Ведьма. Эзотерическая книга, которая переворачивает представление о женщинах! - Коробенков Роман. Страница 13

– Да ну?! – запальчиво выкрикнул Арсений в ответ им всем. – Может, поговорим о вас? О том, чего не учел я в свою очередь? Отсутствие сердца в принципе. – Тяжелый, точно молот, взгляд рухнул на Липу. – И вечная месть эгоцентричной толстушки во все возможные стороны, несмотря на прошествие двадцати пяти лет. Да, да, жирная малолетняя Липа до сих пор контролирует это уже совсем другое тело. Не веришь?.. Задумайся, что же ты так увлеченно в свои тридцать восемь делаешь среди тех, кому двадцать пять!.. – Глаза его перескочили на Апрель. – Что уж говорить об отсутствии чертовой груди и комплексе отсутствия отца, тут уж ясно, что каждый мужчина виноват… Я не готов вину твоей матери тащить на себе весь остаток жизни. – Он недобро захохотал, насильно вобрав в себя оробевшие глаза Анестезии. – Ты была красива когда-то, но глупость и природная фальшь к ней плюсом привели к фальши внешней… Теперь я даже не помню, какой ты была! – Пришел черед Несусветы, и она, осознав это, потупилась. – Слишком мужской разум в твоей голове и слишком много саморазрушения. Делай с ними что-нибудь, ибо датчики «алярм» вопят хором, когда ты рядом. – Свет как-то по-особому упал на Елену, а прочие ведьмы оказались в тени. – Не ожидал тебя увидеть здесь, среди этих сук! – Арсений облизал пересохшие губы. – Ничего не могу сказать, ты – цветок, чудесный цветок, и этим все сказано… – Все прочие подкрались поближе, чтобы тоже оказаться в легком зареве, что сгустилось подле солярия и молчаливой ведьмочки. Взгляды приблизившихся горели адским пламенем.

В тот миг игра закончилась. Каждая стала той самой ведьмой, которую боялись испокон веков и которая была способна на самые чудовищные поступки.

– Это ты зря, – глухо проговорила Анестезия, чьи волосы ожили и зашевелились каждая своей извилистой прядью. – Мы накажем тебя за это! – Пряди заметались по оси ее головы, каждая в свою сторону, что заставило замолчать Арсения, а судя по недавнему ражу, даже не его, а кого-то, кто иногда лихо брал над ним власть.

– Я заставлю тебя ощутить ужас! – демонически, не открывая рта, громко сказала Липа. – Ты намочишь штаны!

– Я голый, – дерзко ответил кто-то устами Арсения. – К тому же, как пишет мастер Ошо, страх – очень тонкое проявление жизненности, бояться его не надо, надо воспринимать и находить в нем позитивную энергию и силу.

– Вот и посмотрим, – захохотала Липа в ответ, грудь ее шумно затряслась, – кто прав – я или мастер Ошо!

– Как я могу верить тебе? – Голос Елены звучал глухо. – Ты обманывал меня… – Они будто вели отдельную беседу в отдельном месте.

– Внутри меня есть биодатчики, – вернулся к ней взглядом Арсений или кто-то, кто брал такие вопросы на себя, – сформированные моим тридцатилетним опытом, особенностями характера, элементами разных внутренних чувств, вплоть до шестого, конкретными предпочтениями. – Он с вызовом обвел глазами всех прочих. – Обычно спустя несколько недель, иногда месяцев они выдают примерную дату расставания с той или иной особью. Они не ошибаются, разве что бывает пустяковая погрешность. Не впадайте в ханжество, у вас у каждой имеется такой прибор. Когда стрелка показывает около нуля, вы бежите стремглав прочь… В твоем случае, милая, эти датчики молчат. Мы общаемся уже несколько месяцев, и они не выдают ничего, даже приблизительно. Значит, ты нужна мне. И у этого «нужна» нет срока годности… в настоящий момент…

– Слышишь, что он говорит? – в ярости взвизгнула Липа.

– В настоящий момент?.. – словно не слышала ее девушка со смородиновыми глазами.

– Ты нужна мне надолго…

Липа схватила с тонконогого столика одну из баночек. Неразборчиво бормоча проклятия, с развевающими волосами, она грозно материализовалась рядом с головой пленника и, густо смазав палец мазью, нанесла ее на беззащитные виски. Арсений дернул головой, но пользы от этого не было.

– Ты променял меня на нее, – прошипела белокурая ведьма ему в ухо. – Знал бы ты, как я ненавижу тебя!

– У нее есть сердце, – грустно парировал агнец, сосредоточившись взглядом на Елене. Виски его заблестели.

– У меня оно тоже есть! – взвизгнула уязвленная Липа, переходя из стадии красивого гнева в гнев отталкивающий.

– Тебя обманули! – Мужчина саркастически ухмыльнулся. – Если оно и есть, то недоразвитое, недосердце, иногда лишь вздрагивающее в какой-то внутренней работе.

«Luxura» вдруг встрепенулась и по-животному заурчала, вспыхнув мягким красноватым светом. Гул нарастал. Поочередно вмешивались в общее действо множество агрессивных бездушных ламп.

С лицом убийцы Липа отступила в сторону, с трудом отняв жестокий палец от податливой кнопки «Вкл». Она с некоторым садизмом во взгляде выискивала в лице мужчины признаки беспокойства, должном в скором времени захватить и подавить его.

– Что ты делаешь? – пока еще спокойный, но уже начавший отчаянно мерзнуть, спросил Арсений. Глаза его обеспокоенно искали Елену, но она растаяла где-то в темноте вместе с Несусветой. Оставшиеся ведьмы приблизились, криво улыбаясь и сопровождая происходящее безжалостными репликами, из которых выкристаллизовывалось понимание, что каждая пьяна и поэтому не в себе, а все вместе они образуют зловещую компанию.

– Собираюсь подтвердить твою правоту, – мягко отозвалась Липа. – Налейте ему еще, девочки! Облегчим этой скотине восприятие собственной участи! – Справа прорисовалась на темном полотне Анестезия. Она небрежно поймала подбородок Арсения пальцами и забросила за преграду губ содержимое собственного стакана.

Алкоголь на этот раз пролетел незаметно, агнец ощутил, как, несмотря на внутренний ледяной озноб, лоб его намок от горячего пота. Он вглядывался в знакомые и чужие красивые лица, с глазами, утонувшими в топях массивного недосыпа, с нетрезвым озорством, искрящим оттуда же. Его тревожили резкие движения дурашливых фурий, их бесстыжие диалоги о нем, друг о друге, странно похожие и незнакомые голоса.

Его угнетала очевидность, что девушки забыли о своей наготе, перемещения их были свободны до неприличия. Одновременно он чувствовал, как голодные лампы со всей яростью своей новизны принялись обгладывать его спину, нагрев ее до болезненной противоположности холодеющему нутру. К палитре примешивалось томление, которое можно было расшифровать как эротическое. Пронизывающие иглы страха, обнаружившись точечно, тут же поселились по периметру души, заставив ее затравленно пискнуть и панически заметаться внутри оболочки.

– Не дурите, – стараясь выглядеть спокойным, но уже слабым голосом попросил Арсений. – Вы же понимаете, что у всего есть последствия. Куда вы денете потом мое тело?

– Неужели? – хмыкнула Интрига, поводя плечами и миниатюрной грудью над ним, дразня таким образом. – Что может быть проще, чем развеять по ветру кучку пепла?

– Это можно сделать даже в окно, – жестко поддержала ее Апрель. Она подняла высоко ногу и поставила на борт солярия, отчего поза обрела высший уровень развратности. – А дождь смоет все следы, – отводя колено то влево, то вправо, жестко улыбалась она, в темноте не различаясь карим взглядом, отчего в мизансцене участвовали будто пустые глазницы.

– Был человек, – осклабилась Липа, крутя телесные петли на мысках, что с напряжением всей мускульной группы проявляли ладный в своей симметричности силуэт, рисующий идеальный круг вокруг солярия, – а останется пыль в щелях булыжников. Каждый раз, глядя вниз ранним утром за чашечкой кофе, я буду вспоминать тебя, дорогой, и даже здороваться. Правда, без слез, ведь щели будут напоминать о твоей расцарапанной спине, жалкий враль.

– А ты представь, что я не врал, что эти царапины имеют другое объяснение, нежели придумала твоя шизофрения! – закричал Арсений, и в голосе его мелькнуло отчаяние.

Холодные пальцы страха забрались под кожу, и агнец начал верить в происходящее.

Демоническое выражение лица Липы затвердело в холодной маске недоброй красоты.

– Знаешь, – отозвалась она ядовито, притормозив на секунду, – я вспоминаю, как мы с тобою ели устриц, а те хлопали крышками и пищали, а мы ели и ели… Что-то зверское было в этом, но и возвышенно-прекрасное. – Голая, в полный рост, она скрестила ноги и напряжением пальцев закрутила тело в очередную эротичную петлю. – Нечто подобное я чувствую и сейчас. Ты тоже скоро завизжишь, как устрица. Мне вчера снился сон, еще до того, как ты здесь оказался… В нем я проверяла крысоловку, которой в реальности нет… Откуда тут быть крысам? – Она с Интригой и Апрель задрожали в хмельном болезненном смехе. – А во сне я деловито проверяю ее и вместо крысы нахожу человека. Маленького и голого. Я пыталась разглядеть, кто это. Но он был так мал, что я не смогла сфокусироваться на нем… Теперь я знаю, кто попал в крысоловку. И что вообще означал сон.