Стандарт возмездия - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 12

Горелый продолжал раскладывать свой пасьянс, покачиваясь в кресле.

– Поговорим, – согласился он, – конечно, поговорим. Ты Афанасию передай, что я давно хотел с ним встретиться. Пусть со мной состыкуется, когда вы вернетесь.

– Передам, – кивнул Цапов. В комнату вошел телохранитель Горелого.

– Еще один тип пришел, – коротко доложил он, – но без машины. Говорит, что вы его ждете.

– Это Раскольник, – покачал головой Горелый, – узнаю его приемы. Не любит он подъезжать на машинах, всегда пешком ходит. Типичный киллер. Наверняка свою машину где-нибудь рядом спрятал. Хитрый, как змея. Скажи, чтобы зашел.

Телохранитель вышел, и через минуту в комнату проскользнул высокий мужчина с невыразительным мятым лицом и мутными глазами. Он кивнул обоим сидящим в комнате людям, словно расстался с ними только недавно, и спокойно сел в углу, даже не спросив разрешения.

– Здорово, Раскольник, – сказал, раскачиваясь в кресле, Горелый, – ты как всегда у нас молчун. Будто за слова тебе платить нужно.

Раскольник смотрел на него, почти не реагируя, словно сказанное его никак не касалось. Он глянул на Цапова, и тот кивнул головой. Раскольник поднялся и молча достал из карманов куртки пять тугих пачек стодолларовых купюр. Куртка у него была интересная. Кроме внешних карманов, куда он положил по пачке денег, были еще и два внутренних кармана, где тоже лежали деньги. На рукавах были еще два небольших кармана. А в кармане его брюк лежала еще одна пачка и привычный небольшой пистолет. Всем было известно, что Раскольник никогда не расставался с оружием. Он аккуратно сложил пять пачек на стол перед Горелым и снова сел на свое место.

– Считать будешь? – спросил Цапов. Вместо ответа Горелый положил карты на стол и быстрым движением сгреб деньги в ящик стола. Задвинул ящик и снова закачался в кресле. Раскольник, поняв, что дело решено, поднялся, молча кивнул обоим сидящим в комнате людям и так же молча вышел из комнаты, ничего больше не сказав.

– Значит, все в порядке, – подвел итог Цапов, – моя машина во дворе. Через четыре часа у нас самолет.

– Можешь забирать ребят, – разрешил Горелый, – они в соседней комнате.

– Расписка нужна? – пошутил Цапов.

Горелый качнулся в кресле.

– Любишь пошутить, – недобро улыбнулся он, – ну-ну...

– До свидания, – поднявшись, быстро вышел из комнаты Цапов, поняв, что лучше всего уходить именно сейчас.

Когда они вышли, за спиной Горелого открылась дверь, и в комнату, чуть хромая, вошел еще один человек, высокого роста с явно выраженной кавказской внешностью. Горбатый нос, темные усы, большие, немного выпученные глаза, седые волосы.

Этого человека знали в криминальной среде не хуже самого Горелого. Это был другой известный вор в законе, лидер одной из самых крупных группировок мафии – Шалва Хромой, прозванный так за ранение в левую ногу, полученное еще много лет назад при попытке бегства из лагеря для особо опасных преступников.

– Все слышал? – спросил его Горелый, чуть повернув голову.

– Все, – подтвердил кавказец, – этот Раскольник действительно опасен. Я о нем много слышал.

– Очень. Другой не лучше. Эти ребята за свои деньги будут драться. Ты это учти, Шалва. – Кавказец подошел к затемненному окну, где были видны все четверо мужчин, выходивших из дома. У машины Цапова уже стоял его водитель.

– Учту, – сказал он, задумчиво глядя на садившихся в машину людей.

– Кроме этих, там наверняка будет еще кто-нибудь, – продолжал Горелый, – и раз они платят такие бабки, то груз действительно ценный. Очень ценный, Шалва, очень. Поэтому я тебя и позвал. Мне одному не справиться. Нужна твоя помощь.

– Деньги пополам, – повернулся к нему Шалва. – Конечно, – качнулся Горелый, – как договаривались, не волнуйся.

– Тогда и ты не волнуйся, – усмехнулся Шалва, – их груз не дойдет. Правда, и твои ребята пострадать могут. Но ты за них все равно хорошую страховку получишь. – Горелый улыбнулся, а Шалва, довольный своей шуткой, расхохотался. Потом, посмотрев на сидевшего в кресле хозяина дачи, вдруг спросил:

– А зачем ты хотел Афанасия увидеть? Для чего он тебе нужен?

Горелый закончил раскладывать пасьянс. Он качнулся и медленно поднялся из кресла. Он был невысокого роста, но кряжистый и сильный. Посмотрев на своего гостя, он подошел к окну, встав рядом с ним. Со двора выезжала машина с его людьми и сидящим впереди, рядом с водителем, Константином Цаповым.

– Я же сказал – после операции, – усмехнулся Горелый. – Если груз будет у нас, то зачем нам оставлять такого свидетеля? А если он будет у них, то зачем нам такой враг?

– Это правильно, – кивнул Шалва, – мы уже завтра будем знать, где они будут получать груз.

– Каким образом? – изумился Горелый. – Вы знаете, куда они летят?

– Конечно, знаем. Это было совсем нетрудно. После того как ты сообщил нам фамилии троих твоих людей, оставалось проверить по списку авиационных компаний, в какую именно республику и в какой город летят эти ребята. На всю проверку ушло полдня. И теперь я точно знаю, где будут встречать всех пятерых. И этого Раскольника тоже. Мы просто проверили все самолеты, вылетающие сегодня в Среднюю Азию.

– А я решил поручить своему человеку сообщать мне о продвижении каравана, – разочарованно сказал Горелый, – здорово ты поработал, Шалва. Но почему ты так торопился?

– Не догадываешься? – показал крупные зубы Шалва. – Когда они сядут в самолет, это будет единственное место, куда они не смогут взять оружие. Выходя из аэропорта, все пятеро будут безоружными и слабыми, как котята. Вот там их и возьмут мои люди.

– Здорово, – кивнул Горелый, – ты действительно гений.

В уехавшей машине на заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, сидели трое молодых парней. Они видели перед собой затылок Константина Цапова, который так ни разу и не повернулся за все время до аэропорта. И только в аэропорту, когда машина подъехала к зданию аэровокзала, он обернулся и сказал:

– Приехали. Получите у водителя ваши билеты. Они уже выписаны на ваши фамилии. Мы летим одним самолетом. – Он не стал говорить, что вместе с ними в одном самолете летит и Раскольник, уже оформлявший свой билет на этот рейс. Никто не мог представить даже в страшном сне, что в городе, куда они летят, их ждут боевики Шалвы Хромого.

Глава 7

Сидеть в этой комнате было не очень обременительно. Здесь находился телевизор, магнитофон, стоял даже телефон. Из комнаты можно было пройти в небольшую ванную, где шла горячая и холодная вода. Лишь одно неудобство в комнате все же было. В ней не было окон. И единственный выход отсюда был заперт и охранялся сразу двумя молчаливыми молодыми людьми, даже не скрывавшими того факта, что они оба вооружены.

Но хуже всего была полная отрезанность от всего и это покорное ожидание конца проверки. Собственно, они так и планировали с самого начала. Его обязательно должны были проверить, убедиться, что он говорит правду. И хотя в Баку все отлично подготовили, тем не менее полностью исключить утечку информации было невозможно. У Курбана могли оказаться старые связи в Баку не только среди наркодельцов. Он вполне мог иметь и наверняка имел своих платных информаторов и в милиции, и в местном Министерстве безопасности. Именно поэтому вылетевший в Баку Чумбуридзе настаивал, чтобы о готовящейся операции знал только очень узкий круг людей. Сына Кафара арестовали в день приезда Чумбуридзе, с этим проблем не было, за ним числилось множество мелких грехов.

Для подстраховки арестованного посадили в изолятор Министерства национальной безопасности. Теперь оставалась проблема с настоящим племянником и его матерью. Их долго убеждали отправиться в район, где у сестры Кафарова были родственники. Родственники жили в высокогорном селении Чичи, в Кубинском районе, и добраться туда было довольно сложно. Селение было не особенно большое, отрезанное от других трудными дорогами, но на всякий случай в самом селении обосновались двое сотрудников местной службы безопасности, а настоящий племянник получил бесплатную путевку в Турцию и с удовольствием поехал в это турне. Чумбуридзе пришлось дать взятку в триста долларов в ОВИРе, чтобы парню быстро сделали паспорт. Раскрываться было нельзя, а на законных основаниях в ОВИРе паспорта не выдавали вообще, мотивируя это отсутствием пустых бланков.