Первое послание к Коринфянам - Прайер Дейвид. Страница 17

Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один пред другим. 7 Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?

В коротком фрагменте 4:6,7 кратко излагается учение, относящееся не просто к этому разделу (4:1–5), но к гл. 3 и 4. Под словом это (6), вероятно, подразумевается материал, уже изложенный в этих двух главах. Павел утверждает, что его анализ природы христианского руководства имеет силу во все времена, однако здесь ради блага коринфян он применяет его к самому себе и к Аполлосу. Даже в Божьих дарах коринфяне умудрялись усматривать причину для хвастовства. Павел, однако, утверждает, что они ничем не отличаются от любой другой церкви. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (7). Любое истинное служение в церкви осуществляется Богом, кто бы его ни совершал и каким бы оно ни было: смешно превозноситься один пред другим (6).

Пустота, образовавшаяся в жизни коринфской церкви, возникла из-за отсутствия любви: «любовь не превозносится» (13:4). Напротив, «любовь назидает», тогда как «знание надмевает» (8:1). Именно это «знание», эта ложная мудрость коринфян, и заставляло их мудрствовать сверх того, что написано (6). Эту трудную фразу Баррет истолковывает в том смысле, что она призывает к «жизни в соответствии с библейским наставлением и примером» [49]. Фраза «идти дальше Писания» воспринимается как отличительная черта и девиз партии Христа. Ее члены рассматривали ветхозаветное Писание как нечто прошлое, с которым «зрелым» христианам следует расстаться. Вполне возможно, фраза «ничего, кроме того, что написано», сказанная в ответ, была иудейской формулой, принесенной в Коринф партией Петра. Мы вряд ли когда-нибудь точно узнаем, какой смысл несет в себе эта в определенной мере важная тематическая аллюзия. Смысл этих двух стихов заключается в том, что когда люди, всем обязанные Божьей благодати, начинают хвалиться тем, что у них есть, они ведут себя как безумцы.

6. Цари и нищие (4:8—13)

Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! 9 Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. 10 Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. 11 Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, 12 И трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; 13Хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне.

Когда коринфяне начинали превозноситься, они были глубоко убеждены, что реально являются успешной, живой, зрелой и действенной церковью. Этих христиан удовлетворяла их духовность, руководство и общий характер их совместной жизни. У них сложилась иллюзия, что в своем стремлении к совершенству они достигли вершины. Они думали, что уже «прибыли». Отсюда и ирония, которая слышится в употреблении Павлом слова уже (два раза в ст. 8): «…вы пресытились… вы обогатились… вы стали царствовать» — уже! Это слово указывает на то, что Павел убежден: данный аспект составляет важную часть христианской вести, однако в земной жизни это нельзя испытать сполна: мы насытились, обогатились, вознеслись до царствования с Христом (ср.: 1:4–9), однако здесь и сейчас мы не войдем полностью в Его наследие. Перед нами – богословие славы, но ее надо поместить в контекст богословия креста, которое Павел продолжает развивать в ст. 9– 13.

Он с готовностью признает, что был бы рад вместе с коринфянами обрести полное освобождение во Христе: О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! (8). Он был бы рад освободиться от всякого преследования, гонений, уныния и по-настоящему тяжкого труда быть безумным Христа ради (10). Быть может, коринфяне уже и достигли высот, но только не он. Они считают себя сильными, а он прекрасно сознает свою слабость. Они гордятся своим положением и тем уважением, которое оказывается им в миру, а его мир осмеивает и презирает. В отрывке, напоминающем сильные высказывания апостола о собственной слабости и уязвимости (2 Кор. 4:7—11; 6:3—10; 11:23–33), Павел говорит об истинных признаках своего служения. «Раб не больше господина своего» (ср.: Ин. 13:16; 15:20), и ради Христа он уподобился земному праху (13). Павел считает, что апостолы в высшей степени призваны к этому страданию. В своем воображении он рисует триумфальное шествие римского генерала по его возвращении в Рим. Пленники и трофеи выставлены на радость собравшимся, на общее обозрение, кульминационным моментом которого становится показ захваченного в плен полководца или царя, уже приговоренного к смерти. В таком положении находятся апостолы.

Людям, которые, подобно коринфянам, озабочены собственным положением, репутацией и известностью, бесконечно трудно понять, в чем заключается подлинно христианское служение, не говоря уже о том, чтобы принять его. Истина о том, что Божья сила совершается в нашей немощи, доходит до нас очень медленно. Мысль о том, чтобы сделаться позорищем для мира, для Ангелов и человеков (9), неприятна нам, поскольку она означает, что нам придется жить под критическим и нередко презрительным взглядом, пристально исследующим всех и каждого. Мы естественным образом стремимся оградить от этого себя и свою жизнь, позволяя лишь тем, кого мы избрали, войти в нее и увидеть нас такими, какие мы есть.

Нет никакого социологического или иного случайного феномена в том, что христианская церковь пополняет свои ряды в основном за счет бедняков из стран третьего мира. Этот рост точно отражает то, каким образом христиане больше соответствуют той христианской жизни и тому служению, которые описаны в Новом Завете. «Бог избрал немудрое мира… и немощное… и незнатное мира и уничиженное» (1 Кор. 1:27,28). Именно эта Божественная мудрость интересует не только людей, но и ангелов (когда они имеют возможность видеть ее в действии, ср.: 1 Пет. 1:12). Церкви было поручено, чтобы «начальствам и властям» стала известна Божья премудрость, явленная через крест Христа (ср.: Еф. 3:8—11).

На основании метафоры о царях и нищих необходимо заострить внимание на трех принципах христианского служения. Во-первых, если наше место – среди тех, кто получает благословение в своей христианской жизни и труде, следовательно, кто-то испытывает гонения. Во-вторых, если мы сами переживаем эти гонения и постигаем истинную цену христианского служения, то можем быть уверены: существует истинно освобождающее благословение в жизни тех, с кем мы встречаемся (сознательно или неосознанно, прямо или косвенно) (ср.: 2 Кор. 4:12). В-третьих, все христиане одновременно являются и принцами, и нищими, то есть подлинно христианский опыт заключается в том, чтобы чувствовать себя богатым во Христе и, тем не менее, знать, что мир тебя презирает. Здесь мы никогда не достигнем полного счастья, ибо не будем совершенно здоровыми, не получим мгновенного наставления, наша радостная связь с Господом не будет постоянной. Мы по-прежнему остаемся людьми, живущими в этом мире, мы все также смертны, все также обращены к греху, миру, плоти и дьяволу; нам по-прежнему надо бороться, быть бдительными и молиться, и мы все так же будем падать и постоянно терпеть неудачи. Да, победа, сила, исцеление, руководство, спасение – все это существует, но мы этого еще не достигли. Мы живем в двух мирах, и поэтому должны постоянно ощущать их напряженную взаимосвязь. Истинную ситуацию, в которой мы находимся, Павел описывает так: «Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1:29).