Магия силы - Панина Наталья В.. Страница 20

– Откройте, милиция, – виновато попросили из темноты подъезда. Робкий голос милиции никак не вязался с производимым ею грохотом.

– Таки не заперто, – после некоторой паузы констатировала Вера Абрамовна, – только я милицию не вызывала.

– Зато я вызывала, – растолкав собравшихся, в кухню прорвалась Генриетта Ашотовна Баранова, упоминаемая выше, как соседка снизу. Вид у нее был несколько инопланетный из-за шального взгляда и торчащих цветными поролоновыми антеннами бигудей в пегих волосах. В руках Генриетта Ашотовна держала здоровенный таз с водой. В воде вперемешку с побелкой плавали тушки обезглавленных скумбрий, несколько тараканов и веточка лаврушки.

– Лейтенант Горобец, – протиснувшись в квартиру, представился милиционер. То, что он, действительно, лейтенант, пришлось поверить на слово, от всей милиции у Горобца имелась только фуражка, остальная форма одежды была свободной – заляпанные меловыми потеками шорты, в девичестве явно бывшие джинсами и безжалостно урезанные к пенсии, тапочки-вьетнамки и футболка с надписью СССР. Фамилию свою он вполне оправдывал, был маленьким и щуплым, где-то в половину мадам Барановой, чьи пышные формы облегал черный шелковый сарафан в ядовито-желтых подсолнухах.

– Это мой чирус, – Генриетта швырнула таз посреди кухни, – он снова плавает, хотя уже давно мертвый. Кто-то мне скажет, зачем соленому чирусу вода? И почему эта вода регулярно льется на мою голову? Я собиралась кушать эту рыбу, а не учить ее плавать!

Дракон, не угнавшийся за Чаркой, догадался, что ему принесли обед, и, сунув голову в таз, радостно зачавкал.

– А милиция зачем? – уперев руки в бока, агрессивно поинтересовалась Катарина, немедленно подключившись к склоке. – Он, что, у твоих безголовых рыбок играющий тренер?

– Скажите, чтоб мне дали талон, – разглядев милицейскую фуражку, мадам Горцехович отпустила Иоську и вцепилась в Горобца, – права не имеете меня голоса лишать, я его заработала, когда твои дед с бабкой еще не думали про твоих родителей! Ты мне будешь говорить!

– Я не говорю, – лейтенант попятился к двери, – вода течет, я насчет воды.

– Он из водопроводной милиции, – любезно пояснила бабке Катарина.

– А электричество он может? – внезапно утратив двадцатилетнюю глухоту, заинтересовалась старая чекистка. – У меня уже год не горит.

– Конечно, – успокоила Волшебница, – он все может. За тем и пришел. Горобец, что стоишь, как пингвин, помоги женщине. Слышишь же, у нее не горит.

– Ага, – ошалевший лейтенант без боя сдался мадам Горцехович.

– О, – заорала вдруг Бараниха, заметив, что почти все вещественные доказательства соседского беспредела сожраны драконом, – они вже крокодилов завели! Совсем с глызду съехали! Моя рыба! Ваше чудовище сожрало мою рыбу! Милиция!

– Караул! Грабят! – немедленно поддержал карикус.

– Цыц, – не повышая голоса сказала Катарина, и все, включая Борю, затихли, – милиция работает электриком. У Вас проводка в порядке?

– Типа как да, – растерялась Генриетта.

– Тогда милиция Вам ни к чему. – Катарина ногой задвинула дракона под стол. – Берите свой тазик и идите. Не надо было учить своих безголовых рыбок плавать, кушали бы на обед соленый чирус, а не моченых тараканов.

– А рыба? – возмутилась мадам Баранова.

– Уплыла твоя рыба, сама не видишь? – Кэт начала терять терпение. – Шурши отсюда, надоела ты мне!

Неведомая сила развернула Генриетту Ашотовну и повлекла в темноту лестничной площадки, вместе с тазиком, тараканами, лавровой ветвью и заметно подвявши-ми от общения с мадам Катариной желтыми подсолнухами на черном сарафане.

Свет, скользнувший под купол Верховного суда, промчался по измерениям, выскочил в космический вакуум, пронесся звездным дождем по черноте вечной ночи и ярким голубым лучом ударился о землю, превратившись в Айку. Изрядно напуганная потерей физической сущности и холодом вечной ночи, девушка вздохнула с облегчением, обнаружив себя вполне материальной в какой-никакой реальности. Правда, приговор Высшего забросил ее в какое-то мрачноватое измерение, но это все равно лучше, чем на века в бестелесные. Она огляделась. Темновато, но терпимо. Слава богу, нет характерного мерцания, значит, ни Макра, ни Микра. Уже легче. Из стабильной реальности проще вернуться. «Надо ждать рассвета, – поняла она, так и не сумев ничего рассмотреть, кроме каких-то куцых кустов, – будет день – разберемся, – Айка поудобнее устроилась в зарослях. – Проклятый Илай, вечно от него одни неприятности, – вернулась она мыслями к волновавшей ее проблеме. – Выходит, этот негодяй снова вышел сухим из воды, раз меня сюда сослали. Вот скотина живучая, ничего его не берет! А ведь почти получилось сплясать на его могиле! Про камень Ваурии этот кот мартовский не догадался и Таура добить не смог, раз. Арси его нашел сразу после битвы и еще не очухавшегося в черную башню препроводил, два. Его дуракам-приятелям удалось так голову задурить, что они сами его и добили, три. И на тебе, невыполнение инструкций о возвращении. Значит, этот дьявол жив-здоров. Как же он ухитрился вывернуться? Я своими глазами видела, как его у городских ворот распяли, как он трое суток под ударами дергался, как клеймо императорского раба заработал, как его мертвой водой напоили… а он все равно живой. Может, с водой было что-то не так? Да нет, быть не может, его приятель Борода поменял полосы на бочках, в этом я уверена, посланничек должен был быть мертвее мертвого уже после пары глотков этой дряни, а в него влили не меньше пинты. Тварь. Как с ним свяжешься, обязательно в какую-нибудь дрянь вляпаешься. Что в Мерлин-Лэнде он мне крови попортил, что сейчас. Дура я, конечно, была, что с ним связалась, но теперь-то об этом горевать поздно. В грязи он меня тогда хорошо вывалял, полгорода мое имя вдоль и поперек трепало, на улицу не выйдешь. Ну ничего, за грязь мы поквитались, сердце радовалось смотреть на его рожу блудливую, когда он у ворот корчился. – Айка не смогла сдержать довольной улыбки. – Эх, Арику бы туда, потаскушку его паскудную. Пусть бы про любовь свою страстную к милу другу Илаюшке мне поведала, когда дорогой-любимый в грязи по шею, в крови по колено… небось, и подойти бы побрезговала. А вот я не брезгливая. Все двенадцать превращений использовала, чтоб любовь мою ненаглядную плеточкой приласкать собственноручно. Ну почему в их чертовой Ваурии женщине свободно передвигаться никакой возможности, а превращений Отшельнику только тринадцать положено и то только на час? Знай я, что так все кончится, я бы и тринадцатое сохранила. От солдат, что меня в первые дни пребывания напугали, можно было и в кустах отсидеться.

Ну, ничего, в кустах у ворот я тоже неплохо время провела. Любо-дорого было смотреть, как Илай там отдыхал. Скромненько, на коленях, с цепью на шее. Зря меня Высший в невнимательности и халтуре обвинил, я глаз с Посланника трое суток не сводила. Даже расстроилась, когда его дружки бородатые по моей наводке его на тот свет отправили. Такое представление обломали! Дурак Арси, не там надо было это шапито разворачивать, а где-нибудь в Мерлин-Лэнде. Мог билеты на такое зрелище по сотне мерлинов продавать, а плетку с грязью в аренду сдавать минимум по тысяче. Уверена, отбою бы от желающих не было. Озолотился бы советник. Ну, не все потеряно, Илаевы друзья ему подстать и убить-то толком не смогли, как выяснилось, так что, при желании, можно повторить на бис».

А потом был мерлин-лэндский Колизей. Бесконечная очередь обвивала здание городского цирка в несколько витков. Айка, нарядная и улыбающаяся, сидела за низеньким столиком и продавала входные билеты. Чуть поодаль, элегантный Арси в черном костюме, с алым шейным платком вместо галстука, за отдельную плату выдавал всем желающим перевязанные цветными ленточками мешочки с грязью и добротные плети в подарочной упаковке. За спиной удачливых коммерсантов красовалась броская афиша: залитая светом прожекторов цирковая арена, в самом центре которой стоит на коленях прикованный к столбам окровавленный Инсилай. За спиной его – Айка в черном с золотом костюме укротителя, кнут в одной руке, факел – в другой. Арена огорожена высоченной решеткой от переполненного зрителями зала. Огромная надпись под картинкой гласила: «Только сейчас, только у нас, только для Вас! Участвуют все желающие!». Айка улыбалась во сне, ее прогнозы о всенародной любви к Илаю полностью оправдывались, торговля шла бойко, бизнес процветал.