Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании - Риттельмайер Фридрих. Страница 22

Подписью под картиной омовения ног могли бы служить следующие слова Библии: «Князья народов господствуют», но «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф., 20: 25, 28), — с тем лишь отличием, что вместо «Сына Человеческого» Евангелия от Матфея лучше, в духе Иоаннова Евангелия, поставить «Я»: «Я не для того пришел, чтобы Мне служили, но чтобы Я послужил».

В этих словах Христос противостоит кесарю, который объявился в тот же момент истории человечества, чтобы властвовать миром. Если вдуматься в это временное совпадение, нам станет ясно, что «Я», которому должно развиваться в мире, имеет перед собою два пути: либо путь через борьбу к власти, либо путь через свободу к любви. Христос и кесарь противостоят друг другу до скончания дней и сражаются за «Я» человека. Эта борьба в мировой истории ведется и за нас. Приведенные выше слова Христа содержат последнее решение судеб мира: отказ от роли кесаря, который высказан яснее ясного. В противоположности этих решений мы прекрасно видим то, что — возможно, под влиянием мистерий — изображали как противоположность любви небесной и земной. И нигде не предстает эта борьба более впечатляюще, чем в истории самого Рима. Христос свергнул кесаря с римского престола. Но, невзирая на это, кесарь вновь и вновь нападал на Христа в Риме и теснил Его. Папство есть борьба между кесарем и Христом. И нам надобно преследовать своего кесаря повсюду — как домашнего деспота и грозу подчиненных, карьериста и мстителя.

Взойдя на трон, князья издают манифесты к народам. Также и по восхождении Христа на престол воспоследовало послание ко всем, кто хочет принадлежать Ему. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас». «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин., 13: 34, 35).

Если в душе живо представить себя перед таким решением, можно пережить то же, что иезуиты переживают как волевое решение, противопоставляя царя Люцифера в Вавилоне и царя Христа в Иерусалиме. В связи с нашим Евангелием это еще глубже и содержательней.

Мы никоим образом не собираемся толковать Библию, мы хотим лишь создать настроение, служащее основой для медитации омовения ног. Хорошо бы как можно сильнее ощутить царственность этой любви. Тогда только любовь избавится от всего мелкого, мелочного и рабского, что пока присуще ей в христианстве. Сам Христос придавал большое значение тому, чтобы эта царственность была полностью прочувствована. «Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу». Лишь тот, кто сам ощущает это царственное, божественное в любви, совершенно освободится от тайной жажды признания и благодарности. Он знает, что такая любовь есть единственно возможное, божественное отношение ко всем существам. Ибо Всевышний Бог не имеет ничего над собой, но все — под собой. Его жизнь может состоять лишь в обращении к тем, кто ниже Его. Человек еще не имеет в себе ничего от подлинной божественной жизни, если не чувствует, что и в нас самих Бог навещает тех, кто нуждается в помощи. Лишь в царстве любви мы переживаем подлинное присутствие в нас Бога.

Если же от всего этого в человеке возникнет еще более отвратительная гордыня (а это ему свойственно), Христос смиряет ее, подходя с этой царственной любовью к самому низкому делу, более того, Он совершает это дело прежде всякого слова. И Он не говорит: «вы должны любить друг друга», но: «вы должны умывать ноги друг другу». Как бы затем, чтобы раз и навсегда уберечь от всякой гордыни, Он приводит Своим ученикам Себя в пример: «чтоб и вы делали то же, что Я сделал вам». Во всех этих чертах ощущается истинный дух Христов.

«Что Я сделал вам» — сколь многозначительны эти слова! Может быть, и все, что сделал Христос для человечества, можно понять благодаря образу омовения ног? Лучше всего это удастся, если привлечь на помощь некоторые сведения из духовной науки. Из‑за грехопадения человек нисшел на землю; прежде он был менее развит, но жил много более духовной жизнью. Земля, по которой он теперь странствует, — место греха. Снизу, от земли, ставшей обителью его жизни, человек как существо духовное постоянно оскверняется, хотя зло не может пристать к нему, если не содержится в нем самом. Вдобавок волевое существо человека выражает себя прежде всего посредством ног и рук. Когда человек сердится, он сжимает кулаки и топает ногой. Кстати, волевой тип человека сильнее, чем мы думаем, обнаруживает себя в походке. Бывает, к примеру, короткий властный шаг или мягкое небрежное шарканье. Недаром говорят о «неверной походке». Христос, однако, пришел на землю, чтобы помочь человеку с самого низу. Он заново освящает почву, по которой ходит человек. Освящает и ноги, которыми человек ходит. Следуй за мной! Я есмь путь!

Как бы в знак того, что здесь сокрыты глубокие тайны, в рассказе об омовении ног противопоставлены два разных типа ног: «Ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою». Эти слова следует понимать не только в прямом смысле древнееврейского оригинала. Это еще и образ — образ кесаря. Он сидит гостем за божественной трапезой, как и все остальные, но в гордыне своей попирает землю, на которой живет, и тем самым оскорбляет духа земли.

Отныне нам становится понятен примечательный факт, который Рудольф Штайнер упоминает в своих лекциях о Евангелии от Иоанна: средневековые мистики, вживаясь в «омовение ног», действительно ощущали, как вода омывает их ноги. Современный психолог тут же заговорит о «суггестии», которая, мол, действовала в таких случаях. На самом деле в основе этого явления зачастую лежит совершенно другой процесс, в высшей степени святой. Когда человек целиком связывает себя с Христом, он перестает эгоистически отталкиваться от материнской почвы, на которой стоит. Он погружается — в том числе и ногами — в некую властную духовность. Ведь только сугубо поверхностному наблюдателю ноги представляются бездуховными и чисто телесными, как их принято рассматривать сегодня. Через ноги человек связан с мощными силами земли, и именно через них он способен ощущать эти силы.

С тех пор как в земном существе присутствует Христос, эти силы земли получили возможность насквозь проникнуться Христом, целиком подчиниться духу Христову. Образ этого события дан Откровением Иоанна в видении Христа (Откр., 1: 15). Сам Христос является здесь с ногами, как раскаленными в печи, — мощнейшая сила земли, раскаленная пламенем любви. Начальную ступень этого состояния и переживали упомянутые мистики. Современные люди также могут это испытать. Тогда приходит переживание очищения «от самого основания».

Иной поначалу сумеет лишь слушать такие рассуждения. Но с их помощью он, наверное, станет догадываться, что эти библейские образы не содержат ни одной случайной детали. Когда человек предается им, он не только испытывает религиозно–моральные преживания в сердце, но идет навстречу совершенно новому миру.

В первую же очередь всякий может расслышать в нашей истории голос Самого Христа: любить — значит омывать ноги, принимать человека в его земной данности, делом помогать ему — снизу! Ребячество — подражать Христу внешне, как поступал в свое время баварский король: в Чистый четверг он собирал в замке несколько стариков (до того основательно помытых) и лил воду им на ноги. Несколько лучше поступали иные средневековые общины, исполняя омовение ног как таинство. А лучше всего, чтобы в те мгновения, когда нам представляется возможность любить, в нашей душе всплывал этот образ, великое деяние самого Христа — омовение ног. Его божественный пример. Тогда мы придем к совершенно иным мыслям, нежели в том случае, когда желаем ощутить в сердце любовь как некое осчастливливающее чувство. Снизу, от почвы освящать человека служением — вот христианская любовь. Во многих монашеских орденах прошлого существовали упражнения для развития смирения. Но чудесное слово «смирение» сегодня порядком затерто. Мы должны обрести его вновь как царственное мужество смиренного служения.