Сатанизм. История, мировоззрение, культ - Панкин С. Ф.. Страница 55

Следуя извращённой логики диакона Андрея Кураева, очевидно, и посланца Белого Братства «доктора Любека» следует признать посланцем «князя мира сего». И, следовательно, признать, что знаменитый русский философ, Нобелевский лауреат Н. А. Бердяев, вслед за Е. П. Блаватской и четой Рерихов, также находился под патронажем Князя Тьмы. По логике таких представителей «исторического христианства», как диакон А. Кураев, от церкви следует отлучить не только таких светочей культуры как Лев Толстой, Е. Блаватская и Рерихи, но и крупнейшего христианского (православного) мыслителя Нового времени П. Флоренского, поскольку он был не чужд оккультизму, как подчёркивал Н. Бердяев,437 и многих других представителей русского духовного реннесанса, которые составили гордость России.

Следует подчеркнуть, что даже в рамках самого христианства, отлучение от Церкви (то есть, отлучение от «исторического христианства») вовсе не обуславливает отлучение от Бога. И знаменитые слова христианского священномученика III века Киприана Карфагенского: «Кому Церковь не Мать - тому Бог не Отец» - не более чем дежурный афоризм очередного церковного ригориста. Так, например, великий русский писатель Л. Н. Толстой вовсе не превратился в «безбожника», утратившего духовную связь со Всевышним, лишь потому, что был отлучен от Церкви. Точно также, как не утратили духовную связь с Богом Елена и Николай Рерихи, которые не только сами исповедовали православие, но и воспитали своих детей в православном духе.438 Духовная связь с Богом – это внутренняя, мистическая связь, и эта связь может быть прервана только по Божией Воли. А Церковь – это не Христос, хотя она и претендует на то, чтобы быть «истинным «местом» Богоявления»: «Истинное «место» Богоявления – Церковь Божия – во Христе, в ней Христос посреде нас, и есть и будет!».439 (Курсив - цитируемого автора).

И Церковь, по своему соизволению, не может решать, кто достоин духовной связи с Христом, а кто нет. Ведь сказано в Нагорной проповеди: «Не судите, да не судимы будете; Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». (Матфей, 7:1-2. – Курсив - Библии). Тем более, что говоря словами классика – «а судьи кто»? Те кто видят соринку в чужом глазу, а в своём – бревна не замечают (Матфей, 7:5): если взять церковных иерархов всех христианских конфессий, то окажется, что среди них, мягко говоря, далеко не все могут быть удостоены духовной связи с Богом. Бог на Страшном Суде Сам отделит, без помощи Церкви, «доброе семя» от «плевел», «агнцов» от «козлищ». Сказал Спаситель: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую… И пойдут сии в муку вечную,440 а праведники в жизнь вечную». (Матфей, 25:31-32,46). Ничто и никто не может отлучить человека от любви Божией. Апостол Павел сказал в данной связи: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, Ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». (Рим., 8:38-39).

Признавая, что ничто и никто, в том числе и сама Церковь, «не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем», адепты христианства пишут: «Господь решит – сможет ли Он Свою любовь вместить в душу человека, или та уже неспособна к такому. Господь до решений Соборов, иерархов, священников и богословов уходит из сердца того человека, что прислонил свою жизнь к силам смерти. Собственно, эта Богооставленность порождается христоборцем еще при его земной жизни. Сразу после смерти становятся очевидны ее последствия.

Публичное слово Церкви, обличающее еретика, нужно лишь в том случае, если и после его кончины его идеи продолжают распространяться, причем принимаются несведущими людьми как христианское, церковное учение. Негоже проповедовать антихристианские взгляды, делая вид, что они как две капли воды похожи как раз на христианство. Как при посмертной канонизации святого Церковь указывает на возможный путь спасения, так при посмертном отлучении еретика она предупреждает о пути погибели. Как канонизация святого не есть «награда» для него, так и посмертное отлучение не содержит в себе никакого сугубого наказания. У Бога все произошло уже прежде.

Но если начатое ересиархом разрушительное дело продолжает обитать на земле, то Церкви никогда не поздно гласно предупредить о том, что этот путь привел к погибели и его самого, и его последователей. Это важно не столько для мертвых, сколько для живых. И вот, чтобы пробиться хотя бы не к сердцам, но и к ушам людей, Церковь бывала вынуждена совершить акт, который каждый раз дается ей с болью.

Публичный отказ Церкви от соучастия в молитвах с некоторым человеком (который и так уже сам вышел из Церкви) может сделать серьезнее отношение других людей к религиозной реальности».441

Следует подчеркнуть, что отлучение от Церкви (то есть, отлучение от «исторического христианства») вовсе не означает не только отлучение о Бога, но и отлучения от христианской культуры. Сами же христианские пастыри пишут в данной связи: «Есть еще люди (их в России процентов 70), которые сами по церковным правилам не живут, церковную веру не знают, но в культурно-этнографическом плане отождествляют себя с Православием. Вот Лев Толстой по своим философским взглядам – не христианин. Он не член Церкви. Но отлучение его от Церкви означает ли его отлучение от русской православной культуры? - Нет! Культура, в которой он был воспитан, которой пронизано его художественное творчество и в которую влились его романы – это культура христианская. Ну, не буддистская же она, в самом деле!».442

Подчеркнем, в этой связи, что не следует отождествлять эзотерическое учение данной религии и её сакральную Традицию, имеющую сверхчеловеческое происхождение, и соответствующую исторически сложившуюся Церковь, представляющую собой, говоря словами Фридриха Ницше, «человеческое, слишком человеческое» образование. Учение Иисуса Христа и «историческое христианство» (а тем более - Церковь, как бюрократизированная структура, погрязшая в «царстве Кесаря») – это далеко не одно и то же.

Фундамент христианской Церкви был, фактически, заложен апостолом Павлом, роль которого в становлении христианства – далеко не однозначна. Даниил Андреев подчёркивает, что из всех апостолов наибольшую роль в извращении Учения Иисуса Христа сыграл именно апостол Павел:443 «Пользуясь тем, что миссия Христа в Энрофе осталась недовершенной и поэтому основанная Им церковь, вместо всемирного апофеоза, едва теплится в виде нескольких маленьких общин под грузными пластами государственных институтов, созданных уицраорами (демонами великодержавной государственности – С. П.), и под косными толщами инвольтируемых ими психологий, - силы Гагтунгра начинают вмешиваться в жизнь самой церкви. Выдвигается высокоодаренная и глубоко искренняя в своем порывании к Христу волевая личность, в которой еврейская навязчивость и агрессивная еврейская суровость сочетаются с рассудочно-правовым сознанием римского гражданина. Этот человек был носителем некоей миссии, безусловно светлой, но указанные личные и наследственные черты его извратили понимание этой миссии им самим. Вместо продолжения Христова дела, вместо укрепления и высветления церкви духом любви, и только этим духом, тринадцатый апостол развертывает громадную, широчайшую организационную деятельность, цементируя разрозненные общины строгими уставами, неукоснительным единоначалием и даже страхом, так как опасность быть выброшенным, в случае ослушания, из лона церкви порождала именно духовный страх. То обстоятельство, что апостол Павел никогда не встречал Иисуса Христа при Его жизни и был, следовательно, лишен всего того благодатного, что исходило непосредствен от Иисуса, - это обстоятельство не менее многозначительно, чем другое: то, что Павел не испытал, как остальные апостолы, схождения Святого Духа. И однако остальные апостолы как бы отодвигаются на второй план, каждый из них сужает свою деятельность до локальных задач, до создавания христианских общин в той или другой стране, а лишенный благодати Павел постепенно оказывается центральной фигурой, возвышающейся над всеми общинами, все их объединяющей и всем им диктующий то, что ему кажется продолжением Христова дела».444