Оккультизм: Определение. Методы. Классификация. Применение - Барле Шарль. Страница 5

Предположим, что две силы – сжатия и расширения, управляющие материальным миром и оживляющие его, доведены до крайних своих пределов; представим себе, что вся материя сжата до бесконечности; она будет содержать всю совокупность расширительной силы в потенциальном состоянии, и форма её будет сведена к математической точке.

И, наоборот, представим себе всю материю расширенной до бесконечности (предположив силу сцепления уничтоженной), – она станет объединённым субстратом силы, бесконечной инертностью, так как она исчерпала расширение, и её гомогенная форма будет безгранична; это будет пространство.

Между двумя этими крайностями никакая конечная форма не может быть произведена соединённым действием двух противоположных принципов без того, чтобы не произошло движение точки, которое распространит всю расширительную силу в пространстве, или всю силу инерции. Но, с другой стороны, расширительный потенциал не может перейти с одной точки пространства в другую без проявления самопроизвольности; и так как нет основания к тому, чтобы это перемещение потенциала произошло в каком-нибудь одном, а не в другом направлении (так как пространство гомогенно), то оно и произойдёт по всем направлениям; и это будет лучеиспускание.

Однако, оно не будет внезапным, так как в противном случае сила расширения была бы совершенно поглощена пространством и, следовательно, уничтожилась бы, ничего не произведя.

Таким образом, конечные формы могут быть произведены только «самопроизвольным, постепенно-прогрессивным и безграничным» расширением силы в пространстве и во времени.

Однако, это лучеиспускание – не единственный элемент космического движения; оно не состоит также в уничтожении силы инерции расширением, так как иначе она произвела бы отвердение субстанции, которого мы нигде не находим. Наблюдение повсюду показывает нам вибрацию, или беспрерывное чередование в различных размерах противоположных сил. Оно временно ограничивает расширительное лучеиспускание, и, так как это ограничение может быть различно в различных измерениях пространства, – то отсюда происходит форма, которая разрушается через некоторое время, с прекращением колебания.

Так как только расширение может быть самопроизвольным, то форма может существовать только благодаря прекращению на некоторое время этой самопроизвольности. А это значит, что самопроизвольная расширительная сила, с одной стороны, действует, как сила, посредством лучеиспускания в пространство для образования формы, с другой – как ограниченная пределами формы и как сопротивление для ограничения этой формы [17], последняя сохраняется лишь до тех пор, пока преобладает сопротивление: это же последнее является деятельностью особенного рода, будучи предоставлена силой расширения инертному пространству.

При помощи этого идеального изображения, сущность которого заимствована через Пифагора у предания, мы присутствуем при зарождении форм пространства или материи. Можно точно резюмировать этот процесс, представив себе, что самопроизвольность (Бог, Творец, не имеющий формы) распространяется в части пространства, ограниченной её собственной идеей, и сообщает этому пространству частицу своей произвольной силы, чтобы сделать его способным сохранить форму и сопротивляться окружающим силам. Эти охраняющие пространства подобны второстепенным божествам, обязанным защищать и даже преобразовывать формы; таковы «Монады» Лейбница [18].

Таким образом, реальный мир зарождается, когда бесконечная самопроизвольность «становится индивидуальной», ограничивая своё проявление в бесконечном пространстве, и жизнь в этом мире поддерживается вибрацией. Первоначальное состояние, предшествующее этому образованию мира, есть состояние «Абсолюта», ирреального, в котором неподвижная бесконечная самопроизвольность, только потенциальная, в бесконечности пространства, не производит ничего, несмотря на своё бесконечное могущество. Предание описывает это состояние, говоря, что Бытие и Не-Бытие соединены в нем; но подобное состояние неописуемо понятиями, доступными нашему реальному миру.

Однако, такая теория далеко не объясняет всего; наблюдаемые нами в реальном мире вибрации – не исключительно механические и физические; они зависят от желаний, как результатов очищений и чувств, реальных двигателей всех существ, одарённых жизнью. Эти проявления – необходимое следствие индивидуализации в том виде, как она описана выше, и результат самозащиты формы против внешних, стесняющих её движений, ибо эта самозащита, так же как и образование формы, – суть результаты проявления самопроизвольности.

Действительно, тут должно существовать двойное стремление и попеременное усилие: 1) усилие первой самопроизвольности, или идеи осуществить себя в пространстве посредством конечной формы, или желание стать инертной и 2) стремление инертности сохранить получаемую ею при этом форму, или желание бесконечно существовать и сделаться самопроизвольной через посредство отчасти заимствованной самопроизвольности, которая её оживляет.

Предание изображает это двойное желание в виде взаимной любви двух элементов абсолюта и изображает любовь как причину образования и трансформации индивидуумов, как причину сотворения реального живого мира; она одновременно и источник и цель его. Мы знаем, что греки приписывали Эросу происхождение мира. Индия, которой так вдохновлялись в своей философии Шопенгауер и Эд. Гартман, также изображает «Абсолют» выходящим из своего покоя или «Небытия», под влиянием желания познать самого себя, и для этого противополагающим в себе два элемента – «Бытие» и «Не-Бытие», – которые в нем смешивались, чтобы затем соединить их под импульсом взаимной любви, но делающим это медленно, в продолжение бесконечных циклов времени и жизни, трансформирующей реальный мир. Так же точно и христианство приписывает творение порыву любви Божества, которое, вместо того, чтобы уединиться в своей бесконечности, желает противопоставить себе существа, которые научатся любить Его, служить Ему и участвовать в Его вечности в экстазе бессмертной любви.

Следовательно, жизнь прогрессивна; начавшись в чрезмерной множественности индивидуумов, на которое вначале осуждает себя творческая самопроизвольность, она постоянно стремиться к единству, благодаря противоположному желанию, испытываемому инертностью, – желанию приобрести свойства самопроизвольности и воспроизвести с нею сознательный абсолют. Эти усилия выражаются неограниченно возрастающим объединением индивидуумов в ассоциации, способные удовлетворить взаимному стремлению (любви) Двух противоположных принципов, вследствие чего происходит их слияние в гармоничные и уравновешенные группы, сами по себе способные к прогрессивно увеличивающемуся образованию сообществ [19].

Вся эта теория с незапамятных времён выражена в очень простом символе, встречаемом археологией в древнейших остатках: кресте, помещённом в круге.

Центр круга изображает самопроизвольность, лучеиспускание которой в инертное пространство произведёт мир; самый же круг представляет расширение в данный момент, так как радиус его так же безграничен, как и радиус той сферы, посредством которой Паскаль так выразительно резюмировал это древнее предание; что касается креста, он изображает реализованный мир следующим образом.

Этот процесс образования мира совершается в три срока: два крайних противоположных и средний, происходящий от их синтетического соединения. Такова Троица, встречаемая в основе каждой религии, как бы стара она не была [20].

Когда процесс реализации (пресуществления) окончен, последняя является как бы двойною в своём единстве, так как должна одновременно иметь свойства обоих соединённых ею элементов: так, в химии продукт соединения, хотя и отличающийся от составляющих его элементов и одарённый собственной индивидуальностью, имеет также и их свойства. Следовательно, при своей реализации, Троица развивается в Четыре-Единое (Кватернер), через удвоение промежуточного начала. Именно это и изображает крест: его вертикальная ветвь, концы которой направляются к двум противоположным точкам бесконечности, изображает противоположение начальных принципов; горизонтальная же ветвь стремится найти в глубинах бесконечного эти две крайние точки, чтобы возвратить их к первоначальному центру, источнику и цели всего существующего.