Драгоценности Восьми кусков парчи - Роттер Михаил. Страница 6

Но оказалось, что Данг не спал. Стоило мне спустить ноги с лежанки, как его лапища сомкнулась вокруг моего запястья. Вырываться я даже не пытался. Из рук такого буйвола мне никак не освободиться. Если прадед говорит, что Данг по мастерству примерно как отец, то куда мне до него. Ну еще лет десять, по крайней мере. Тем более он мне сейчас вроде наставника. Может, чего умного скажет.

– Не торопись, – сказал монах, не открывая глаз. – Сейчас буду тебя учить вставать так, как это делают мудрые старики.

– Но я же не старик и тем более не мудрый, – удивился я. – Как меня только не обзывали, но мудрым не называл никто. Так что отпусти меня, я лучше пойду позанимаюсь чем-нибудь более полезным, например боевым искусством.

– Позанимаешься, позанимаешься. – Данг не торопился отпускать мою руку. – Сначала расскажи мне, как встают с постели твои прадед и дед.

– Да обыкновенно, – удивился я. – Массаж себе делают, обычный и точечный, растирают лицо и уши, прохлопывают себя по ходу каналов, поворачиваются, наклоняются, растягиваются.

– Где они все это делают? – С этими словами Данг открыл глаза и, видимо, решив, что я уже никуда не сбегу, отпустил наконец мою руку.

– Как это где? Сидя на кровати, конечно. И долго делают. Прадед, например, минут сорок, не меньше. Он встает примерно на час раньше меня, выполняет всю эту свою чепуху и только потом будит меня для утренней тренировки.

– Поздравляю, теперь будешь все делать, как он.

– Да я от скуки помру все это делать! Или раньше времени постарею, – возмутился я. – И что же мне теперь, на час раньше вставать, делать эту тягомотину, а потом еще и воинскую практику, как обычно?

– Наоборот, то время, что ты пробудешь со мной, ни о какой воинской практике даже и не думай.

– Это как? С пяти лет не было дня, чтобы я не занимался. Если я чем-то заболевал, то прадед всегда «подхватывал» начало болезни и начинал меня лечить до того, как она успевала разыграться, и я все равно занимался. Меньше, правда, но все равно вполне достаточно. По этому поводу он всегда повторял мне одну и ту же старинную воинскую пословицу: «Один день прозанимался – приобрел один день; один день пропустил занятия – потерял десять дней!»

– Не беспокойся, ты будешь «не заниматься» с большой пользой. С одной стороны, будешь избавляться от своей привязанности к воинским занятиям, с другой – восстановишь внутреннее равновесие, а то уж больно ты сам весь какой-то «воинский». Слишком много в тебе готовности к войне и слишком мало готовности к миру и любви к людям. Кстати, и обед сможешь отработать. И это будет честно и справедливо по отношению к тем беднякам, которые так хорошо встретили нас.

– Отработать – это хорошо, это мне нравится, но как я это сделаю?

– Ничего не спрашивай, просто делай, как я говорю, и очень скоро ты все поймешь, – отрезал Данг.

Затем он уселся на кровати и торжественно начал:

– Комплекс «Восемь кусков парчи» – это древнее и очень эффективное средство для поддержания здоровья и продления жизни. – Затем он сменил тон и заговорил уже без всякого пафоса: – Этот комплекс совсем простой и не требует много времени для выполнения, потому что он намного короче того, что делают твои прадед и дед. Он состоит всего из восьми очень незатейливых упражнений, поэтому ты должен освоить его с одного показа. Чтобы ты быстрее запоминал, что нужно делать, я буду перед каждым упражнением читать тебе песенное наставление, которое для того и предназначено, чтобы человеку было легче изучать эту методику. Ты садишься напротив меня, повторяешь то, что я делаю, и запоминаешь коротенькое песенное наставление. Вот и вся твоя работа. Все вопросы вроде «как», «зачем», «почему» пока оставляешь при себе. Поехали.

Первый кусок называется «Сидеть неподвижно, закрыв глаза». Песенное наставление к нему следующее: «Сесть, закрыть глаза, сосредоточиться на духе. Ум спокоен, руки держат крепко». Запомнишь его и больше тебе ничего не надо.

С этими словами Данг положил левую ладонь на нижнюю часть живота, а правую ладонь – на левую. Тут никаких новостей для меня не было. Преподавая Ци-Гун, прадед уже говорил мне, что такое положение рук замыкает пальцы и соответствующие им энергетические каналы в положение, оптимальное для накопления энергии и сохранения концентрации ума. Потому его и называют «руки держат крепко». А глаза закрывают для того, чтобы перестать видеть окружающее и отвлекаться.

Думаю, что монах не сомневался в том, что я все это знаю, и потому без лишних слов сразу перешел к показу второй формы, которая называлась «Держать гору Кунь-Лунь». Песенное наставление к ней звучало так: «Постучать зубами, обеими руками держать Кунь-Лунь». На этот раз Данг соизволил сделать комментарий:

– Кунь-Лунь – это самая высокая гора Китая. В данном случае этим термином обозначается голова как наивысшая (в прямом и переносном смыслах) часть тела.

Упражнение это состояло из двух частей. Вначале надо было постучать зубами, причем выделившуюся при этом слюну, которую монах называл «золотой жидкостью», требовалось не сплюнуть, а проглотить. Затем нужно было сцепить пальцы, поместить кисти рук на затылок и откидывать голову назад, сопротивляясь этому движению руками.

– Сам понимаешь, шея является одним из самых важных мест в теле, – сказал Данг. – Недаром даосы называют ее «столбом, поддерживающим небеса» и «двенадцатиэтажной пагодой». Оно и правильно, ведь через шею идет поток крови и Ци к голове. Если у человека больная шея, с закупоренными энергетическими каналами, то у него не только будет болеть голова, он и думать будет плохо.

Когда монах стал показывать третью форму под названием «Стучать по нефритовой подушке», я подумал, что все эти «куски» какие-то микроскопические. Сутью всех техник, которые я изучал до этого, являлась целостность движения. Иначе говоря, в любое движение вовлекалось все тело. В том же, что показывал Данг, любая часть тела вплоть до пальцев вполне могла двигаться совершенно отдельно.

Песенное наставление к этой форме было очень краткое: «Бей в небесный барабан слева и справа». Суть же метода заключалась в том, что нужно было положить ладони на уши так, чтобы центры ладоней плотно закрывали слуховой проход, а средние пальцы оказались у основания черепа. Затем нужно было наложить указательные пальцы на средние и, «сбрасывая» их со средних пальцев, постукивать ими (как барабанными палочками) по основанию черепа (барабану).

Четвертая форма оказалась и того проще. Данг несколько раз повернул голову влево-вправо, после этого подвигал языком во рту (как он говорил, для того, чтобы вызвать слюноотделение), затем он забавно надул щеки и прополоскал рот накопившейся слюной. И наконец он со смешным звуком проглотил слюну в три глотка. К этому простому упражнению, носившему, тем не менее, звучное название «Встряхивание небесного столба», «прилагалось» совершенно непонятное песенное наставление: «Поворачивая голову, встряхни небесный столб. Красный дракон перемешивает слюну, и она заполняет весь рот. Раздели ее на три глотка и с помощью ума направь в колесо живота». Услышав эту чепуху, я сказал Дангу, что по моему мнению, такое, с позволения сказать, «наставление» было предназначено не столько для того, чтобы помочь человеку запомнить процесс выполнения, сколько для того, чтобы заморочить ему голову.

Данг рассмеялся:

– Тут все просто. «Небесный столб» – это шея, «красный дракон» – это язык, «колесо живота» – это середина низа живота или хорошо тебе известный нижний Дань-Тянь.

Пятая форма под названием «Массаж ворот семени» оказалась столь же простой. Задержав дыхание, Данг интенсивно растер ладони (как он сказал, «до появления в них ощущения энергии в виде тепла») и стал круговыми движениями массировать поясницу. Проделав это, он продекламировал песенное наставление к этому куску: «Задержи дыхание и разотри ладони, после чего разотри ворота семени. Представляй, что огонь прогревает колесо живота».

На этот раз мне все было понятно, потому что названия акупунктурных точек я знал, наверное, лучше, чем свое собственное имя. Поэтому я сразу понял, что «ворота семени» – это точки Цзин-Мэнь меридиана мочевого пузыря, расположенные на пояснице, как раз там, где Данг растирал себе спину. Так что пятую форму для собственного удобства я назвал «Круговой массаж поясницы».