Стандарт возмездия - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 51

В зал вошел еще один человек с ярко выраженной кавказской внешностью. Он явно не собирался играть. Поискав глазами кого-то, он увидел зеленоглазого и подошел к нему.

– Здравствуйте, Михаил Анатольевич.

Молодой человек обернулся.

– Добрый вечер, Шалва.

– Мы давно должны были встретиться, – хрипло сказал Шалва, – поэтому я попросил вас приехать сюда.

– Да, я здесь иногда бываю, – кивнул молодой человек.

– Мы можем сесть где-нибудь, – предложил Шалва.

За игровым залом был довольно большой зал ресторана, где ужинали редкие гости. Из зала можно было пройти в кабинеты для конфиденциальных встреч, оборудованные скэллерами и специальными генераторами шумов, чтобы исключить возможность любого прослушивания.

Они прошли в один из таких кабинетов. Официант в смокинге вежливо поинтересовался, что будут пить гости, но, услышав отрицательный ответ, моментально исчез, догадавшись, что гости хотят просто поговорить. Оба достали из карманов собственные скэллеры и поставили их на стол.

– Так зачем вы хотели со мной встретиться? – спросил Михаил Анатольевич.

– Ваши люди убили Горелого, – его собеседник не спрашивал, он констатировал этот факт.

– Вы хотите, чтобы я подтвердил или опроверг вашу информацию? – спросил Михаил Анатольевич.

– Нет. Просто я хочу, чтобы вы знали о том, что мне это известно.

– Хорошо.

– Никто в Москве, кроме вас, не смог бы организовать такого мощного нападения с участием вертолета, – осторожно сказал Шалва.

Молодой человек усмехнулся. Он был руководителем крупной компании и главой самой крупной подмосковной группировки, отличавшейся особой дерзостью. Ни для кого в Москве не было секретом и то обстоятельство, что большую часть заказных убийств в городе осуществляла именно его группа.

– Что вы хотите? – спросил Михаил Анатольевич.

– Соглашения, – осторожно предложил Шалва, – вы показали всей Москве, насколько вы сильны. Я прошу вас о временном соглашении.

– О каком соглашении? – переспросил его собеседник.

– Мы уже поняли, что ошиблись, – кивнул Шалва, – пойдя на поводу у Горелого. Мы не думали, что перевозку груза осуществляют именно ваши люди. Мы считали, что имеем дело с Афанасием.

– Думать нужно было прежде, чем нападать на наших людей, – строго сказал Михаил Анатольевич, – но почему вы так беспокоитесь? Все нормально. Горелый получил по заслугам, справедливость восстановлена. Если больше не будет нападений, значит, больше не будет ответных ударов.

– Как раз из-за этого я и хотел с вами встретиться, – хмуро сказал Шалва, – моих людей вот уже два дня теснят по всему городу. Я понимаю, что мы ошиблись, но я хотел бы с вами договориться.

Его собеседник молчал, ожидая дальнейших слов Шалвы. Молчал, глядя на него не мигая.

– Мы могли бы компенсировать ваши возможные потери, – предложил Шалва, – я готов сделать все, что в моих силах, чтобы мы поскорее забыли этот досадный инцидент.

– Вы не поняли ситуацию, – зеленые глаза Михаила Анатольевича почти не мигали, и это вызывало неприятную реакцию у любого из его собеседников, – вы не просто помогали Горелому отбить груз. Вы решили, что можно делать подобные вещи не только в Москве, но и в других местах. А это уже совсем неправильно.

– Может быть, – кивнул Шалва, – поэтому я и просил вас о встрече.

– Я приму к сведению ваши слова, – холодно сказал Михаил Анатольевич, вставая. – Конечно, мир лучше войны. Тем более что не мы ее начали.

Он кивнул на прощание и вышел из комнаты. Шалва остался сидеть один, уставившись в какую-то точку на столе. Затем минут через десять тяжело поднялся и вышел. В ресторане играла тихая музыка, бесшумно сновали официанты. Он прошел в игорный зал, где по-прежнему редкие игроки делали невероятные ставки, равнодушно наблюдая за выигрышем и проигрышем. Михаила Анатольевича уже не было.

Шалва не стал играть. Он вообще не любил и даже немного презирал эти азартные игры. Сильно хромая, он вышел из игрового зала, прошел мимо метрдотеля, принимавшего заказы на посещение ресторана, и вышел в зал, где сидели его четверо телохранителей и помощник.

Увидев Шалву, все охранники вытянулись, а помощник подскочил к нему:

– Ваша машина ждет.

– Спасибо, – Шалва в сопровождении плотного кольца своих телохранителей сделал десяток шагов к своему «Мерседесу» и сел на заднее сиденье. Обычно их сопровождал темно-синий джип «Чероки» с затемненными стеклами. Телохранители, увидев, что хозяин занял место в своей машине, бросились к джипу.

– Все в порядке? – озабоченно спросил помощник, увидев лицо Шалвы.

– Нет, – ответил Шалва, – он не хочет мира. Вызови подкрепление из Тбилиси. Ты знаешь, кому позвонить. Мне понадобятся все наши люди. Постарайся сделать так, чтобы они прилетели в Москву незаметно. Нам нужно выиграть время.

– Понимаю, – кивнул помощник. Он был лысоват и очень переживал из-за этого, постоянно зачесывая волосы таким образом, чтобы лысины не было заметно.

– Зачем только мы полезли в это дело, – раздраженно заметил Шалва, – ничего не получили, а в результате имеем такого врага, как Михаил Анатольевич. Это все сукин сын Кудрявцев придумал. Я говорил Горелому, что ему доверять нельзя.

Люди Хромого Шалвы контролировали в городе автомобильные рынки, занимаясь в основном кражей автомобилей и их последующей реализацией. У них был свой специфический бизнес, и они почти не имели профессиональных убийц и вымогателей. В отличие от них боевики подмосковной группировки Михаила Анатольевича зарабатывали на жизнь только привычным рэкетом, вымогательствами и заказными убийствами. И столкновение двух столь разных интересов не могло не кончиться трагически для гостей из южной республики. Шалва это хорошо понимал. Вот почему он, пренебрегая собственной гордостью, отправился на встречу с Михаилом Анатольевичем, решив любым способом добиться мира. И получил в ответ сухой холодный отказ.

Теперь следовало быть готовым к самому худшему. Нападение на дачу Горелого означало столь явный вызов, что не заметить его уже было невозможно. Да и груз, из-за которого начались все эти неприятности, еще не дошел до места назначения, так что можно было использовать все имеющиеся возможности, чтобы попытаться его перехватить.

– Он хочет войны, – тяжело дыша, сказал Шалва, – он ее получит. Позвони прямо сегодня, пусть пришлют всех, кого могут.

– Конечно, – кивнул помощник.

Они подъехали к дому, где жил Шалва, ровно через полчаса. Джип привычно припарковался позади, вставая боком и перекрывая возможность кому-либо подойти ближе к подъезду. Телохранители также привычно рассыпались в разные стороны. Шалва вышел из автомобиля, оглянулся. Все было спокойно. Он уже собирался войти в дом, когда первая пуля, пущенная из ружья снайпера, ударила ему в шею. Он еще попытался обернуться, что-то крикнуть, когда второй выстрел пробил ему легкое и отбросил на асфальт.

Мгновенный шок телохранителей сменился внезапной активностью. Шалва лежал на асфальте, истекая кровью, а они стреляли по окнам другого дома, пытаясь вычислить, где именно затаился террорист. Кто-то громко звал доктора, кто-то бросился искать убийцу.

Помощник с растрепанными волосами держал голову умирающего на коленях. Он еще не совсем понимал, что произошло. Зато сам Шалва все понимал слишком хорошо. Он сделал выбор, поставил на кон свою жизнь. И в результате ошибся, проиграл.

Немного беспокоила мысль об оставшихся делах, о семье. Но в последнюю минуту он решил, что семья не будет бедствовать, а дела перейдут к партнерам. Оставалось только достойно умереть. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, так и не произнеся ни слова.

Он уже не видел, как суетились люди, как примчавшиеся милиционеры разгоняли случайных прохожих, как тележурналисты оживленно комментировали его смерть, фотографируя его труп. Ему уже было все равно.

Михаил Анатольевич остался поужинать в том самом казино, где они встречались с Хромым Шалвой. Он не любил шумных компаний и предпочитал ужинать в одиночестве. Когда-то, несколько лет назад, когда он еще не был так богат и так могуществен, в его присутствии убили напарника, который обедал, сидя напротив него. Ему прострелили голову, и кровь брызнула прямо ему в лицо.