Ведьма. Эзотерическая книга, которая переворачивает представление о женщинах! - Коробенков Роман. Страница 6

В кухонной арке возникла Елена: красивая, высокая, но с потерянным взглядом. Глаза ее нервно перебегали с предмета на предмет, длинные пальцы с кофейными ногтями бессознательно мяли неподдающийся этим усилиям крохотный телефон.

– Не дозвонилась? – лукаво спросила Интрига, расставляя на высоком столе в мелкую плитку тарелки с рыбой. Там же высилась горка сыра на прозрачном блюдце, десяток слив на разделочной доске, чищенные грецкие орехи в плошке и хаотично разрезанная хурма.

– Мальчик? – коварно впритык вопросила Апрель.

– Недоступен, – печально выговорила Елена, тревожно и часто моргая. – И сам не звонит второй день. – Плодящая продолговато-вкусный шлейф запаха рыба ее явно не интересовала. – Что это может означать?

– Он был сразу недоступен? – деловито задала вопрос Несусвета. – Или гудки тоже были?

– Были, – внимательно осмыслила Елена. – Вчера… – Растерянность вытеснила все прочее с ее лица.

– Предлагаю есть рыбу, – недовольно вмешалась Интрига, забираясь на барный стул и придвигая к себе тарелку. – Пока горячая.

– Дело дрянь, – резюмировала Апрель, крутанувшись к столу и озадачиваясь тем же самым.

– Ну, может, загулял, – не моргнув, предположила Несусвета. – Всякое бывает…

– Так не было ни разу, – с полными ужаса глазами и с тихой ненавистью в голосе громко прошептала девушка. Пальцы ее обвили длинную ножку бокала.

Подруги самозабвенно ели, утратив к Елене интерес. Их ровные белые зубы с немым воем сладострастия терзали румяную плоть рыбы. Каждая полагала, что все следующие вопросы лучше оставить на десерт. Нетерпение кружило красивые головы, но девочки умели терпеть, пусть и недолго.

И наконец черная дверь распахнулась…

– Это же Hapro Luxura X7! – Казалось, Анестезия поперхнулась восхищением, когда они с Липой шагнули в просторную белую комнату. Там посреди заковыристого паркета в черную и серебристую короткую доску не было ничего – лишь длинные белые лампы освещения на стенах, да ярко-голубая капсула в центре комнаты. Оцинкованные вставки на загадочном приборе, похожем на космический корабль, длинным узором тянулись по обтекаемому телу машины, таинственные табло замерли в красном свечении мистических цифр. Самоуверенная надпись белой краской сообщала «Luxura» на верхней, намеренно смелой в очертаниях части аппарата, приземистая, но стильно дутая нижняя часть несла на своем симпатичном брюшке изысканно-небрежную надпись «X7».

– Он самый, – удовлетворенно подтвердила Липа, придерживая возбудившуюся подругу за плечи. – Эффект металлик, 180- и 500-ваттные лампы. Сорок пять абсолютно новых яростных ламп. Система циркуляции воздуха и трехступенчатые системы вентиляции тела и лица! – Блондинка звонко чмокнула над ухом взволнованной подруги. – Группы фильтров и сенсорная панель, электронный пульт управления и опция ароматерапии. Экспрессивный дизайн и легкость эксплуатации. – Она шумно вздохнула, медленно подводя Настю к манящей капсуле. – Необходимая вещь дома…

– Аксессуар, – с придыханием оценила Анестезия. – Я должна попробовать. Читала о нем в журнале, его называли «интеллектуальный солярий».

Липа влюбленно подержала взглядом профиль брюнетки:

– Умница! Я и не ждала от тебя другой реакции.

– Хочу прямо сейчас! – ободрилась Настя, прекрасно умеющая расшифровывать подобные взгляды. – Можно? – Загорелые плечи передернулись от нетерпения.

– Ты не задумывалась, почему современная женщина так благосклонна к солярию, хотя вред от его использования уже давно не вызывает сомнений? – вопросом на вопрос изогнула светлые, но сильные брови Липа, вставая между чудо-солярием и нетерпеливой поклонницей.

– Честно говоря, нет, – сказала Анестезия, подрагивая от желания.

– Не кажется ли тебе, что в этом есть своего рода генетический код, – словно утверждая, спросила блондинка, – страсть к огню, очищающему огню, приписанная ведьмическому началу средневековыми безумцами? – Улыбка ее театрально надломилась. – Не кажется ли тебе, что эта странная страсть не только дань особому цвету кожи, который дарит прибор, являющий собой огонь, загнанный в стеклянные трубки? Не кажется ли тебе, что любая современная ведьма так или иначе хочет побывать в огне, и – что важно – в отличие от наших древних сестер, победить его? – Липа хохотнула, не давая определить истинную степень своей серьезности. – Что это, как не победа над тем, чего так искренне боялись все женщины, проповедовавшие что-то, доступное только им или небольшому числу подобных им мастериц…

– Даже не думала об этом, – удивленно произнесла брюнетка в представившуюся паузу.

– И тем не менее реакция твоя совпала с моей, – блондинка всем видом приглашала задуматься. – Мы обе почувствовали ритуальную тягу к огню, и это не просто так. Это реакция ведьмы…

– Но в нашей стране ведьм не сжигали… – напомнила Анестезия, всерьез размышляя над услышанным. – Почти…

– Случаи единичны, – согласилась Липа. – Но у меня, к примеру, германские корни, – со знанием дела продолжила она. – В Россию мои предки попали перед самой революцией, а имени своему я вообще обязана случайности. Татарскому дедушке повезло спутаться с арийской бабушкой, отсюда цепь абсолютно случайных, но по-своему забавных событий. – Она усмехнулась своим мыслям. – Как бы там ни было, это же не означает отсутствие ведьм на Руси? Это, напротив, говорит об уме и сноровке наших ведьм, которые в быту гибли чаще, чем из-за своего колдовства. А ведь в горящую избу входили, Настя, и коней на скаку останавливали… А как порчу наводили, а влюбить в себя могли как…

– Вот последнее я умею лучше всего, – призналась вдруг Анестезия, проведя смуглой ладонью по гладкому корпусу огненной машины.

– И как ты думаешь… – Липа выдержала паузу. – Откуда этот талант? Неужели выдан в качестве бонуса при рождении? Или во время преджизненного распределения форм и качеств? – Указательный палец ее выискал на сенсорном табло клавишу, которую, чуть помедлив, отрывисто ткнул. – И как легко управляться с этим добром, которое представляет собой в совокупности или раздельно именно нас? – Она больно ущипнула подругу за ягодицу, точно принуждая задуматься. – Откуда эта удивительная легкость, эта почти моментальная инерция? Мы научились этому или всегда умели? Это накопленный опыт нескольких поколений женщин или мистический дар? Каждая так может или не каждая?

«Luxura» издала почти неприметный скрип.

– Кажется, ты на этот вопрос для себя ответила однозначно, – успела сказать Настя, прежде чем дыхание ее перехватило. – Не верю глазам своим… – с трудом прошептала она в то же мгновение, машинально поправив волосы и одернув короткое черное платье.

Массивная крышка солярия распахнулась и вальяжно приоткрыла вид изнутри, исполненный множественностью ламп под прозрачным пластиком. В самом центре технической архитектуры, в самом сердце схождения двух частей сложной машины, безмятежно покоилось бледное от кончиков пальцев до кончика носа нагое мужское тело. Оно было безволосо по своей сути, лишь с угольной малостью в области черепа, молодо и подтянуто, с закрытыми глазами и глуповатой флегматичностью на разгладившемся от долгого покоя лице. Руки и ноги были перетянуты тонким, почти прозрачным шнуром, пропущенным под мышками и поясницей, к различным узлам солярия, благодаря чему встать самостоятельно новому герою не представлялось возможным.

– А вот и сюрприз! – дурашливо затрясла локонами блондинка, дирижерски вскидывая руки.

– Это же Арсений? – отразила очевидное брюнетка.

– Собственной персоной…

– Он слышит нас?

– Нет, – убежденно качнула головой Липа.

– Откуда ты знаешь?

– Все просто. Дело в порошке из семян одного замечательного растения, – Липа продемонстрировала длинную граненую стеклянную трубку, примостившуюся в корпусе прибора, – который я задуваю ему в нос, и он спит крепче крепкого. И так почти до бесконечности.

– Не вредно?

– Вредно, хотя состав сильно разбавлен. Но это не будет продолжаться долго. Думаю, через час ему пора проснуться.