится внутри человека. Однажды пришли к нему ученики и застали его за необычной работой. В саду возле дерева, под которым часто отдыхал и размышлял мудрец, Танг-Ця-О заканчивал копать самому себе могилу. Испугались ученики и стали спрашивать, зачем он сделал это раньше своей смерти, раньше назначенного небом срока. Мудрец ответил: «Чтобы помнить о Покое». Удивились ученики и попросили Танг-Ця-О пояснить смысл его мудрых слов. И он рассказал им следующую историю.

«Сегодня я сел отдохнуть возле дерева и стал размышлять о прожитой жизни на этой земле. И до того углубился в размышления, что увидел, как от моей души Хунь отделился добрый дух Шэнь, а от моей души По отделился злой дух Гуй. Они сели друг против друга и завели разговор.