Когда расцветает жемчуг (СИ) - Янушкина Вероника. Страница 39

Асан поклонился королю и встал по левую руку, верховному комиссару тайной канцелярии не осталось ничего другого, как, скрепя сердце, выбрать отмеченного Морой. Последняя Васперити прикусила губу: победители соревнования были очевидны. Вынужденное объединение - не чета крепкому союзу.

- Превосходно, - кивнул сиятельный Растан, - стражи повезут клетки с птицами и прочие снасти, кормилец будет ждать в сторожке. Меньше каорри, удачнее охота, - монарх повернулся к цетре, - дерьи, выбирайте путь.

Айлин указала на тропу, мелькавшую среди кряжистых ив. В той стороне деревья казались выше, кваканье жаб - тише.

- Одобряю, - он дотронулся до руки фаворитки, - удачи, красавицы. Вечером состоится шикарный ужин.

Садовница и дерья из рода тен Махети повели коней по дорожке. Саша обернулась на Стеллана, заметив слабую улыбку, и успокоилась. Он одобрил выбор и словно сказал, что не боится Эрдана тен Маршелла. И хорошо. Вряд ли тот нападёт на младшего Стасгарда, подставив себя столь откровенным образом.

Копыта вязли, оставляя в земле глубокие борозды, которые тут же наполняла вода. Сальфы возмущённо всхрапывали, но подчинялись воле наездниц и шагали вперёд. Глебова отмахивалась: комары кусали шею, слепили глаза и норовили забраться в рукава и кроссовки. Белая лекарица воскрешала в памяти уроки зоологии и гадала, водились ли в трясине змеи? Ужи? Гадюки? Или кто страшнее?

- Хорошо себя чувствуешь? - спросила тен Махети. Сегодня она надела блузу и шаровары свекольного цвета, дополнила наряд сандалиями и платком, пропитанным душистыми маслами. Аромат отпугивал насекомых, - на площади сановники судачили, что вчера ты перепила и едва устояла на ногах. Мужчины поспорили, что скажешься больной и не поедешь на охоту.

Дерья ухмыльнулась. Что требовалось доказать.

- Отлично.

- Вижу и удивлена. Но да ладно.

Саша остановила сальфа около одинокой ольхи и отломила ветвь. Счистила листья и принялась щупать тропу - единственное правило путешествия по болотам, которое вспомнила белая лекарица.

- Наверняка, ты празднуешь с Его сиятельным величеством каждый вечер, - она перехватила палку в правую руку, - как сохраняешь разум? Разбавляешь? Или заедаешь чем-то? Ещё один пир, и я превращусь в алкоголичку.

- Когда я была маленькой, отец устраивал балы раз в семерику. Он опустошал рюмку за рюмкой, бокал за бокалом, бутылку за бутылкой, изредка заедал хлебцами или рисовыми шариками. Мать была вынуждена приспособиться. Она не глотала ром, а сплёвывала в салфетку или платок, которые подкладывала в рукав. Иной раз смачивала губы.

- Находчиво, - кивнула садовница, - я попыталась доказать каорри смелость, а на деле опозорилась. Сановники предлагали одно блюдо, другое, и я пробовала все. Теперь знаю, как поступить. Спасибо. Ты общаешься с матерью?

- Она умерла много лет назад, - Айлин сжала губы, - повесилась, когда отец разорил дом. На поясе свадебного платья. Из мягкого кружева, расшитого серебряной нитью и аметистами, пропитанного ароматами лилий и сантала...

- Прости, пожалуйста.

- Забудь.

Посередине ручья стояла цапля. Ветер шевелил серые, припудренные чёрными крапинками перья; край сизого хвоста скользил по воде. Бросок, птица поймала и проглотила рыбёшку. Мгновение, и крылатый охотник замер подобно статуе.

Дерьи переглянулись и повели сальфов прямо.

- Пусть мужчины охотятся, у нас будет прогулка.

Саша мысленно улыбнулась. Одно дело - наблюдать, совсем другое - самой бросать сокола в бой. Глебовой это претило, тен Махети не интересовало.

- Его величество непредсказуем, верно?

- Растан любит удивлять. Врагу без жалости подпишет смертный приговор, друга озолотит и возвысит.

- А близнеца?

Айлин поправила сползший платок:

- Будь у того другая стихия, почитал бы.

- В моём зазеркалье они были бы очень близки.

- Пойми, присутствие младшего во дворце - сродни бомбы замедленного действия. Рано или поздно каорри узнают о таланте Моры и потребуют убить. Не изгнать, не заточить, а именно отнять жизнь, чтобы Стеллан не забрал её у других. Он это прекрасно понимает. Понимает, но почему-то не бежит из дворца.

Саша прикусила язык. Едва не сказала, что из-за неё, выдав желаемое за действительное. Скорее всего, опекун готовил убежище и ждал удачного дня, когда покинет обитель королевской семьи.

Посреди возвышался камень. Угольно-чёрная стрелка указывала не на основной путь, а на едва заметную тропу, которая терялась в зарослях осоки и пушицы. Сверкала на солнце усыпанная бриллиантовой росой паутина, кружила мошкара - последняя Васперити поймала себя на мысли, что по дорожке давным-давно не ходили. Или король проверял сокольников на смелость?

Садовница налегла на ветвь, та погрузилась на глубину щиколотки. Глебова спустилась с коня, взяла за поводья и зашагала рядом. Грязь облепила кроссовки, бусами из комьев повисла штанинах комбинезона.

- Зря оставила сапоги в поместье.

- Быстро устанешь.

- Странно всё это. Земля слишком сырая, я будто иду вброд по реке, - дерья сжала губы и повернулась к одному из двух стражей, - не хотите выступить вперёд?

Тот кивнул, но Айлин отмахнулась:

- Зачем? Растан бы не отправил нас в трясину... ох!

Сальф рухнул в топь. Скакун громогласно ржал, бил крыльями и глубже тонул в земляной слякоти, утягивая наездницу.

- Помогите! - вонючая жижа заволакивала жертву в подводный склеп.

Воины остановились на краю. Грузные мужчины в доспехах защитили бы её от любого врага, но оказались бессильны перед лицом стихии. Каорри увязнут прежде, чем доберутся до тен Махети! Насмешка судьбы!

- Держите меня за ноги! - Саша легла на кочку и протянула руки. Комбинезон промок, осока резанула лицо, - хватайся!

Фаворитка уцепилась столь крепко, что окунула в воду и чудом не задушила Глебову. Холодные пальцы грязи скользнули под воротник, на губах остался вкус тины, будто садовница проглотила гнилую рыбу.

- Тяните!

Стражи вытащили обеих на сушу.

- Я вперёд не пойду, - глядя в небо цвета молочного киселя, белая лекарица сплёвывала водоросли. Лучше ром, чем зловонная жижа!

- Д-да, только назад. И только с крепкой палкой, - Айлин дрожала сильнее осинового листа. Роскошный наряд висел как помойная тряпка, в платке барахтались пиявки. Скулу пересекла царапина, - спасибо!

Там, куда шагнул сальф, лопались пузыри, да оседала грязь цвета пепла.

***

Вечерело.

Тени деревьев, как змеи, ползли по лоскутьям колючей травы и тягучей смолой разливались на ручьях. Безумный ветер кружил крики птиц, и, казалось, те гомонили отовсюду. Гомонили и смеялись над гостьями гиблого места: шаг и увязнешь! Ещё один, и захлебнёшься! Третий, и обретёшь вечный покой в земляном плену!

Дерьям встретились три путевых камня. Айлин наотрез отказалась сходить с проторенной тропы, и знаки проверили мужчины. Два указали на трясину, последний привёл к присыпанному землёй волчьему капкану. В конце концов, перепуганная фаворитка заставила одного из охранников взлететь над болотом и поискать сторожевой дом. Прозвучавшие в небе хлопки и пронзительное ржание развеяли надежды на скорое спасение из топкой западни. Глебова убедилась: кто-то очень не хотел, чтобы сокольники пересекли лабиринт ив и мутных источников. Но почему не нападали? Почему выжидали? От вопросов у белой лекарицы разболелась голова.

Возглавлял шествие последний страж, за ним шагали Саша и Айлин и под узды вели сальфов. Забраться в седло и стать удобной мишенью для неведомого врага никто не захотел. Да и падение цетры терзало память: завались конь на бок, придавленная наездница бы сгинула в трясине. Чудом спаслась!

- Кто это? - тихо спросила возлюбленная короля, когда в небе пролетели испуганные выстрелами цапли, - кому мы помешали?

- Только ли мы?

- Считаешь, других тоже подстерегли?

Садовница кивнула.

- Мы выбрали тропы перед отбытием, - свободной рукой она вычёсывала из волос глину и водоросли, - вряд ли бы кто-то заранее просчитал, как разойдёмся, поэтому устроил ловушки на всех дорожках, - Глебова смотрела, как мутный шар солнца касается ив, - получается, в ближайшем окружении Его величества обосновался предатель. Либо он полетел в другой связке, либо остался в поместье. Если бы...