На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков - де Лафайет Максимиллиан. Страница 49

— И что означает эта печальная физиономия? — раздался вдруг мамин голос.

Обернувшись, я увидел, что она стоит рядом со мной, одетая с привычным шиком. На ней красовался элегантный черный костюм, который дополняли роскошные туфли на высоком каблуке и черная шляпа с широкими полями. Одной рукой мама опиралась на черный зонтик с серебряной ручкой. Если бы не народ вокруг, я бы точно рассмеялся — настолько шикарно она выглядела на собственных похоронах!

— Чудесная шляпа, — шепнул я, глядя в сторону, чтобы никто не подумал, будто я беседую сам с собой. Сильви, стоявшая по другую руку от меня, горько плакала и ничего не видела.

— А черные розы, По-моему, стали неплохим дополнением к наряду, — заметила мама, поправляя черные кружевные перчатки.

— На каблуках ты даже выше меня. На Земле ты давно не надевала такую обувь из-за своего артрита. Он что, и правда прошел?

— Полностью, — ответила мама. — После смерти я чувствую себя такой здоровой!

— Ты ни капельки не похожа на мертвую, — сказал я. — Однако все мы тут скорбим о твоей кончине. Сильви ужасно расстроена.

— К сожалению, я ничем не могу помочь Сильви. Она не улем и не способна увидеть меня. Надеюсь все же, что она быстро оправится. Она сильная девочка, да и жених поможет ей пережить горе. Он такой приятный молодой человек.

— Мне будет не хватать тебя, мама.

— Мне тоже будет не хватать тебя, Жермен. Конечно же, мы будем скучать друг по другу. Но это лишь временная ситуация. Ты же понимаешь, когда придет твой черед покинуть этот мир, мы вновь встретимся.

— Я понимаю, и все же… мне бы хотелось, чтобы ты приходила почаще.

— Ты же знаешь, я не могу. Это последний раз, когда мы встречаемся. Но я буду и впредь наблюдать за тобой и, при возможности, посылать тебе маленькие весточки. Не печалься, сынок. В жизни у тебя будет немало дел и забот, а когда ты соберешься уходить, я встречу тебя по ту сторону.

— Спасибо, мама. Теперь я буду ждать этого дня с надеждой.

— Если ты задержишься после похорон, мы сможем немного поболтать и я расскажу тебе о загробной жизни. Знаешь, это такая забавная штука.

Мне еще ни разу не приходилось слышать, чтобы загробную жизнь называли «забавной», но в этом была вся мама!

— Конечно, я задержусь. Скажу Сильви, чтобы она отвела всех домой и что сам я приду попозже.

— Когда вернешься домой, не забудь заглянуть в те бумаги, которые я оставила в твоем шкафчике. Постарайся до отъезда привести все в порядок.

— Я что, уезжаю? И куда же? Куда меня собираются направить?

— Да в самые разные страны. Тебе придется поездить по миру. Но ты не тревожься: следуй своим путем, а Сильви позаботится о делах. Она готова к такой работе и любит ее. Тебе же пора расправить крылья.

Похороны закончились, могилу засыпали землей. Люди по очереди подходили ко мне и к Сильви, чтобы пожать нам в знак утешения руки. Я отвел сестру в сторону и сказал:

— Не возражаешь, если я задержусь здесь ненадолго? Мне хочется побыть немного одному.

Сильви внимательно посмотрела на меня, и мне показалось, что ей известно больше, чем можно было предположить.

— Конечно, — сказала она. — Я приглашу всех домой и организую маленький стол. Жан-Клод поможет мне.

Я вернулся к маме, которая с грустью смотрела на Сильви.

— Жаль, что я не могу поговорить с ней, — сказала она мне. — Но когда-нибудь и ей все станет ясно… как, впрочем, и всем остальным. Ладно, давай-ка найдем какое-нибудь уединенное местечко, чтобы люди не подумали, будто ты разговариваешь сам с собой.

Мы зашагали по дорожке. Пер-Лашез — одно из самых красивых кладбищ в мире. Здесь такие прекрасные деревья, старые надгробия и величественные статуи… На тенистых аллейках было безлюдно, так что мы могли свободно обо всем поговорить.

— Ты хотела рассказать мне о загробной жизни, — напомнил я.

— Как ты понимаешь, я попала туда совсем недавно, однако время и пространство играют там совсем иную роль, чем на Земле. К тому же воспоминания из прошлых жизней позволили мне быстро во всем разобраться и понять, что же будет дальше, — сказала мама. — Ты тоже все поймешь, когда окажешься по ту сторону.

— Разве так бывает не со всеми?

— Нет. Многие умершие не понимают, что они умерли. Они просто не различают границу между этой жизнью и загробной. Вот им обычно хватает переживаний. Они пытаются вернуться на Землю, к своим близким, и страшно расстраиваются, когда понимают, что те их не видят.

— И что же с ними случается потом?

— Проводники, духи высших измерений, помогают им осознать, что они мертвы. Порой, если человеку действительно нужно вернуться на Землю, чтобы завершить что-то важное, проводники, тронутые его горем, разрешают ему появиться там и довести дело до конца. Как ты понимаешь, происходит такое только однажды, но после этого люди с большей готовностью приспосабливаются к загробной жизни.

— На что она вообще похожа, эта жизнь? Тебе было страшно, когда ты оказалась в ином мире?

— Там просто нечего бояться, — объяснила мама. — Во многом это похоже на Землю, только все намного красивее и спокойнее. Нет ни ссор, ни насилия. Для ушедших — тех, кто оставил здесь старые тела и обрел там новые, — все выглядит таким же плотно-физическим, как в свое время на Земле. Только в том мире все абсолютно здоровы, ведь там нет ни боли, ни недугов. Есть города с улицами и домами, парками и садами, и есть деревни. Все кажется совершенно нормальным, как поэтическая интерпретация жизни. Ты увидишь там миллионы людей: они накатывают и уходят целыми волнами. Им надо многое успеть, ведь место, куда приходишь поначалу, представляет собой лишь краткую остановку. Поживешь там дней двадцать-тридцать, а затем следуешь дальше.

— А им известно, куда они идут?

— Зависит от человека. Я знаю, поскольку улемы мне объяснили. Но большинству неведомо, что лежит впереди. Они знают только то, что оставили позади. Однако все они движутся по восходящей линии.

— Мне кажется, их должна пугать неизвестность.

— Ты прав, некоторые ощущают тревогу. Для этого и нужен период в двадцать-тридцать дней, когда решается, что же следует делать дальше. К тому же им помогают проводники и люди, которые решают подольше задержаться в этом месте.

— Выходит, можно остаться там подольше?

— Конечно, ведь ты вправе выбирать. В частности, ты можешь отправиться в то место, которое сотворил, когда создавал свой Минзар и планировал для себя зону отдыха и благоденствия. Многие решают отправиться туда на время — и только от них зависит, как долго они пробудут там. Время почти не играет роли в загробной жизни. А потому, если захочешь, можешь остаться там навсегда.

— Место, сотворенное с помощью Минзара, должно быть необычайно привлекательным для большинства людей, — заметил я. — Ведь оно создается как раз с расчетом на то, что ты будешь там счастлив.

— Именно. В этом краю у человека уже есть друзья, жилье, любимое занятие — вообще все, что нужно для счастья. Это действительно хороший выбор. И все же не стоит забывать про высшие измерения: никогда не знаешь, какие возможности ты упускаешь, пока не узришь их воочию.

— Когда я построил Минзар, Рабби Мордехай сказал, что я не смогу оставаться в созданном мною месте слишком долго, поскольку энергия рассеется и физическое тело призовет меня обратно. Думаю, однако, все обстоит несколько иначе, если человек мертв.

— Да, поскольку сейчас это — часть того хранилища знаний, которое находится в твоем мозгу. Это то, что было создано путем работы с Минзаром, и называется оно Пространственной Памятью.

— Стало быть, ты собираешься уйти через тридцать дней?

— Да, поскольку я хочу развиваться дальше, до уровня высших измерений. Но я вернусь за тобой, как и обещала, когда настанет твой срок следовать за мной. Так что думай об этом как о короткой, хоть и неизбежной разлуке. Сам видишь, Жермен, все говорит о том, что смерти нет. Загробная жизнь открывает перед человеком неистощимые возможности для нового роста, нового познания. Так чего же тут бояться?