Атлантида (СИ) - Высоцкий Виталий Викторович. Страница 9

Рядом лежали чистые, уложенные стопкой мои вещи, в которых я был дома в момент моей отправки сюда с Максом: спортивные штаны и футболка. Я встал. Оделся. Интересно, но от состояния слабости, которое я испытывал ранее не осталось, практически, и следа.

Я чувствовал и ощущал себя превосходно.

Меня очень удивило то, что я не обнаружил своих кроссовок, нигде. Ни вокруг кровати, ни вообще в комнате. Носков тоже не было.

— Ладно. — решил я. — Пойду пока босиком, я там разберусь, куда их задевали.

Выйдя из комнаты и проходя по коридорам замка–дворца, я не встретил ни одного человека. Наверное, все еще спали, потому, как было слишком рано. Я не был голоден, поэтому решил никого не тревожить, а пойти сразу к озеру. Ведь Дух хотел пообщаться со мной, как сказал Макс.

Тут я осекся. Почему это я подумал, что наступило утро? Потому что лучи от восходящего солнца….

— Какие лучи? Какое солнце? Я же не у себя в мире. — недоумевал я, спрашивая самого себя в мыслях.

Теперь я начинал осознавать, что эффект заката и рассвета каким–то образом создает здесь Дух и направился к выходу.

Выйдя, наконец, из дворца, я так и не встретил на своем пути ни единого человека. Заметил, что свечение Духа располагалось довольно низко над озером. Именно так, похоже, и создавался эффект «восхода солнца» и почти горизонтально направленных лучей. Затем, со временем, источник света поднимался над озером довольно высоко, создавая, тем самым, эффект «дня». А далее следовал «закат», когда свет снова опускался к поверхности озера и притухал, но не гас совсем, оставаясь голубым. В этом я убедился позже, проведя некоторое время у них в городе и обучая людей, живущих там.

Но обо всем по порядку.

Направился к озеру по узким, заросшим травой, тропинкам, понимая, что обувь, в общем–то, мне и не нудна вовсе. Здесь не было ни индустриального мусора, ни чего–либо еще, что заставило бы меня обуться. Я шел к озеру не находя при этом ни гвоздей, ни битых стекол, которые так часто встречаются в нашем мире. В конце концов, я расслабился, перестал смотреть себе под ноги, что делал до этого момента постоянно, а стал наслаждаться ходьбой по траве, влажной и прохладной от росы.

Подходя к озеру, я заметил, что свет Духа был очень ярким и на этот раз голубым. Было так же светло, как бывает днем у нас, в России. Источник света поднялся уже довольно высоко, показывая тем самым, что «настал день». Сойдя с травы на песок берега озера, и даже не успев спросить духа о причине его потребности в разговоре со мной, я первым воспринял мысли Атлантиды у себя в голове.

— Как я ощущаю, Виталий, ты полон энергией. Это добрый знак для меня и для мира. — обратился ко мне Дух.

— Спасибо тебе Атлантида, что помогла мне остаться в этом мире. Я не имел намерения переходить в мир абсолюта так скоро. — ответил я благодарный Атлантиде за ее голубоватый луч, который видели Лира с Максом, пока бежали ко мне. По сути, она спасла меня. За это я был Духу очень благодарен.

— Что я могу для тебя сделать, Виталий, как мне отблагодарить тебя? Ведь ты не только возродил меня к осознанию, но позволил принять от тебя новую для меня энергию, какой я еще не встречала со времени, как стала осознавать себя.

— Да, не стоит, я… это… ну-у… я не мог иначе… — я запинался на полуслове, не находя словесного описания своего состояния.

— А–г–а, думаю, я понимаю, что ты хочешь сказать. — остановила мое замешательство Атлантида. — Понимаю, понимаю. Похоже, что такое твое поведение это суть того, кем ты являлся в тот момент. Точно? Я правильно выразила? Поэтому ты и не смог поступить иначе? Верно?

— Откуда ты…? Почему…? Где ты это услышала? — пребывая в полном недоумении, засыпал я Атлантиду вопросами. Она ведь говорила моими речевыми оборотами, а их здесь не могли знать. По крайней мере не сейчас.

— Я этот дар приняла от тебя вместе с той новой энергией, которую ты мне передавал, сам того не осознавая, когда хотел помочь. Вследствие того, что от тебя исходила энергия, в вашем мире, вы, кажется, называете ее любовью, ты озарился светом, который и окружал тебя в момент, перед потерей тобой сознания. И теперь я благодаря твоему дару немного могу общаться на твоем языке, применяя такой же речевой стиль. Так–то вот. Здорово, правда? — уловил я луково–вопросительные нотки в мыслях Духа.

Мне было хорошо, как внешне — т. е. физически, так и внутренне — в душе. Я был преисполнен благодарности к Атлантиде и, казалось, излучал ее вовне, так во мне было ее много. Атлантида нравилась мне все больше и больше.

— Виталий, вот посмотри на себя сейчас, это опять происходит. Ты снова начинаешь светиться, а я чувствую твою энергию. Она исходит от тебя. Да, да, я чувствую ее, я принимаю ее. Она такая…. Это…. Это…. — впервые я понял всю серьезность данной ситуации для Духа. Он не находил слов, дабы описать то, что осознавал сейчас, в данный момент. Похоже, что сейчас он был счастлив так, как никогда еще ранее. Мне было приятно осознавать, что с ним теперь все полном порядке. И от осознания того, что ему моя энергия была приятна, я еще более загорался желанием и дарил ее Атлантиде. Да, в общем–то, это и не моя энергия. Ее каждый может произвести на свет, если пожелает этого всей душой, всем свом существом.

Да, действительно, эту энергию мы у себя в мире называем любовью. Чистая, светлая, освобождающая энергия. Но мало кому пока удалось испытать ее в ощущениях, на опыте, и уж тем более произвести ее на свет. Но тот, кто узнавал ее — истинную любовь, а не те подделки, какие люди у нас в мире привыкли называть любовью, тот менялся тотчас и навсегда в своей жизни. Такая это была сильная и добрая энергия — любовь.

Воссоздавая в памяти тот сон, когда я впервые краешком своего существа коснулся данной силы, я вновь исполнился чувством благодарности за данную мне возможность познакомиться с этой энергией. Так сильны были те ощущения. И от этих светлых воспоминаний на глазах у меня выступили слезы радости и благодарности. И если такое ощущал я уже неоднократно, представляю, что же тогда творилось с Духом Атлантиды, ведь он это испытывал впервые. Здесь. Сейчас. Не мудрено, что он не находил слов. Этого ощущения словами не описать. Увы.

Пребывая в таком состоянии, я машинально поднес руку к глазам, дабы ладонью утереть слезы, и сквозь них увидел светящийся золотисто–желтым светом ореол вокруг моей руки. Я растерянно посмотрел вниз на свое тело и всюду наблюдал ту же картину. Очевидно, от переполнявших меня чувств, мои тонкие тела настолько много вобрали в себя этой светлой энергии, что стали светиться ею. А может быть, природа исходящего от меня света была иная. Но факт оставался фактом, и Дух так же был этому свидетель. Моя аура испускала золотисто–желтое сияние.

И я, откровенно говоря, не скажу, что был не рад этому событию — чуду. Ведь раньше со мной такого не случалось, как я не старался запустить подобные процессы.

— Ну, хорошо. — немного вывел меня из состояния эйфории Дух, хотя свечение моей ауры при этом не потеряло силы. — Раз моя помощь тебе сейчас уже не требуется, позволь тогда подарить тебе в память обо мне, об этом мире и его людях кое–что. Протяни, пожалуйста, ладонь перед собой и ничего не бойся. — попросила меня Атлантида.

Я выполнил ее просьбу, протянув руку ладонью вверх, совершенно не представляя, чего ожидать при этом. Спустя мгновение в мою ладонь «ударила молния», издав характерный звук, если можно так сказать о том, что произошло. Однако, боли не было, ни малейшей, а вот кровь почти вскипела от порции адреналина, и мое сердце бешено заколотилось от внезапного шока. Я чуть было не одернул руку, но, вовремя спохватившись, удержался.

Луч света в виде молнии все продолжал падать на мою ладонь, издавая при этом довольно сильный треск, какой бывает, слышен у нас вблизи высоковольтных линий, но только более громкий и резкий. Я явно слышал этот звук, затем заметил, что на моей ладони появился и стал расти в размерах световой шар голубого цвета с оттенками фиолетового, и сила свечения шара все нарастала. Я уже не мог на него смотреть и закрыл глаза, но даже сквозь закрытые веки ощущал все нарастающую интенсивность свечения. Затем последовала вспышка все равно на мгновение ослепившая меня, и после все прекратилось, будто ничего и не было.