По следу скорпиона - Федотова Юлия Викторовна. Страница 98

– Хельги! – Меридит с тревогой вглядывалась в лицо брата по оружию, чуть побледневшее, но вполне безмятежное. – Ты уверен, что выдержишь? Что не утопишь нас всех?

– Уверен! – весело ответил тот. – Не трусьте! Это не отлив устраивать! Расход сил минимален. Здорово я придумал, да? Мы потом мой «Гром» так же искать станем!

Сильфида в сердцах плюнула и припомнила орка с его лопатой.

– А можно, я воду потрогаю? – не сдержал любопытства Макс. – Что будет?

– Потрогай, – разрешил демон, хотя и сам не знал, что именно будет. Но ему тоже было интересно.

Осторожно-осторожно Макс поднес руку к невидимой границе раздела сред. Кончики пальцев ощутили холодную влагу. Отдернул. Вновь собрался с духом… Буднично, привычно ладонь погрузилась в воду. Никаких необычных ощущений – то же самое чувствуешь, когда моешь руки, сидя на морском берегу.

Мимо, плавно колтыхаясь, проплыл длинный обрывок стебля ламинарии. Макс уцепил его, затянул внутрь пузыря. Водоросль воняла йодом и рыбой, была неприятно-водянистой на ощупь, но тоже совершенно обычной.

– Хоть бы рыба на голову не посыпалась! – прокомментировала его изыскания сильфида.

А внимание Макса успело переключиться с того, что под руками, на то, что под ногами. Вот где и в самом деле было на что посмотреть!

всплыли строки, когда-то давно, в книжном интеллигентном детстве прочитанные и оставшиеся в памяти, потому что в те годы было принято мечтать об исчезнувших цивилизациях.

Теперь он собственными глазами видел мраморных богов, потрескавшихся, позеленевших, обросших морской живностью, но все равно прекрасных. Заметил и мозаичные полы: Эдуард споткнулся, упал, пропахав брюхом ил, и обнажился отлично сохранившийся фрагмент черно-белой орнаментальной мозаики.

Дворцы в здешних водах не уцелели. По словам сильфиды, во времена Карола Освободителя западное побережье от третьей гряды Арвеев и как раз до дельты пострадало от чудовищного землетрясения. Само по себе сокрушительное, оно вдобавок породило гигантскую приливную волну. Тогда множество приморских городов было стерто с лица земли, а Сильфхейм от уничтожения уберегла лишь магия. Наверное, именно эта катастрофа и сгубила все подводные постройки – от них остались лишь груды битого камня, обломки арок и колонн. На одной из мраморных плит, некогда розовой – не иначе Тиорской – а теперь грязновато-зеленой, Меридит обнаружила полустертые буквы языка латен. «Атлан…» – прочитал Макс, не веря глазам своим. Вот вам и исчезнувшие цивилизации! Или совпадение?..

– Откуда ты знаешь про землетрясение? – подозрительно спросила диса у подруги. Она знала цену ее историям.

Когда на девицу находило вдохновение, она могла на ходу сочинить небылицу, да такую складную, что не только другие, сама начинала верить!

Та, уловив тон Меридит, сразу окрысилась:

– Что значит откуда?! От прабабки, разумеется! Она мне в детстве этим землетрясением всю плешь пробила, когда я учиться не хотела. Я ей толкую – на кой демон мне сдалась магия? А она мне про землетрясение. Чуть ли не она самолично Сильфхейм спасла благодаря учености… А по мне – хоть весь он рухни, пальцем не шевельну!

– Но как же ваши чудесные кристальные дворцы?! – ужаснулся эльф, до глубины души потрясенный ее равнодушием. – Неужели тебе не будет их жалко?

– Будет, – признала девица неохотно. – Это я для красного словца. Вспомнила прошлое и ожесточилась. – И специально для Макса пояснила: – У меня было очень тяжелое детство.

– Да-а! – кивнула Меридит с напускной серьезностью. – Когда заставляют петь и вышивать – это не каждый выдержит!

Было землетрясение, не было ли – вопрос остался на совести сильфиды. Во всяком случае храм, как мог убедиться Макс, от разгула стихии не пострадал. То ли строили надежно, то ли злая сила уберегла. Огромный, нелепый, высился он среди мраморных развалин. Мутная вода скрадывала его очертания, делая творение рук человеческих похожим на причудливую подводную скалу. Так было снаружи. А внутри…

Внутри было страшно. До дрожи, до состояния паники, чуть не до обморока. Никогда прежде Макс не испытывал подобного чувства – леденящего, парализующего, буквально сводящего с ума. А главное, он никак не мог взять в толк, что именно его так пугает, и от этого было еще хуже. В смятении он оглянулся, ища поддержки и спасения у коренных обитателей этого жуткого мира, но им, судя по побелевшим физиономиям и вытаращенным глазам, приходилось не слаще.

– Н… не обращайте внимания! Это обычный п… простейший сенситивный барьер, – лязгая зубами, выдавил демон-убийца. – Такой даже Ильза м… может.

– Ничего себе – простейший! В жизни так страшно не было! – Меридит из последних сил сдерживала страстное желание завизжать и убежать. – Ой, мамочка-а!

– Наверное, его Сила подпитала, – предположил Хельги уже немного спокойнее. Первый шок прошел, он смог взять себя в руки и если не устранить «барьер» полностью (в Астрале тот выглядел запутанным, как плотное кружево, но оказался очень непрочным, расползался на клочки прямо под пальцами, – толком не уцепишь), то по крайней мере снизить интенсивность его воздействия до приемлемого уровня.

– Фу-у! Чуть не спятила! – шумно перевела дух сильфида и тут же принялась тормошить оцепеневших от ужаса отроков.

Остальные пришли в себя самостоятельно. И как раз вовремя. Отступление воды становилось все более заметным… Вот-вот храм мог появиться над ее поверхностью…

– Пора занимать оборону! – объявил Рагнар тоном бывалого военачальника. – Наша задача – удерживать храм, не пропускать внутрь врага до того момента, пока злая Сила не уберется восвояси!

– А потом? Когда уберется? – наивно хлопая ресницами, поинтересовалась Ильза.

Орвуд противно ухмыльнулся:

– Потом враг все-таки ворвется и в отместку сотрет нас в порошок.

– Жалко, – вздохнула доверчивая девушка. – Я думала, мы успеем затмение посмотреть…

– А! – махнула рукой сильфида. – Какое теперь затмение! Стекла-то не закоптили.

– Зачем тебе стекла, когда все небо в тучах? – удивилась Меридит.

Но Энка настаивала на своем. При затмении полагается коптить стекла. Иначе пропадает все очарование и колорит.

– Сколько можно молоть чепуху? – привычно начал гном, но Энка живо его осадила:

– А кто первый начал?!

– Я не молол чепуху, а констатировал грустную истину, – стал защищаться тот.

– Поменьше надо констатировать. А то, знаешь, и накликать недолго!

Сраженный сим мудрым доводом, гном умолк.

И вот опять потянулись долгие минуты томительного ожидания. Находиться в самом центре судьбоносных событий, не имея при этом ни малейшего представления о происходящем, – что может быть хуже? События же развивались с нарастающей стремительностью.

Пока мангорриты, стоя по пояс в воде, кое-как компенсировали недостачу жертвенной крови (тридцать самых юных из них безропотно подставили горло под нож), фрегаты Дефта бросили якорь на безопасном расстоянии от берега, спущенные на воду шлюпки устремились к храму, чья вершина уже выглядывала из воды, будто скала.

Сам король был тут. В мышиного цвета мантии с черной оторочкой из жестких волос гурра, в зубчатой походной короне, нахлобученной поверх плотно облегающей вязаной шапочки, со скрещенными на груди бледными крючковатыми руками, он походил на нахохлившуюся злую птицу, больную, но все равно опасную.

А рядом, в той же шлюпке, в небрежной позе, какую подданный Дефта не посмел бы позволить себе не только в присутствии самого короля, но даже королевского портрета, сидел Гуго, точнее, Гуго Ингрем, подменный сын адепта Кааны, собственной персоной. Глаза сприггана, обычно мутные и блеклые, теперь отсвечивали дурным желтым огнем, верхняя губа гадко оттопыривалась, обнажив крупные сероватые зубы, сальные патлатые космы трепались на ветру. Едва сдерживая злую радость, он ждал того часа, ради которого, как ему казалось, и был рожден. Правда, ожидание грозило затянуться. Гребцам приходилось нелегко. Они из последних сил налегали на весла, так что те угрожающе трещали и гнулись, но слишком мощным был обратный ток воды. Шлюпки почти не двигались с места.