Очевидцы бессмертия - Киросон Пантес. Страница 17

Они заманивали чёрных-худых людей и тащили их в свои капища. Речи их были льстивые и вкрадчивые, они ловко обманывали чёрных-голых. Если им не удавалось заманить людей словами, то они пускались на обман и подлость. Начинали рыскать по ярмарке, то изгибаясь колесом, то ходили на четвереньках, то завывали, как собаки, мяукали, подобно котам, катались по земле, подражали криком всевозможным животным, и когда чёрные-глупые собирались, чтобы посмотреть на их шутовство, — быстро вытаскивали чёрные сети, кидали друг другу, ловили в них чёрных и силой волокли в свой бесовский театр. И кого они хватали, тому уж вырваться от них не удавалось.

Подле капищ горел большой костёр, и его окружали гнусные обезьяны.

Что меня удивило, так это то, что обезьяны дрались и ссорились друг с другом из-за чёрных. Каждая норовила заманить к своему окну человека и отбивала его у других. Одна тащила свою жертву в одно окно, другая вырывала у неё и волокла к своему. Одна хвалила своё окно, а другая запугивала чёрных, говоря, что они полезут туда на свою погибель. Из этого я понял, что бесовский театр там не один, что их много, быть может, столько же, сколько крыш на здании.

Обезьяны ругались, плевались и спорили о добыче.

Напуганные чёрные не рисковали лезть в окна, да и лезть в них было делом нелёгким. Из окон были спущены шаткие верёвочные лесенки, и многие срывались с них, разбивались и гибли. Сами же обезьяны в те окна не лезли, и я спросил Старца, что могло быть тому причиной?

«Они входят с другой стороны, через свой вход», — ответил Старец.

И действительно, когда чёрные спрашивали у обезьян, почему те сами не лезут в эти проклятые окна, те отвечали, что, дескать, они не зрители и не слушатели, а слуги церкви и что для них существует особый вход.

Главный же вход усиленно охранялся человекоподобными обезьянами, которые наблюдали за тем, чтобы чёрные-голые даже не приближались к нему.

Мы со Старцем направились к этим главным и запретным дверям.

ГЛАВА 6

Когда мы приблизились к запретному входу, человекоподобные обезьяны, стоявшие на страже у ворот, начали пятиться, наклоняя голову всё ниже и закрывая её чёрными сетками. Они расступились перед нами, совсем спустились со ступеней, упали наземь и зарылись мордами в землю.

Самих дверей, задёрнутых чёрной завесой, не было видно.

Старец велел мне сорвать завесу. Я содрал её и ужаснулся при виде того, что было за ней…

В огромных вратах прорезано трое малых дверей. В каждой двери по зверю, в ногах у каждого зверя чёрный гроб.

Два зверя в боковых дверях стоят спиной, а третий зверь повешен на деревянном кресте, прибитом к средним дверям. Он распят на кресте, и все четыре его лапы пригвождены к деревянным перекладинам.

Трудно было определить, что это за зверь, ибо голова его была ободрана, и кровь заливала туловище. Лапы тоже ободраны до колен, и белая шкура, подобная овечьей, свисала с креста. Один бок ободран до костей. Кровь заливала весь крест до самой земли. Но изуродованное и окровавленное животное было ещё живо, оно судорожно корчилось на кресте…

Над этим животным, распятым на кресте, подобно Иисусу Христу, виднелась надпись: «Своими мучениями и кровью он выкупит от дьявола весь мир богу. Кто будет веровать в это, есть тело и пить кровь его — тому простятся все грехи, и он наследует царство небесное и жизнь вечную».

Зверь с правой стороны обернулся, и я увидел искажённую от злобы морду. Глаза его горели огнём зависти и мести. Он был подобен полосатому тигру, но морда — волчья, рога — козлиные, а борода — длинная и серая, похожая на бороду древнего старца. Он смотрел злобно и кровожадно, сузив зрачки, притаившись и не двигаясь. Он стоял, как человек, но ноги у него были козлиные, а руки напоминали орлиные лапы с хищными крючками когтей. В одной лапе он держал змею, в другой — камень.

Над его головой тоже была надпись, которая гласила: «Он победит весь мир и кровным своим даст власть, силу и все блага земли; богатство и золото, честь и славу — даст верным ему».

Третий зверь, что стоял по левую сторону, подобен был чёрному барану, но с волчьей мордой и тигриными лапами. Он тоже стоял, как человек, и держал в одной лапе меч, а в другой факел, полыхавший огнём. Надпись над его вратами гласила: «Всем, кто будет веровать в него, он даст на небе рай и наслаждение; а тем, кто не поверит ему, — смерть!»

Страшно и мерзко стало мне от этих богохульных бесовских слов. Мною овладел гнев от вида обезьяньего зверья, которое заставляло людей мучиться во имя гнусных и злых дел. Старец, видя мой гнев, молвил: «Не гневайся на горькие плоды, а познавай тех, кто посеял семена их древ». Затем велел мне: «Открой один гроб, что стоит у ног израненной белой овцы!»

Я подошёл к гробу и увидел на нём надпись: «Таинства для спасения чёрных». Я без труда открыл гроб, увидел гадкую бесовскую тайну спасения и в ужасе отпрянул… Там было полно пузатых крыс с кровавыми мордами. Завидя свет, крысы стали быстро прятаться внутрь гроба. Когда все спрятались, я увидел лежащий в гробу труп человека, внутренности которого были выедены крысами, а мясо обгрызано до костей. Я опустил крышку гроба, чтобы не видеть этой мерзости и не чуять трупного запаха.

Старец велел мне открыть и другой гроб, что стоял у ног зверя, подобного чёрному барану. На крышке его была надпись: «Он пришёл от бога первым».

Я поднял крышку. В гробу было полно страшных и толстых червей, объевшихся трупного мяса. Черви при виде света закопошились на дне. Гроб был полон ослиных, верблюжьих, собачьих, козлиных и других голов. Все головы повязаны разноцветными полотенцами и платками. Мозги и глаза выедены червями, а повязки остались нетронутыми.

Я поскорее опустил крышку, не в силах смотреть на эту мерзость.

Наконец, Старец велел мне открыть крышку третьего гроба, что стоял у ног самого зловещего и самого страшного зверя. На гробу была надпись: «Здесь — тайна нашего спасения, переданная самим богом».

Я стал открывать крышку, но гроб оказался замкнутым на замок. Тогда Старец указал мне, где находится ключ от гроба, Ключ был в пасти зловещего зверя. Меня это смутило, я боялся к нему приблизиться, ибо мне казалось, что он бросится на меня, сорвётся с цепи, которой прикован к дверям, и растерзает…

По совету Старца, я поднял с земли прут и стал щекотать зверю под носом. Сначала он грозно ворчал, а потом с бешеной яростью открыл пасть, и ключ выпал из неё наземь.

Я открыл крышку гроба и тут же с великим страхом отшатнулся назад. Гроб был полон омерзительных красноголовых и желтоголовых гадов. Все гады заклубились, вытянули головы и зашипели на меня. Казалось, ещё мгновение — и они ринутся на нас из гроба…

Но Старец сказал мне: «Не бойся! Смотри им прямо в глаза, иначе не победишь их».

Не отводя взора, я стал приближаться к гробу. Змеи опускали свои головы всё ниже и ниже. Всё тише становилось их ядовитое шипение, а когда я подошёл к гробу вплотную, они нырнули и спрятались все на дно. В гробу были только окровавленные человеческие головы и черепа.

Змеи ютились в черепах, я видел, как во тьме пустых глазниц зелёным огнём горели их глаза. Заметив меня, они трусливо уползали из черепов и скрывались на дне.

Я опустил крышку гроба, но, по совету Старца, на замок её не запер, а ключ оставил у себя. Зверь смотрел на меня в немом бешенстве, и его морда передёргивалась судорогами…

Старец велел мне снова открыть гроб. Я открыл… но в гробу уже ничего не было, кроме чёрного праха на дне.

Тогда Старец сказал мне: «Возьми дубину и ударь этого зловещего бесовского зверя!»

Я взял из его рук дубину и со всей силы обрушил её на голову лютого зверя. Удар был так силён, что живой зверо-идол ослеп, сорвался с цепей и грохнул прямо в гроб…

«Теперь, — велел Старец, — замкни гроб на замок, чтобы никто его больше не открыл, и спрячь ключ у себя».