Мифы, Сновидения, Мистерии - Элиаде Мирча. Страница 36

Воспоминания и ностальгии

Эти мифы о появлении из глубин Земли можно сравнить с воспоминаниями о пренатальном существовании, которые очень четко сохраняются у некоторых североамериканских шаманов (по их утверждению). Данные воспоминания относятся к вложению души шамана в материнское лоно, ее временном пребывании в амниотической[193]темноте и окончательном появлении на свет. На первый взгляд такая память о пренатальном существовании не кажется сильно связанной с мифами о появлении предков из чрева Земли. Но образ оказывается одним и тем же: личные воспоминания шамана иллюстрируют миф о подземной жизни с последующим прибытием на поверхность Земли, но, конечно же, с теми различиями, которые обусловлены фактом, что эти воспоминания относятся к персональному рождению. Вот несколько примеров: шаман говорит нам, что его душа решила воплотиться среди айова; душа вошла в хижину, у входа в которую лежала шкура медведя, и оставалась там некоторое время; после этого она вышла из хижины, и родился шаман.[194]

Виннебаго, шаман, так пересказывал ход своего возрождения: он вошел не в женщину, а в комнату. «Там я все время оставался в сознании. Однажды я услышал снаружи детские голоса, а также другие звуки, и решил выйти наружу. Потом мне показалось, что я прошел через дверь, но, в действительности, я просто заново родился из женщины. Как только я оказался снаружи, холодный воздух охладил меня, и я заплакал».[195]

Ностальгия по возврату к Матери-Земле иногда становится коллективным явлением, и тогда это является признаком того, что община прекратила свою борьбу и близится кполному исчезновению. Это относится к яруро из Южной Америки, такому же примитивному народу, как туземцы Огненной Земли, потому что они не знают сельского хозяйства и не имеют домашних животных, за исключением собак. Великая Мать яруро живет на Востоке, в отдаленном районе, который называется Страна Кита. Туда, в страну Матери, уходят мертвые. Там они возрождаются и наслаждаются райским существованием — той жизнью, которой, как говорят яруро, они жили до прихода белого человека. Во время своего транса их шаманы отправляются в Страну Кита и пересказывают, что они там видят. Все племя страдает от тоски по этому утерянному Раю. Яруро не терпится умереть и вернуться в землю Матери. Может, к этому времени они уже и сделали это, так как двадцать лет тому назад, когда там был Петрулло, их оставалось всего лишь несколько сотен.[196]

Мать Земля

Вера в то, что человеческие существа родились от Земли, имеет всеобщее распространение: стоит лишь заглянуть в несколько книг по этому вопросу, таких какMutter ErdeДитриха илиKind und ErdeНиберга.[197]

Во многих языках человека называют «рожденный от Земли».[198]

Существуют верования, что дети «появляются» из глубин Земли, пещер, гротов, расщелин, а также из болот и ручьев. В форме легенд, суеверий или просто метафор эти верования до сих пор сохранились и в Европе. В каждом регионе, почти в каждом городе и деревне известен камень или ручей, которые «приносят» детей и называютсяKinderbrunnen, KinderteicheилиBubenquellen[199].

Мы должны быть осторожны в предположениях, что эти суеверия и метафоры являются не более, чем объяснениями для детей: действительность не столь проста. Даже у современных европейцев остается смутное ощущение мистического единства с родной Землей; и это не просто извечное чувство любви к своей стране или местности, не восхищение знакомым ландшафтом или чествование предков, поколения которых захоронены вокруг деревенских церквей. Есть еще кое-что, совсем иное — мистическое ощущение единства корня, глубокое чувство того, что ты вышел из почвы, родился от Земли точно так же, как Земля своей неистощимой плодовитостью рождает камни, реки, деревья и цветы. Именно в этом смысле должно пониматься это единство корня: люди ощущают, что онипринадлежат этому месту,и это чувство имеет космическую связь, более глубокую, чем семейное или родовое единство. Мы знаем, часто во многих культурах отец играл второстепенную роль, он лишь придавал ребенку законность и признание.Mater semter cetra, pater mcertus[200].

И этот принцип сохранялся долгое время. Как обычно говорили в монархической Франции, «Король — дитя Королевы». Но и само по себе положение, заключавшееся в том, чтомать не более, чем «получала» ребенка, не было первоначальным. В соответствии с бесчисленными верованиями, женщины беременели при приближении к определенным местам: скалам, пещерам, деревьям или рекам. В это время в их тела проникали души детей, и женщины зачинали. Каково бы ни было положение этих детских душ — были ли они душами предков или нет — одно было известно наверняка: для того, чтобы возродиться, они выжидали, прячась где-то в расщелинах или пустотах, в прудах или лесах. Уже тогда они вели какую-то зачаточную жизнь в лоне их истинной Матери — Земли. Вот откуда появлялись дети. В соответствии с другими верованиями, сохранившимися у европейцев девятнадцатого столетия, детей приносили некоторые водные животные: рыбы или лягушки и, в особенности, аисты.

Эта скрытая вера в предварительное существование в чреве Земли имела значительные последствия: она вызывала в человеке чувство космической родственности со своим местным окружением. Можно даже сказать, что в те времена человек не так сильно осознавал свою принадлежность к человеческой расе, как ощущал свое космо-биологическое участие в жизни, окружавшей его. Он, конечно же, знал, что у него есть «непосредственная» мать, та, которую он все еще видел рядом с собой, но он также знал, что в действительности появился из более далеких мест, что его принесли к ней аисты или лягушки, что он жил в пещере или реке. И все это оставило свои следы в языке: римляне называли внебрачного ребенкаterrae filius[201],а румыны даже сегодня называют его «дитя цветов».

Такого типа космо-биологическое восприятие так сильно приковывало человека своеобразным мистическим родством к месту предполагаемого рождения, что дошло в фольклоре и народных преданиях до наших дней. Мать не более, чем просто доводила до завершения творение Матери-Земли; а в смерти заключалось большое желание вернуться к Матери-Земле, быть преданным родной земле — той «родной земле», глубокое значение которой нам сейчас понятно. Отсюда происходит страх быть захороненным где-нибудь в другом месте; отсюда — удовлетворенность от воссоединения останков с «материнской землей», удовлетворение, которое часто выражалось в надписях на римских надгробияхhic natus hic situs est«здесь он родился, здесь и покоится»;hic situs est patrie; hic quo natus fuerat, optans erat illo reverti— «туда, где он родился, он пожелал и вернуться».[202]

Абсолютная автохтонность охватывает весь цикл от рождения до смерти; человек должен вернуться обратно к Матери: «Возвращайтесь к земле, своей Матери!» — говорит Ригведа (X, 18, 10). «Тебя, кто является землей, я кладу обратно в Землю», написано в Атхарваведе (XVIII, 4,48). «Пусть плоть и кости снова вернутся в Землю!» — говорят во время китайских похоронных церемоний.[203]

Humipositio:помещение ребенка на почву

Такая фундаментальная концепция — что мать является лишь представителем теллурической Великой Матери — породила бесчисленное количество обычаев. Давайте, например, вспомним о родах прямо на почвеhumi positio— ритуал, встречающийся в различных местах по всему миру: от Австралии до Китая, от Африки до Южной Америки. У греков и римлян этот обычай со временем исчез, но нет никакого сомнения по поводу его существования в более отдаленном прошлом: некоторые скульптуры богинь плодородия (Деметра, Авсесия, Илифия) изображают их в положении, точно соответствующем женщине, рожающей на почве. В египетских демотических текстах выражение «сидеть на земле» означает «рожать» или «колыбель младенца»[204].

Мы легко можем понять религиозное значение этого обычая. Рождение и роды — это изначальный акт, благодаря которому из лона Земли появилась Жизнь. Поэтому каждая мать должна ощущать себя в прямом контакте с Великой Прародительницей и почувствовать себя ведомой ею в свершении таинства рождения новой жизни, чтобы разделить с нею ее благотворные энергии и воспользоваться ее материнской защитой.