По следу скорпиона - Федотова Юлия Викторовна. Страница 95

Пришлось вводить его в курс дела. Чтобы не думал ничего плохого.

Настроение было смутным и неопределенным. С одной стороны, Макс был вынужден признаться самому себе, что до визга счастлив вновь очутиться в мире, ставшем вроде бы уже не совсем чужим. Но с другой…

Эх, не везет ему с девушками! Ну почему это должно было случиться именно в тот момент, когда он вез очередную претендентку на фамилию Ветлицкая знакомиться со своими родителями? Страшно представить, что подумала Ирина, обнаружив исчезновение жениха среди ночи, без верхней одежды, денег и документов! Родители тоже перепугаются… Хотя им, бедным, не привыкать.

А все равно – как это здорово вновь ощутить себя настоящим воином, вершащим судьбы мира, а не тем, кого Хельги называет не слишком приятным словом «торговец»!

Об этом размышлял Макс, стоя, точнее, удобно сидя на наблюдательном посту. Бесцеремонная Энка решила, что он уже достаточно выспался в своем мире и теперь вполне может ее сменить. Она, видите ли, пережила душевное потрясение и, вообще, дама, поэтому хочет спать. Меридит в ответ предложила подруге поиметь совесть и побояться богов. Но Макс возражать не стал, и не только из деликатности. Он понял, что спать больше совершенно не хочет. Не то в самом деле успел выспаться, не то все недавно пережитое дало эффект, противоположный тому, который почувствовала сильфида.

Пост располагался в пещерке у подножия невысокой прибрежной скалы. Стоянка мангорритов просматривалась с него как на ладони.

Единого мнения, что делать дальше, как именно добывать скорпиона, пока не сложилось. Следует ли дождаться момента жертвоприношения, напасть и отобрать нож силой из рук жреца? Или постараться незаметно проникнуть в шатер Владыки, обыскать и обокрасть? А может, разумнее подкараулить мангорритов непосредственно в храме, изъять жертвенную чашу, как поступил во времена оны мстительный сид, и лишь потом, когда угроза для мира минует, спокойно, без спешки заняться решением собственной проблемы?

У каждого из вариантов были свои плюсы и минусы, сторонники и противники. Не придя к соглашению, решили пока просто следить за врагом, а дальше – время покажет.

На посту Макс продежурил недолго. Ближе к рассвету его сменил Аолен, бодрый свежий и радостный. Утро для эльфов – лучшее время суток. Пробуждение природы приводит их чувствительные натуры в состояние почти экстатическое.

– Я решительно тебя не понимаю, – не раз говаривал Аолен сонному и злющему как скорпий Хельги под одобрительные кивки сильфиды. – Только оглядись, как прекрасно вокруг! Сколь нежны краски розовеющих небес! Как прозрачен и свеж воздух! А пение ранних птах – что может быть сладостнее для слуха?! А капли студеной росы на кончиках травинок – они сияют, будто драгоценные алмазы, и в каждой отражен целый мир… Утро – разве можно его не любить?!

– Я люблю, – отвернувшись бурчал демон-убийца, стараясь не сорваться на резкость – ему в такие минуты бывало решительно не до птах и травинок. – Очень даже люблю. Просто у нас с тобой разные представления об утре.

Вот и в тот день он, согласно своим представлениям, проспал до полудня. А проснулся оттого, что прямо над ухом Макс и Ильза завели беседу, и речь шла о вещах весьма занятных.

– Макс, – изрекла девушка обвиняющим тоном, – я давно хочу тебя спросить. Сознайся, зачем ты сказал Хельги, что люди произошли от обезьян?

От неожиданности тот даже поперхнулся супом, сваренным сильфидой для трапезы, которую Хельги считал завтраком, а остальные обедом. Варево было как всегда гадким, но все безропотно ели, потому что связываться с Энкой – себе дороже.

– Разве я ему говорил? – Макс спросил первое, что пришло на ум.

– Говорил, говорил! Не сам же он придумал такую гадость!

– Почему гадость? Это доказанный научный факт.

Ильза набрала побольше воздуха в легкие. Она не привыкла много и умно говорить, но сейчас для защиты чести и достоинства человечества от нее требовалось именно это.

– Макс! Слушай, что я тебе скажу. Я, конечно, в науках не смыслю, может, они что и доказали, неважно. Но ты мне вот что ответь: ты когда-нибудь слышал, чтобы Хельги звонил направо и налево про то, как спригганы превращаются в волков?

– Н… нет! – опешил Макс. – А что, правда превращаются?!

– Ого! Еще как! Но помалкивают. А знаешь, что сильфы – это измененные эльфы, как гоблины и орки? А о том, что если диса попадет под проклятие, то сделается троллихой? Нет? Вот именно! У каждого народа есть свои тайны, и не нужно открывать их без нужды посторонним! – Она шумно перевела дух и продолжила: – Я понимаю, в твоем мире есть только люди, вам нечего скрывать друг от друга. Но у нас приходится быть осторожнее, чтобы свой народ не скопр… скомп… рометировать! – Она иссякла окончательно.

Макс ошеломленно охнул. Он еще никогда не рассматривал проблему антропогенеза с подобной точки зрения. Скомпрометировал свой народ! Неужели все настолько серьезно? Он оглянулся на принцев – те одобрительно кивали Ильзе, но сидящая поодаль Меридит сдержанно хихикала, а Энка, та и вовсе веселилась в открытую. Вот и пойми, сколь велик его невольный промах!

– Знаешь что, – вновь заговорила Ильза, выдержав паузу, по ее мнению достаточную для того, чтобы Макс успел осознать тяжесть своего греха. – А ты все-таки расскажи, как дело было. Интересно ведь.

– К… какое дело? – совсем перепугался тот.

– Ну, как из обезьян людей сделали? Магически изменили, что ли? – И медленно, раздельно, словно пытаясь осмыслить и свыкнуться, произнесла: – Люди – это проклятые обезьяны…

– Да ни при чем тут проклятие! – возопил Макс. – Это эволюция! Закон природы!

И принялся довольно путано, не особенно компетентно, но подробно излагать сведения, почерпнутые из популярного сериала «Прогулки с пещерным человеком», радуясь про себя, что нашел время посмотреть. Иначе его познания выглядели бы совсем жалко.

Ильза скоро отвлеклась, утратила всякий интерес к вопросу. Зато Хельги выслушал очень внимательно, а потом вынес вердикт:

– Надо же, какая нелепая теория!

– Почему нелепая? – без особых эмоций осведомился рассказчик. Он решил больше ничему не удивляться.

– Конечно, нелепая. Никакой критики не выдерживает. Сам посуди: сидели ваши предки на деревьях глупые – слезли и вдруг поумнели. С чего бы это? Стали коллективно охотиться и использовать орудия труда для разделывания туш? А зачем им вообще приболело охотиться, если они от природы были растительноядными? Саванна – это как степь, да? Там пищи полно! Огромным стадам копытных еды хватает, а мелким древесным тварям мало показалось? А выпрямились почему? Из травы выглядывали? Ничего себе трава была! Ешь – не хочу! И вообще, по этой версии, всякие сурки и суслики тоже должны ходить на задних лапах постоянно, они ведь тоже из травы выглядывают. И с какой радости редуцировался волосяной покрав? Климат постоянно холодает, а твои предки лысеют. Где логика? Сразу видно: давно у вас температуры не понижались, если такую глупость сочинили! Когда мороз завернёт, хоть десять шкур напялишь – всё равно впору самому шерстью обрасти… Ты мне вот что скажи: это единственная ваша теория? Другой, более рациональной, нет?

Макс напряг память. Вроде что-то когда-то читал… Вспомнил!

– Есть! Некоторые ученые считают, что предки людей жили в воде, на отмелях. Но это неофициальная гипотеза.

Хельги надолго задумался, а потом торжественно объявил:

– Точно! Теперь все сходится! Вот слушай. Для того чтобы выработался коллективный разум, нужна очень веская предпосылка. Очень, очень веская. Если ваши предки обитали на деревьях и питались, соответственно, преимущественно растительной пищей, а потом из-за сокращения площади лесов перешли к наземному образу жизни в богатой растительностью степи – у них не было причин для перехода на белковую пищу как основную. Не было нужды охотиться, совершать коллективные действия, соответственно, разум зародиться не мог. Но если они вели полуводный образ жизни – тогда все иначе! Изначально их пища была преимущественно белковая – рыба. Мог иметься и опыт коллективных действий – сообща ее ловили. Наступившее похолодание привело к аридизации климата… Аридизация – это осушение! Еще и ты, Брут неграмотный, на мою голову! Короче, водоемы пересохли, предки вышли на сушу. Но пища им требовалась по-прежнему белковая. И пришлось им, бедным, в принципиально новой среде обитания, в стрессовых условиях предпринимать коллективные действия, причем такие, к которым они были физически не приспособлены. Тут появилась необходимость и в интенсивном обмене информацией, и в орудиях труда. Это и стало толчком для развития разума! Кстати, полуводная гипотеза объясняет и отсутствие шерстяного покрова – у водных млекопитающих он нередко редуцирован, и способ копуляции… А вот не скажу! Сам догадывайся!.. И с прямохождением все понятно. Изначально бродили на задних лапах по шейку в воде, на сушу переселились, а способ локомоции сохранился… А кто тебе сказал, что у них не было перепонок? Может, и были, по костям трудно определить… Как и куда делись? Редуцировались! По-твоему, шерсть имеет право ни с того ни с сего исчезнуть, а перепонки по объективным причинам – нет?! – Демон взглянул на Макса так грозно, что у того отпало всякое желание оспаривать права перепонок. – Да, вот еще что! Случайно не знаешь, в каких фациях обычно находят ваши ископаемые останки?