Загадай желание! - Фарр Диана. Страница 4

– Но котята не умеют разговаривать, – подумав, заметила она.

– Те котята, которых ты придумываешь, умеют. Знаешь, бывали дни, когда Клара так много говорила, что даже мешала мне думать.

Улыбка исчезла с лица девочки так внезапно, словно Натали стерла ее тряпкой.

– А вы наказывали ее? Заставляли сидеть в углу? – со страхом спросила она. – Привязывали ее к кровати?

Натали поразили эти слова.

– Конечно, нет. Я любила Клару.

– Даже когда она шалила?

– Особенно когда она шалила, – твердо ответила Натали. – Ведь это я ее придумала, и если Клара не слушалась меня, то кого следовало за это винить? Ну-ка, скажи!

Несколько секунд малышка раздумывала, потом глаза ее сверкнули:

– Вас.

– Совершенно верно.

– И что с ней стало?

Натали удивилась: девочка настолько серьезно задала этот вопрос, словно ответ имел для нее огромное значение.

– Ну, я не знаю, – осторожно ответила Натали. – Я ее очень давно не видела.

– Может быть, она умерла, – грустно прошептала малышка.

О Господи! Что за жизнь у этой крошки, если в голове ее бродят подобные мысли? Натали порывисто протянула руки и легонько сжала ее локотки.

– Нет, моя милая, этого не может быть. Котята, которых мы придумываем, никогда не умирают. Я уверена, что Клара жива и прекрасно себя чувствует. – Внезапно Натали осенило: – Хочешь, я ее позову? Как ты думаешь, она придет? Даже сейчас, когда прошло столько лет?

Губы ребенка тронула едва заметная лукавая улыбка:

– Вы же говорили, что она всегда к вам приходила. Натали выпрямилась и огляделась.

– Клара! – тихонько позвала она. – Кис-кис-кис. Иди сюда, моя маленькая. – Она осмотрела маленький двор. – Клара, Клара! – Наклонившись, Натали сделала вид, будто вглядывается в чахлые кусты, росшие у входной двери. – Клара? Это ты?

И была вознаграждена тем, что малышка подошла и встала с ней рядом, а потом, низко нагнувшись, заглянула под ветки кустарника.

– А какого она цвета?

– Беленькая. Без единого пятнышка, а глазки зеленые. Ты видишь ее?

Девочка пристально вглядывалась в царивший под кустами полумрак.

– Я вижу что-то белое, – едва слышно прошептала она и сделала знак рукой, словно призывая котенка подойти. – Клара! Клара! Иди сюда, моя хорошая.

– Что здесь происходит? – внезапно раздался у них за спиной резкий голос, и Натали с девочкой даже подпрыгнули от неожиданности.

Натали выпрямилась и покраснела. Женщина, которая к ним обращалась, явно принадлежала к обслуживающему персоналу, однако голос ее прозвучал настолько властно и в нем слышались такие гневные нотки, что, хочешь не хочешь, почувствуешь себя виноватым.

– Простите, пожалуйста, – вежливо заговорила Натали. – Моя маленькая подружка помогает разыскать моего воображаемого котенка.

Натали надеялась своими словами успокоить женщину, дать ей понять, что они с малышкой просто играют. Однако у нее ничего не получилось. Лицо суровой особы исказилось от злобы. Девочка стояла рядом ни жива ни мертва от страха.

Напряжение нарастало. Казалось, в воздухе вот-вот разразится гроза. Молчание стало невыносимым. Нужно было во что бы то ни стало разрядить обстановку, и Натали поспешно произнесла:

– Надеюсь, вы не возражаете? Я ничего плохого не подразумевала.

– Я в этом не сомневаюсь, мисс, – вежливо ответила женщина и плотно сжала губы, красноречиво выразив тем самым свое неудовольствие. – Однако я надеялась, что Сара не настолько дурно воспитана, чтобы надоедать незнакомым людям всякой чепухой.

Так, значит, это малышка вывела сердитую особу из себя? Ошеломленная, Натали постаралась исправить положение:

– Боюсь, вы меня не поняли. Сара вовсе мне не надоедала. Наоборот, я получила от нашей игры истинное удовольствие.

Лицо женщины стало еще более сердитым. Она быстро вскинула руку, и Натали показалось, что она собирается ударить ребенка. Однако пальцы сомкнулись на тоненькой ручке Сары. Девочка не проронила ни звука, лишь вздрогнула. Натали едва не вскрикнула от отчаяния: настолько жалобным было выражение лица малышки.

– Нет-нет! – воскликнула она. – Я сама подошла к Саре, а не она ко мне! Прошу вас, не сердитесь! Мы только играли. Уверяю вас, ничего плохого не произошло.

Женщина так свирепо взглянула на Натали, что та отпрянула в испуге.

– Я не сомневаюсь в том, что вы ничего плохого не имели в виду, мисс, однако Сара прекрасно знает, что существуют правила, которым она обязана следовать. А в мои обязанности входит за этим следить.

О Господи, да она настоящее чудовище! Натали поняла: с этой особой разговаривать бесполезно, все равно человеческого языка она не понимает, нужно поговорить с тем, кто ее нанял.

– Не могла бы я побеседовать с матерью девочки? – спросила Натали, делая над собой усилие, чтобы голос ее прозвучал как можно вежливее. – Уверена, если бы я ей объяснила…

– Это невозможно. Всего хорошего.

И несносная особа направилась к двери постоялого двора, таща за собой испуганного ребенка. Личико Сары исказилось от отчаяния. Девочка прекрасно знала, что ее сейчас накажут, а ничем не оправданная ярость женщины была тому подтверждением. Натали не могла взять в толк, что могло до такой степени вывести эту мегеру из себя. Ошеломленная и встревоженная, она машинально последовала за ними с залитого солнцем двора в полумрак коридора, решив, что если эта женщина обидит малышку, она непременно ей помешает. Больше ни о чем подумать она не успела: из открытой двери справа послышался голос, и идущие впереди остановились так внезапно, что Натали едва на них не налетела:

– Что случилось, миссис Торп ?

Голос был мужской, низкий, громкий и властный. Казалось, в этом вежливом вопросе звучало скрытое предупреждение: «Для вас же будет лучше, если вы подготовите достойный ответ, миссис Торп». С плеч Натали свалился тяжелый груз. Она почувствовала в мужчине достойного союзника. Кажется, Сара придерживалась того же мнения. Выдернув из руки миссис Торп свою ручонку, она бросилась к стоявшей в дверях темной фигуре.

Постепенно глаза Натали привыкли к темноте, и она увидела мужчину – высокого, однако отнюдь не гиганта, каким представила его, услышав низкий голос, со смуглым лицом, на котором, однако, виднелись следы недавно перенесенной болезни или горя. Наверное, все-таки горя, решила Натали, ведь, судя по строгой одежде, этот человек носит траур. Глаза незнакомца оставались в тени, однако взгляд их был острым и проницательным. Он слегка сутулился, то ли по привычке, то ли оттого, что дверной проем оказался слишком низким для такого высокого человека. Пока Натали его рассматривала, Сара метнулась к нему и крепко прижалась к его ногам. Мужчина ласково положил руку на голову девочке, однако глаза его, не мигая, смотрели на миссис Торп. Та выдавила из себя улыбку.

– Ничего такого не случилось, сэр, – решительно произнесла она, – с чем бы я не смогла справиться.

– А это кто? – Мужчина повернул голову, и Натали показалось, будто взгляд его глаз, голубых, словно две льдинки, пронзил ее насквозь. Под этим чересчур пристальным взглядом Натали почувствовала себя неуютно: было такое ощущение, будто мужчина заглядывает ей прямо в душу.

И только сейчас ей пришло в голову, что она сама поставила себя в дурацкое положение. Какого черта она вошла следом за девочкой и неприятной особой на постоялый двор? Что бы здесь ни происходило, ее это не касается. Должно быть, ее сочли одной из тех досужих кумушек, которые обожают совать свой нос в чужие дела. Щеки ее вспыхнули румянцем, и она рассердилась на себя за это.

Сердито зыркнув на нее, миссис Торп заявила:

– Я ее не знаю, сэр. Наверное, одна из местных жительниц. Она только что стояла с Сарой у двери, но я понятия не имею, зачем она пошла за нами.

Она метнула на девушку яростный взгляд, однако на Натали это не произвело впечатления. Ее гораздо больше волновал незнакомец.

Натали открыла было рот, чтобы извиниться, но тут же закрыла его. Стоит ли извиняться за поведение, о котором ты ни капли не жалеешь? И потом, постоялый двор – общественное место. Каждый имеет право сюда войти, если пожелает. Не обращая внимания на миссис Торп, она присела в реверансе и с достоинством произнесла: