Каббала - Уэйт Артур. Страница 33

Здесь не место и, наверное, нет смысла приводить библиографический список, да и имеющиеся в нашем распоряжении материалы не настолько обширны; они преимущественно служат для коррекции фальшивых и чрезмерно окрашенных эмоциями оценок пресловутой каббалистической традиции. Вот имена ведущих деятелей интересующего нас периода:

1. Рабби Элиэзер бен Гиркан; приписываемая ему мистическая система в том виде, в каком она изложена в его Пиркей = Capitula**, связана, с одной стороны, с Сефер Йецирой, а с другой – с зогарическим учением⁷. Здесь говорится, что Бог существовал до Сотворения мира один со Своим Неизреченным Именем; затем создал до видимого мира Тору, или Закон вместе с Престолом Славы, Именем Мессии, Раем, Адом и Храмом Иерусалима, то есть прообразом, или архетипом земного Храма; после этого Он сотворил мир посредством десяти речений. С этим мидрашем, возможно, связан древний Мидраш Когена⁸, в котором Тора осмысливается как основание мироздания и залог его стабильности. Остается гадать, младше эти тексты или старше Сефер Йециры.

2. Гаон рабби Саадия бен Йосеф (род. ок. 892, ум. ок. 942), глава персидской академии в Суре, автор комментариев на Сефер Йециру, сохранившихся в Бодлианской библиотеке и лишь недавно изданных во Франции, как увидим в третьем разделе этой книги.

3. Рабби Ибн-Юсуф Хасдай, испанский врач, умерший в Кордове между 970 и 990 гг., был князем Изгнания и временным главой евреев этого города. Был также главным визирем при двух халифах. Что касается его ученой деятельности, то считается, что он связывал школу Гая Гаона со школой Ибн Гвироля, что невозможно, поскольку Гвироль жил значительно позднее.

4. Гаон рабби Ширира – иначе Ширира бен Ханина, глава академии Перруц Сиббур⁹ в окрестностях Вавилона, знаменит не столько каббалистическими познаниями, сколько яростными нападками на христианство. Однако Нахманид¹⁰ приводит его критические высказывания об «Устроении небесных дворцов»¹¹, вернее, о его фрагментах в книге, известной также под названием «Размеры высоты», называемой по-другому «Описание Тела Бога», отражающие каббалистические познания рабби Шириры и выдвигающие ту антитезу антропоморфизму, присущему этим произведениям ранней еврейской мистики, которая стала, как уже упоминалось, ключевой для высокой Каббалы. «Боже упаси, – восклицает он, – чтобы человек говорил о Творце так, как если бы у Него были телесные члены и размеры!» Этого рабби по повелению Кадера, халифа из династии Аббасидов, лишили всех богатств и повесили.

5. Гаон рав Гай, сын и преемник рабби Шириры на посту главы Вавилонской академии Сиббур; ему тоже приписывают комментарий к Сефер Йецире, о котором мы еще будем говорить в своем месте. Толкование снов входило в повседневные занятия еврейских академий, и благодаря высокому мастерству и надежности результатов ученые раввины пользовались особым покровительством и благоволением халифов. Раву Гаю приписывают трактат об искусстве толкования снов; он был издан в Венеции¹². Помимо приписываемого ему толкования на Книгу Творения, в его объемистых писаниях немало каббалистических ссылок, особенно в книге, озаглавленной «Глас Господа в силе». Здесь достаточно будет упомянуть среди прочих доктрину соответствий, доктрину о человеке как микрокосме и любопытную теорию мистического созерцания.

Рав Гай пользовался огромным влиянием и впоследствии стал главой академии Пумбадита под Багдадом. Умер в 1038 г.

6. Соломон бен Йегуда Ибн Гвироль* (латинизированное имя Авицеброн, Авицеброль) – выдающийся философ, поэт и знаток Каббалы, современник знаменитого Нагрилы.

7. Рабби Авраам бен Давид или бен Диор ха-Леви (ум. ок. 1180) – величайший защитник ортодоксального иудаизма XII в., также включен в каббалистическую цепь. Еще его называют испанским астрономом, историком и философом.

8. Моше ибн Иаков бен Эзра¹³, один из величайших представителей еврейства своего времени, был родом из Гранады, и расцвет его деятельности приходится на начало XII в. Его книга, озаглавленная «Сад ароматов», свидетельствует о связи с идеями Гвироля, однако, судя по его «Толкованию на Исайю», он во многом не соглашался с этим выдающимся ученым. Баснаж утверждает, что он не отвергал Каббалу, хотя знал о ее слабых сторонах, почему и не хотел, чтобы его имя связывали с современными ему писателями¹⁴. Он писал о Божественных Именах и о мистических свойствах чисел в связи с ними.

9. Имена Иуды Галлеви (ум. после 1140), который в книге, озаглавленной «Кузари», ссылается на Сефер Йециру, Иакова Назира (вторая половина XII столетия), Соломона Зархи, рабби Авраама бен Давида младшего, вводят нас в XIII в. и эпоху а) Маймонида, о котором говорили, основываясь главным образом на авторитете рабби Аюма, что в преклонном возрасте он стал каббалистом, но в любом случае его имя связывают с этим явлением; он, несомненно, был хорошо знаком, по крайней мере, с двоякой мистической традицией – мистикой Творения и мистикой Колесницы; б) рабби Авраама Абулафии¹⁵, писавшего о Тетраграмматоне, мистике Букв и Чисел и тайнах Торы, но его труды не публиковались¹⁶. Абулафия пытался соединить мистическую теорию и практику, но он был отчаянным авантюристом с мессианскими идеями, на которых мы здесь не будем останавливаться. Надо заметить к тому же, что в его взглядах просматриваются христианские тенденции.

Сторонники аутентичности каббалистической Традиции находят у всех этих писателей и известных исторических личностей подтверждения своим взглядам, тем самым лишь усугубляя путаницу. Возьмем, к примеру, тот же трактат рабби Авраама бен Давида ха-Леви, одно только название которого может завести неопытного исследователя неведомо в какие дебри. А звучит оно так: Седер ха-Каббалах, Устои Предания (Традиции)¹⁷. Из всех этих произведений данный трактат менее всего может быть отнесен к разряду мистических, и, хотя я назвал его автора великим апологетом ортодоксального иудаизма, в нем сильны дрожжи аристотелизма. Поводом для написания этого трактата послужила саддукейская ересь, пустившая корни в Кастилии и Лионе; заявила она о себе в книге Абу Алфрага, утверждавшего, что истинную синагогу можно найти только в среде саддукеев. Седер ха-Каббалах отстаивает право ортодоксального иудаизма на авторитетность в силу законной преемственности и универсальности, как общины истинного учения среди всех синагог. В трактате охвачена вся история еврейской церкви и увековечения Моисеева учения, каковое и есть предание, или традиция, названная в заглавии¹⁸. Труд Авраама бен Давида ха-Леви гораздо значительнее повода, вызвавшего его создание. Евреи расходились по многим вопросам, среди которых претензии саддукеев были далеко не самыми важными. Главное разделение того времени, существенное для нашего исследования, пролегало между учеными евреями, усвоившими принципы Аристотеля, и теми, кто изо всех сил сопротивлялся любым новшествам. На стороне первых, несомненно, были просвещение и культура; на другой чаше весов были очарование необузданного наития и подчас высочайшие вспышки мистического прозрения – словом, все то, что у нас ассоциируется с идеалом раввинистического Израиля. Величайшие имена были и на той, и на другой стороне. Что касается основной массы, то влияние рабби Авраама бен Давида и его трактата было огромное. Современник рабби Авраама рабби Моше Маймонид, переживший его на четверть века, почитался своими поклонниками как «избранник рода человеческого»; обыгрывая его имя, говорили: «от Моше до Моше не было равных Моше».

Противную партию в известной степени представлял Авицеброн, и те, кто утверждает, что Зогар воплотил в себе Традицию предыдущих столетий, опираются в своем мнении на писания этого поэта и философа. Однако и здесь немало путаницы. С одной стороны, система Авицеброна носит немало признаков влияния Аристотеля; с другой стороны, считалось, что у Маймонида есть много общего с Авицеброном, хотя он и не был знаком с его произведениями, а в шедевре тадмудического еврея из Кордовы, озаглавленном «Путеводитель растерянных», есть немало доказательств его симпатии к доктринам, которые, безусловно, присущи спекулятивной Каббале¹⁹. Вообще, все те, кто стремился привнести аристотелевские принципы в еврейскую философию, относились именно к той школе, которая впоследствии встала в оппозицию к Зогару²⁰, как, например, Йосеф бен Авраам ибн Ваккар из Толедо, живший в начале XIV в.²¹, а те, кто принял Зогар, принадлежали к школе, связанной с именем Авицеброна, среди них – рабби Авраам бен Давид из Поскьера, которому одно из направлений в современных исследованиях каббалистики приписывает изобретение Каббалы, и рабби Исаак Слепой (ум. ок. 1219) со своим учеником Азриэлем, или Езрой, которому Гинсбург приписывает альтернативное изобретение²². Каббалистические интересы этой школы не подлежат сомнению; в ней Сефер Йецира была оценена исключительно высоко, и в лоне этой школы было создано одно из важнейших толкований на эту книгу.