Ключи от рая - Дейч Ричард. Страница 33

— Вы остановились в гостинице «Белла Коччини»? — по-английски с сильным акцентом спросил Райнер, заполняя протокол.

— Совершенно верно.

Скомкав бумажное полотенце, Майкл бросил его в мусорную корзину, следя затем, чтобы сохранять на лице улыбку.

Следователь в форме ватиканской полиции медленно водил над вещами Майкла щупом электронного сканера. Прибор запищал на ключи, карманный компьютер и телефон. Следователь тщательно изучил каждый предмет в отдельности. Затем он полностью извлек содержимое бумажника Майкла, от кредитных карточек до обрывков бумаги с записями, и пристально осмотрел все. После чего включил компьютер, запустил несколько программ, проверил работоспособность и, удовлетворенный, положил на стол. Последним он взял телефон и, удивившись размерам и весу, вопросительно посмотрел на Майкла. Перевернув аппарат, он открыл сзади крышку и достал большой черный аккумулятор.

— Иридиевый аккумулятор, — с сильным акцентом произнес следователь.

Майкл улыбнулся.

— Спутниковый телефон. Качество связи поразительное. Следователь внимательно осмотрел телефон, словно это было ювелирное украшение тонкой работы; однако Майкл понимал, что движет им не восхищение, а подозрительность. Вставив аккумулятор на место, следователь включил телефон и махнул Майклу.

— Не возражаете?

— Пожалуйста, не стесняйтесь.

Следователь набрал номер, и через какое-то время у него в кармане зазвонил сотовый телефон. Удовлетворенный, он положил телефон Майкла на стол. Затем повернулся к Майклу и исследовал с помощью щупа все его тело. По его лицу невозможно было понять, что показал прибор. Наконец он обернулся к Райнеру и красноречиво кивнул.

Райнер протянул Майклу одежду и пододвинул лежащие на столе вещи. Майкл стал молча одеваться.

— Надеюсь, вы понимаете, профессор Макмагон, — начал Райнер, изучая паспорт Майкла, — поскольку чрезвычайное происшествие имело такие масштабы, мы должны обратить внимание даже на самые незначительные мелочи. — Положив ручку на стол, Райнер развернул протокол и показал место, где Майклу следовало расписаться. — Никто не сравнится в дотошности и бдительности с полковником Энджордином. Если возникнут какие-то вопросы, возможно, полковнику придется еще раз связаться с вами.

— Разумеется.

Одевшись, Майкл быстро подписал протокол.

Дверь распахнулась, и в помещение вошел сам полковник Энджордин. Дверь захлопнулась у него за спиной, щелкнул замок. Не обращая внимания на Майкла, полковник обратился к Райнеру и следователю ватиканской полиции.

— Мы побывали у него в гостинице.

Лицо Майкла оставалось непроницаемой маской, однако сердце было готово вот-вот вырваться из груди.

— Там все — карты, фотографии. Этот professore [14] не отличался особым умом.

Энджордин смерил Майкла взглядом, оценивая. Не отрываясь от его лица, он выхватил у Райнера паспорт Майкла и уставился на него, словно стараясь запечатлеть в памяти. Перейдя на итальянский, полковник выпалил Райнеру быструю фразу — тот слушал молча, но то и дело оглядывался на Майкла.

В помещении наступила тишина, и наконец…

Энджордин вернул паспорт Майклу. Трижды стукнул в дверь. Щелкнул отпертый замок.

Когда они вышли на солнечный свет, мимо прокатила карета «скорой помощи», которая остановилась рядом с несколькими пожарными машинами. Группа швейцарских гвардейцев проверяла выходивших посетителей, обыскивая и допрашивая их. Охранники шагнули было к Майклу, но тотчас же отвернулись, увидев, что тот идет в сопровождении капрала Райнера.

— Здорово я перепугался, — признался Майкл.

— Извините за неудобства, — ответил Райнер. — Вы точно не ранены?

— Нет, просто до сих пор не могу прийти в себя.

— Не хотите обратиться к врачу?

— Нет, право, все в порядке. Если мне что и надо, то выпить чего-нибудь покрепче.

— Пожалуйста, пусть это досадное недоразумение не отобьет у вас желание снова посетить нас.

Кивнув, Райнер поспешил обратно в музей.

Толпа пока что не начинала рассеиваться; столпотворение продлится еще некоторое время. Развернувшись, Майкл направился к себе в гостиницу, благодаря судьбу за то, что никто не пострадал, а посетителям в компенсацию за испорченное настроение будет что рассказать. Он пересек площадь Святого Петра и, проходя мимо устремившегося ввысь обелиска и огромной колоннады, обернулся и посмотрел на собор. И хотя творение Микеланджело сохранило свое величие, Майкл уже не ощутил той робости, которая охватила его, когда он впервые увидел древний город.

Сунув руку в карман, Майкл достал телефон; ему было необходимо услышать голос Мэри. Необходимо сказать, что он ее любит и возвращается домой. Ровно в час дня Майкл покинул пределы Ватикана. Он улыбался, сознавая, что шансы Мэри на выздоровление существенно возросли.

Ключи были у него.

ГЛАВА 11

Майкл собирал вещи. В номере римской гостиницы «Тревеллерс-инн», оплаченном им заранее, с трудом помещались кровать и столик, однако удобства Майкла не интересовали — никогда не интересовали. Этот номер он снял из-за открывающегося из окна вида. Отсюда был прекрасно виден Ватикан. И, что гораздо важнее, просматривались мириады запутанных улочек внизу, которые, в случае чего, обеспечили бы пути отхода. И хотя Майкл действительно зарегистрировался в «Белла Коччини», сделано это было для прикрытия; истинным центром операции являлась эта небольшая гостиница.

По телевизору показывали кадры, снятые днем: клубы дыма, вырывающиеся из ватиканских музеев, толпы бегущих туристов. Диктор итальянского бюро Си-эн-эн сообщил, что псе посетители были эвакуированы, никто не пострадал.

Майкл сел за крошечный столик в углу и вставил в портативный компьютер носитель флэш-памяти. Внезапно на экране стремительно замелькали цифры. Через тридцать секунд вся информация, хранившаяся в компьютере, была полностью уничтожена.

Компьютер выполнил заданное, действуя безошибочно и точно в срок. В десять часов утра он в автоматическом режиме позвонил в полицейский участок через сотовый телефон, отследить который было невозможно. Распознав живой человеческий голос, компьютер выдал заранее записанное речевое сообщение продолжительностью двадцать две секунды с предупреждением о мастерской Атиллио Вителли. Компьютер до неузнаваемости изменил голос самого Майкла; как только короткое сообщение завершилось, связь была разорвана.

Ровно в одиннадцать дня компьютер набрал номер ватиканской полиции. Голос Майкла, преобразованный в женский спектр, предупредил о намеченной демонстрации протеста. Все это являлось ширмой, отвлекающим маневром. Следствие оказалось направлено по ложному пути, приправленному элементами истины, а тем временем в другом месте был нанесен главный удар.

Перевернув компьютер, Майкл извлек из него жесткий диск и несколько раз провел над ним сильным магнитом. Хотя в 11–17 автоматически запустилась программа-вирус, которая уничтожила все улики, и он только что повторно очистил память компьютера, Майкл придерживался того мнения, что осторожность никогда не бывает излишней. Он предпочитал надевать и ремень, и подтяжки. Мало ли что может случиться?

Майкл был рад, что никто не пострадал — за исключением разве что самолюбия и головы профессора Хиггинса; голове досталось от удара о статую святого Фомы Аквинского, на что наложилось действие амитала натрия, продлившего сон. Листовки антикатолического содержания, которые Майкл подбросил в сумку профессора, привели охранников в бешенство, и они, ослепленные благородной яростью, поспешили в гостиницу, где остановился Хиггинс. Она находилась всего в трех кварталах от «Белла Коччини». Поскольку дежурный администратор там только один, Майкл утром по дороге в Ватикан без труда проскользнул незамеченным в номер к Хиггинсу и подбросил улики, подкрепившие подозрения швейцарской гвардии и ватиканской полиции.